Наполеон. Как стать великим - Алексей Щербаков

Теперь Великая армия[12] насчитывала около 420 тысяч человек. Больше, чем когда-либо. Но у Наполеона на этот раз не было уверенности в успехе. Он часто вспоминал теперь судьбу шведского короля Карла XII, который тоже полез в Россию. И проиграл на этом всё. Теперь масштабы войны были, конечно, не те. Но все-таки…

23 июня, за день до начала войны, произошел занятный эпизод. Наполеон объезжал войска, и вдруг он, всегда уверенно сидевший в седле, свалился на землю. Как потом оказалось, под ноги лошади откуда-то прыгнул заяц. Хуже приметы не бывает. И для суеверного Наполеона это было очень серьезно. Он, как часто в последнее время, погрузился в угрюмое молчание.

2. Огонь

Война с Россией началась 24 июня 1812 года. Целых четыре дня Великая армия переходила по трем понтонным мостам через Неман. Переправе никто не пытался препятствовать. Наполеон быстро дошел до Вильны (Вильнюса), где его с восторгом приветствовали польские дворяне. Они еще верили, что император отдаст им их вожделенную Литву. Но у Наполеона были явно иные планы. Он, судя по всему, все еще колебался. Иначе трудно объяснить, зачем он сидел в этом городе 18 дней. Потому что время работало против него. Дело в том, что совсем недавно Кутузов подписал мир с турками, с которыми Россия тогда в очередной раз воевала. Теперь русские войска полным ходом двигались с юга к театру военных действий. Почти одновременно отпал и другой потенциальный союзник Франции — Швеция. С ней русские тоже в очередной раз недавно воевали (оттягав в итоге Финляндию). Наследным принцем — а фактически руководителем страны — в Стокгольме был бывший наполеоновский маршал Бернадот. И Наполеон рассчитывал на его помощь — на то, что шведские войска отвлекут на себя какое-то количество русских. Но Бернадот не горел желанием помогать своему бывшему начальнику. Потому что уже освоился в местных делах и сообразил: с Россией ему в любом случае предстояло жить по соседству Поэтому он поспешил заключить с Александром I мир. Почему же Бонапарт стоял в Вильно? Есть лишь одно внятное объяснение: он продолжал надеяться на начало переговоров.

Однако в конце концов Наполеон двинулся в глубь страны. План его был теперь прост — нагнать русскую армию и закончить кампанию одним ударом. В том, что это ему по силам, Наполеон не сомневался. Французов было почти вдвое больше. Да и к тому же в той русской армии не было генералов, хотя бы близко стоявших к Бонапарту по своим полководческим дарованиям, а Кутузов был еще далеко. Но русские уходили. Оставляя после себя выжженную землю. И император все больше беспокоился. Движение вглубь России чем дальше, тем становилось опасней. Стояла страшная жара. Такая, что ветераны, побывавшие в Египте, только утешали новичков, что там было еще жарче. Начались перебои и с фуражом. А это значит? Что лошади начинают падать. И тогда некому тащить «бога войны» — артиллерию. Началось мародерство. Особенно усердствовали солдаты нефранцузского происхождения. И это понятно. Немцев погнали сюда воевать неведомо за что. Такие солдаты всегда начинают грабить первыми и первыми же убегают с поля боя. Мародеры — это очень нехороший симптом. Грабят на войне всегда. Но мародер — это тот, кто ради грабежа покидает строй. Именно поэтому, а не за то, что они грабят, их и расстреливают во всех армиях.

Но самым худшим было даже не это. Все более растянутыми становились коммуникации. Что это значит? Четырехсоттысячной армии надо каждый день что-то есть. В малонаселенной России изымать запасы у населения было нелегко. Тем более, что крестьяне старались ничего не оставлять захватчикам. Но ведь еда — это не всё. Солдатам надо чем-то стрелять. Все припасы нужно везти за сотни километров. А дорогу — охранять. И в городах оставлять гарнизоны. То есть каждый очередной километр уменьшал армию даже без всяких боев. Потому-то пройденный путь радости Наполеону не добавлял, а совсем наоборот. Русские упорно уклонялись от сражений — и отступали, отступали, отступали… А уходить им было куда.

Первое крупное сражение состоялось 16 июля в Смоленске. Город был зажжен орудиями и пылал. Французы упорно наступали. Наполеон полагал, что он наконец-то ввязался в генеральное сражение, и настрого приказал Нею до вечера взять город.

Но только не вышло! Русские стояли насмерть. Солдаты порой отказывались выполнять команду об отступлении. Среди горящих домов бой продолжался еще сутки. Несмотря на мужество русских, к вечеру 17-го исход сражения был ясен. Французы одолевали. Но тут их ждала новая крупная неприятность. Русский командующий Барклай де Толли приказал взорвать пороховые склады, на которые французы очень рассчитывали. И что самое главное — опять ускользнул. Правда, ему пришлось оставить своих раненых. Но армия-то ушла!

Наполеон проезжал по пылающим улицам мрачнее грозовой тучи. Все получалось как-то не так. Такое яростное сопротивление Наполеон встречал лишь в Испании. Но самое главное — ситуация все больше выходила из-под его контроля. Ведь чем больше длится такая война — в которой жгут города и сражаются как одержимые — тем сложнее заключить полюбовный мир. Но император не понимал еще самого главного, что мира не будет. Наполеон ошибся не только в характере народа, с которым он влез в войну. Недооценил он и Александра I. Хотя французский император всегда с большим уважением относился к русскому.

«Русский император — человек, стоящий бесконечно выше всех этих остальных. Он обладает умом, изяществом, образованием; он обольстителен; но не искренен, ему нельзя доверять, это настоящий византиец эпохи упадка империи. Если я здесь умру, он будет моим подлинным наследником в Европе», — писал он впоследствии на острове Святой Елены.

Всё так. Александр и в самом деле был по характеру хитрым «византийцем». Да только вот Российской империи до упадка было еще ой как далеко. Александр откровенно боялся Наполеона — как, впрочем, и большинство государственных деятелей. Но тут он проявил твердость, достойную лидера великой страны. Он не желал больше идти на переговоры. Как Александр говорил позже, он был «готов отступать хоть до Камчатки». А Бонапарт все еще думал: русский император готов к переговорам. Что все не складывается лишь из-за каких-то нелепых случайностей. Собственно говоря, война была проиграна уже тогда. У Наполеона была мысль остановиться в Витебске и продолжить на следующий год. Но тут в нем снова проснулся азартный игрок, и заглушил голос благоразумия. В конце-то концов, он сейчас побеждает! И рано или поздно Александр попросит о мире! Хотя было уже очевидно, что идет совсем иная война. Русские жгли города и деревни — и откатывались все дальше на восток. Нечего было уже не то что грабить, а лошадей кормить становилось нечем. Огромные пространства пугали французов. И уже начиналось партизанское движение. Тогда оно было еще слабым. Но французы делали все, чтобы его усилить: мародерство в Великой армии нарастало стремительно. А когда русского крестьянина грабят захватчики — он начинает сильно злиться. Это не Австрия, где свой император велел местным властям выполнять все приказы императора французов. В этих землях дело обстояло совсем иначе.