Кощеевна - Ksi Lupus

все же роднее. Кощей выкинул на берег остатки наших пожитков, попрощавшись с перевозчиком.

— Спасибо за помощь. Все как всегда великолепно.

Череп хрустнул челюстями, оттолкнувшись веслом от берега; Кощей ловко перепрыгнул через носовую часть, помахав рукой вслед, пока лодка не исчезла в набежавшем тумане.

— И кто это был? — Как бы невзначай поинтересовалась, выбрав себе мешок поменьше. Лошадей нет, теперь это наша ноша.

— Хаврон. — Ответил мой отец, словно я понимала о чем речь. — Он у нас тут иногда подрабатывает. Я ему помог в одном дельце, а он за это пообещал переправить через любую реку. Правда только три раза, и только через реку. Остался один проездной. А теперь придется ножками до ближайшего поселения. — Взвалив на плечо мешок, Кощей весело и легко зашагал по еле заметной тропе. Пришлось следовать за ним.

Если я правильно помнила, то мы должны быть на или около территории Три Двенадцатого царства. Какому сумасшедшему пришло в голову начать нумеровать царства? И сколько всего царств тогда? Я было хотела уточнить у Кощея, но его мелодичное посвистывание сбавило обороты моего желания, оставив на потом. Дорога дальняя, успеется.

Ага, как же.

Через час-два неспешной ходьбы, когда солнце оказалось в зените, а я начала хотеть есть, нас решили ограбить. Появившиеся лихие разбойники из-за холмов были настолько неожиданными, что мы с Кощеем просто встали посреди дороги, и смотрели на их быстрое сближение, переговариваясь между собой.

— О, «романтики дорог». Давненько я их не видел.

— А почему романтики?

— Вася, ты серьезно считаешь, что набегами можно разбогатеть?

— Ну, если поймать купца, или там кого-то знатного…

— Купцы без охраны не катаются. Тут скорее на богатыря какого-нибудь наткнешься и будешь потом кашки да бульончики хлебать. Ибо без зубов оно как-то не удобно. Поэтому и «романтики», не от земного мира.

— Ааа.

Я с любопытством наблюдала как нас пытаются — именно так — взять в кольцо, даже не зная кто перед ними. Зато кощеевскую корону они сразу заприметили. Уже в который раз от нее все беды. И ведь не снимет же! Но это так, лирическое, на самом деле страха не было, а жалкий и побитый вид «романтиков» вызывал разве что сочувствие. Лидер, мужчина лет сорока-сорока пяти, с недельной щетиной, квадратным лицом, грузинским носом — да простят меня грузины! — и большими глазами. По сравнению с остальными, он был еще более-менее прилично одет, но явно с чужого плеча. Всклоченные черные волосы добавляли ему некое сходство с сумасшедшим. А вот чистенькая сабля выделялась своей новизной или ухоженностью. И даже тот факт, что на нас смотрит острие меча, не вызвал приступ паники. Вот когда я в первый раз повстречала медведя — вот там да, адреналин. А так я ему молнией могу жопу наэлектризовать. Не говоря уже про Кощея. Не их день сегодня, ох не их.

— И кто же у нас тут без охраны ходит, да еще с такой цацей на голове? — Острие медленно поднялось от горла вверх, ткнувшись в корону. Та не поддалась. — Коль жизнь дорога, сдаем все украшения. И, так быть, мы вас отпустил с миром.

— У меня встречное предложение. — Кощей, хмыкнув на речь предводителя, начал развешивать любимую лапшу на уши всем, кому не повезло. Разбойник от такой наглости аж икнул. — Вы сдаете все, что у вас есть, и мы вас не трогаем. Сомневаюсь только, что у вас хотя бы медяк найдется.

Как и следовало ожидать, разбойники заржали, оценив юмор моего бати. Но не оценив опасности, исходившей от него. В самом деле, хотя бы подумали, что те, у кого корона на голове, обычными людьми быть не могут! А те, кто могут, ездят в карете и под надежной охраной. Но видимо с логикой у многих здесь был пробел.

— Слышь, откуда ты такой чудной? — Меч уперся в грудь Кощея. Тот спокойно, одним пальцем и без напряжения отвел оружие в сторону, улыбнувшись в ответ.

— Из Лукоморья. Кощея знаешь?

Разбойники неуверенно переглянулись. Главарь, зыркнув на подельников, с нахмуренным взглядом оглядел нас.

— Допустим слышали. И что?

Кощей расплылся в самой доброжелательной улыбке, не предвещавшей ничего хорошего.

— Так я он и есть!

В наступившей тишине пение кузнечиков отчетливей стало слышно. Крик какой-то птицы над головой привел главаря в чувства.

— Врешь. Все знают, как выглядит Кощей, и ты на него не похож!

Теперь засомневался сам Кощей, нахмурив брови.

— Ну-ка, расскажи поподробнее.

Ограбление явно пошло не по тому сценарию. Но удивительно, разбойники и сами забыли о своей цели, охотно вступив в разговор.

— Да пожалуйста! Статуя этого колдуна имеется в центральном городе, а там изображен тощий старик с бородой. И вот ты, батя, никак не похож на старика!

Я прыснула от смеха, глядя как лицо Кощея приобретает красноватый оттенок от негодования. Старик! Тощий и с бородой. Небось еще и колдовать не умел. Да, урон по самолюбию еще тот. Не повезет тому, кто установил и статую, и тому, кто распространяет ложные слухи. И царю заодно. Я не удержалась чтобы не поддеть его.

— А я думала, что твое лицо знают все.

Кощей посмурнел еще больше: был бы драконом, пар из ноздрей бы повалил.

— Узнают. В подробностях. Пошли, Вася, планы немного поменялись, навестим сначала местного царя. Обновим ему память.

И грозовой тучей прошел мимо главаря разбойников. Наверное, если бы не ударившая рядом с ним молния, он бы последовал за колдуном; я же, извиняющи улыбнувшись, догнала отца, пытаясь успокоить его гордость.

— Подумаешь статуя какая-то нелепая, не обижаться же на каждого вольнодумца с плохой фантазией! Главное тебя знают в Лукоморье.

— Видимо некоторые очень плохо знают. А значит не уважают. Надо же, старик! Тьфу!

Кощей театрально сплюнул, ускорит шаг, а я лишь громко вздохнула, поудобнее устраивая мешок за плечами. И не переубедишь же! Дите, великовозрастное…

В местную столицу Три Двенадцатого царства мы прибыли через два дня, проехав ворота на купленных конях и заплатив за въезд. Если я еще думала, что Кощей остынет на следующий день, то ни разу не угадала — он и не думал забывать. Все мои попытки вернуться к разумному решению были сметены, а фраза «меня ж Баюн потом засмеет!» поставила окончательную точку в споре. И вот мы здесь.

Шумно, многолюдно, местами не протиснуться, а местные торговцы так и норовят попасть под копыта лошадей ради продажи своего товара. Пришлось спешиться и протискиваться между местными, усмирять более активных. То, что, на Кощее красовалась корона, вроде как и не смущала