Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— На твоём месте я бы прочёл записку, — заметил Гарри. — Похоже, она адресована тебе.

Самый крупный медленно отлепил от себя поднос, перевернул его, с громким хлюпом вывалив пирог под ноги, и прочитал следующее:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕЙ ИГРЫ

ЗАПРЕЩЕНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ МАГИЮ ПО ОТНОШЕНИЮ К УЧАСТНИКУ

О ДАЛЬНЕЙШЕМ ВМЕШАТЕЛЬСТВЕ В ИГРУ

БУДЕТ ДОЛОЖЕНО РУКОВОДСТВУ ИГРЫ

Лицо слизеринца выражало такое недоумение, что с него можно было писать картину. Гарри даже проникся к Ведущему игры какой-то симпатией.

— Слушайте, — сказал он, — давайте на сегодня закончим? По-моему, ситуация начинает выходить из-под контроля. Давайте отложим это дело, и вы вернётесь в гостиную Слизерина, а я — в гостиную Когтеврана, хорошо?

— У меня есть идея получше, — прошипел крупный слизеринец. — Давай я случайно сломаю тебе все пальцы?

— Как, во имя Мерлина, можно выставить это случайностью, если ты, дурень, угрожаешь мне перед дюжиной свидетелей…

Самый крупный нарочито медленно схватил Гарри за руку. Та часть сознания, которая обратила внимание на силу и возраст противника, наконец пробилась и заорала: «ЧТО Я ДЕЛАЮ, ЧЁРТ МЕНЯ ПОДЕРИ?!»

— Подожди! — заволновался другой слизеринец. — Стой, только не надо по-настоящему этого делать!

Самый крупный пропустил это мимо ушей и, крепко обхватив кисть Гарри, взял указательный палец правой руки.

Гарри спокойно посмотрел слизеринцу в глаза. Что-то внутри твердило: этого не может быть, этого не должно быть, взрослые никогда не допустят, чтобы это на самом деле произошло…

Слизеринец принялся медленно загибать палец в обратную сторону.

Он ещё не сломал мне палец, и пока не сломает, я не дрогну, или я не Гарри Поттер. До тех пор это всего лишь очередная попытка меня запугать.

— Стой! — снова возразил другой слизеринец. — Стой, это очень плохая идея!

— Вынуждена согласиться, — холодно произнёс голос. Голос взрослой женщины.

Самый крупный выронил руку Гарри, будто обжёгшись, и отскочил назад.

— Профессор Спраут! — воскликнул один из пуффендуйцев радостным-прерадостным голосом.

В поле зрения прошествовала невысокая коренастая женщина с беспорядочно завитыми седыми волосами и в покрытой грязью одежде.

— Объясните мне, — прокурорским тоном заговорила она, указав пальцем на слизеринцев, — что вы здесь делаете с моими пуффендуйцами и… — она бросила на Гарри быстрый взгляд, — моим славным учеником, Гарри Поттером?

Ой-ёй. Точно, это же её урок я с утра пропустил.

— Он грозился нас убить! — выпалил тот самый слизеринец, который просил остановиться.

— Чего? — безучастно переспросил Гарри. — Неправда! Если бы я хотел тебя убить, я бы вовсе не стал прилюдно угрожать!

Третий слизеринец беспомощно рассмеялся, но быстро заткнулся под уничтожающими взглядами соратников.

— И каким это образом он угрожал вас убить? — недоверчиво уточнила волшебница.

— Смертельным проклятием! Он притворился, что использует на нас Смертельное проклятие!

Профессор Спраут взглянула на Гарри.

— Ничего не скажешь, ужасная угроза в устах одиннадцатилетнего мальчишки. Правда, с этим проклятием всё равно никогда не шутят, Гарри Поттер.

— Я даже не знаю его слов, — быстро вставил Гарри. — И палочки у меня в руке не было.

На этот раз недоверчивый взгляд заслужил Гарри.

— Получается, этот юноша сам себя измазал двумя пирогами?

— Это он не палочкой сделал! — выпалил один из пуффендуйцев. — Я тоже не знаю, как у него это получилось, но он просто щёлкнул пальцами — и появился пирог!

— Неужели, — задумалась Спраут и вытянула собственную палочку. — Я не буду настаивать, потому что вы, очевидно, жертва, но вы не будете возражать, если я это проверю?

Гарри достал палочку:

— Что мне?..

— Приори Инкантатем. Странно, — нахмурилась Спраут, — похоже, этой палочкой вообще не пользовались.

— Так и есть, — пожал плечами Гарри. — Я её купил всего несколько дней назад вместе с учебниками.

— В таком случае, — кивнула Спраут, — налицо пример спонтанной магии в опасной ситуации. В правилах школы ясно говорится, что за неё не наказывают. А что касается вас… — повернулась она к слизеринцам и демонстративно посмотрела на разбросанные книги Невилла.

Она долго и молча сверлила пятерых слизеринцев взглядом.

— По три балла, с каждого, — наконец вынесла она вердикт. — И шесть с него, — показала она на заляпанного пирогом. — И больше никогда, слышите, никогда не связывайтесь с моими пуффендуйцами и моим учеником Гарри Поттером. А теперь, брысь!

Повторять не пришлось: слизеринцы ретировались в мгновение ока.

Подошёл Невилл и начал собирать учебники. Он плакал, но совсем чуть-чуть. Возможно, из-за запоздалого шока, а может быть — потому что остальные пуффендуйцы принялись ему помогать.

— Спасибо вам огромное, Гарри Поттер, — сказала ему профессор Спраут. — Семь баллов Когтеврану — по одному за каждого пуффендуйца, которому вы помогли. Это всё.

Гарри моргнул. Он ожидал, что его отчитают за вздорность или за прогул.

Может быть, всё-таки стоило пойти в Пуффендуй? Спраут довольно крута.

— Скорджифай, — очистила Спраут пол от остатков пирога и ушла по коридору к зелёному классу самоподготовки.

— Как тебе это удалось? — прошептал один из пуффендуйцев, когда она пропала из виду.

— Я могу сделать всё, что угодно, — самодовольно заявил Гарри, — одним щелчком пальцев.

— Правда? — вытаращил глаза тот.

— Нет. Но когда будешь об этом случае всем рассказывать, не забудь рассказать и Гермионе Грейнджер, первокурснице из Когтеврана — у неё для тебя тоже найдётся забавная история, — он сам ни черта не понимал в произошедшем, но не собирался упускать столь удобный случай ещё поднадуть свою и без того легендарную репутацию. — Да, кстати, что это за бред они несли про Смертельное проклятие?

— Ты и впрямь не знаешь? — странно посмотрел на него мальчик.

— Иначе бы не спрашивал.

— Слова Смертельного проклятия, — мальчишка сглотнул, а потом расставил руки в стороны, словно демонстрируя отсутствие в них волшебной палочки, и продолжил шёпотом, — Авада Кедавра.

Кто бы сомневался.

Гарри добавил этот факт в список того, о чём он никогда-никогда не расскажет своему папе, Майклу Верресу-Эвансу. И так придётся объяснять, что он — единственный во всём мире человек, переживший ужасное Смертельное проклятие, необязательно при этом упоминать, что, оказывается, Смертельное проклятие — это «Абракадабра».