За порогом мечты - Джорджетт Хейер

Но тут Провидение, что так долго отказывало Стэси в своей милости, на сей раз вспомнило о нем. Оно, Провидение, явилось в форме миссис Клапхэм, которая в этот момент вплывала в портал гостиницы «Уайт-Харт» – впереди курьер, потом она сама с компаньонкой, затем горничная, и в арьергарде этой процессии – лакей.

Впрочем, Стэси не сразу узнал, что ему привалила удача. Когда он подошел к «Уайт-Харт», миссис Клапхэм уже препроводили в выделенный для нее номер, и о ее присутствии в гостинице можно было догадаться лишь по элегантной коляске, стоящей во дворе, которая отдыхала после доставки миссис Клапхэм с ее слугами и домочадцами в Бат. В самой гостинице весь обслуживающий персонал также находился в состоянии возбуждения по случаю прибытия этой знаменательной особы.

В «Уайт-Харт» часто селились высокие гости, так что теперь переполох здесь вызвал у Стэси большой интерес: кто же явился на сей раз? Он осведомился у стюарда, который принес ему в номер бутылку бренди, кто такая есть миссис Клапхэм и почему вокруг нее такая суматоха. Стюард учтиво, но с некоторым нажимом отвечал, что эта леди, во всяком случае, наняла самые просторные и дорогие апартаменты во всем отеле, и одно это уже заслуживает большого уважения. Чистильщик обуви оказался более ценным информатором, и от него Стэси узнал, что миссис Клапхэм – вдова в полном расцвете сил, ведущая весьма свободный образ жизни. Она хотела иметь все и готова была платить за свои удовольствия сполна. Приятная бабенка, добавил чистильщик обуви, а компаньонка ее – так еще лучше; говорят обе как леди, а компаньонка вообще держится как какая-нибудь герцогиня, требует то-то и се-то и постоянно указывает, что понравится ее хозяйке, а что нет. Они даже привезли с собой собственные постели, чайные сервизы и все такое прочее…

У Стэси эти россказни не пробудили сперва особого любопытства. Но когда на следующее утро он встретил миссис Клапхэм, тут уж до него дошло, каким подарком Фортуны эта вдовушка может стать. Если уж она возит с собой постели и сервизы, это птица высокого полета, каких нынче уже редко встретишь, – реликт ушедшей эпохи. Миссис Клапхэм оказалась миловидной и вполне еще молодой женщиной, никак не старше тридцати лет. У нее были зовущий, мягкий рот, большие карие глаза, глядевшие невинно до тех пор, пока она чуть-чуть не прищуривалась и смотрела слегка вбок сквозь пушистые ресницы… Одевалась она весьма элегантно, и только еле уловимый темный оттенок в цветах ее туалетов свидетельствовал о том, что прошло не так много времени с момента, как она овдовела. Стэси заметил ее, когда она спускалась по лестнице, пытаясь застегнуть кнопочку на перчатке и притом не выпуская из рук маленький Псалтырь. Стоило Стэси взглянуть на нее с нижней площадки, как Псалтырь выпал из ее руки и скатился почти к самым его ногам.

– О, как мило с вашей стороны! – воскликнула дама, когда Стэси, куртуазно изогнувшись, подобрал книжку. – Ах уж эти перчатки – никогда мне не удается с ними сладить, хоть носи их незастегнутыми… Извините, что побеспокоила вас… Спасибо огромное.

Ее компаньонка, шедшая следом, тоже кинулась на помощь:

– Позвольте мне застегнуть вам перчатку, дорогая!

Миссис Клапхэм, продолжая глядеть на Стэси, томно протянула:

– Спасибо, милая миссис Винкорф! Не знаю, как бы я обходилась без вас!..

Стэси, подав ей псалтырь, исключительно манерно поклонился, льстиво улыбаясь:

– Тут две странички слегка помялись, но я думаю, ничего страшного… Могу ли я просить вас о чести позволить мне представиться?.. Стэси Каверли, всегда к услугам вашим…

Стэси был мастер произносить подобные витиеватые фразы.

Она протянула ему ручку в тугой перчаточке:

– Меня зовут миссис Клапхэм, а моя заботливая спутница – миссис Винкорф. Мы направляемся в аббатство. Ах, я так глубоко переживаю религию! Представьте, я еще никогда не бывала на мессе в аббатстве – странно, не правда ли?

– А вы впервые в Бате, мэм? – спросил Стэси, значительно более сдержанно кивая компаньонке.

– Да, никогда еще сюда не ездила, хотя бывала некогда в Веллсе. А потом мне пришлось жить в глухомани, где была такая тоска! И теперь доктор посоветовал мне заехать в Бат, принять горячие целебные ванны и даже попить здешние минеральные воды.

– О, они отвратительны на вкус, увы…

– Миссис Клапхэм, звонок уже прозвенел! – вмешалась миссис Винкорф.

– Ах вот как! Да, нам надо спешить…

Она мило улыбнулась, поклонилась и порхнула к выходу, ее спутница слегка кивнула Стэси, но без улыбки, и тоже заспешила прочь.

Основательно повеселев, Стэси вернулся в свои апартаменты, увлеченно размышляя о перспективах этой неожиданной встречи. Миссис Клапхэм явно была очень богата, однако присутствие неулыбчивой миссис Винкорф показывало, что за этим богатством приглядывают очень пристально. Миссис Винкорф была скорее нахлебницей, чем компаньонкой; в молодости она наверняка была привлекательной, но сейчас она уже давно не так молода. Она очень ревниво относилась к миссис Клапхэм, очевидно зорко следя за тем, чтобы вокруг богачки не вились джентльмены, способные перехватить доступ к кассе… По акценту миссис Винкорф в ней можно было распознать кокни, а миссис Клапхэм явно была из провинции – ее покойный супруг скорее всего сделал свой капитал на банальной торговле.

Одним словом, для Стэси тут открывались возможности, хотя и не слишком очевидные. Богатая миссис Клапхэм приехала в Бат, судя по всему, с целью осмотреться в поисках светского кандидата для своего второго брака. При этом ей вряд ли было известно, что Бат уже перестал слыть фешенебельным курортом, куда стекаются молодые аристократы, и превратился в прибежище для более пожилых и солидных джентльменов, живущих в Бате зимой из-за мягкого здешнего климата, чудовищных на вкус целебных минеральных вод и лечебных ванн, очень помогающих от ревматизма, опоясывающего лишая и неумеренного чувства юмора.

Но вот присутствие рядом с ней курьера, горничной и лакея, не говоря уже о драконообразной компаньонке, и желание, чтобы ей в гостинице стелили ее собственную постель, также привезенную с собой, казалось уже некоторым излишеством, барством. Это было не похоже на поведение женщины, ищущей ухажеров. К тому же одежда ее была очень дорога, но несколько безвкусна. В ушах у нее висели огромные жемчужины, а на шее болталось здоровенное жемчужное ожерелье, которое обошлось ей явно в кругленькую сумму, если, конечно, жемчуг не фальшивый. Ведь кто знает: отличный жемчуг можно изготовить и из стекла с рыбьим клеем. Стэси сам в свое время прикупил такого поддельного жемчуга для украшения своей сорочки – никто бы не отличил перлы от настоящих, кроме опытного ювелира.