Измерение 23 - долгий путь - Лев Альбертович

новости помельче, а именно: очередная пачка сектантов была уничтожена на месте (с теми что вели кошачьи жертвоприношения в принципе не нянчилась), небольшое народное волнение из за подорожание рыбных изделий, смерть оперного певца, был арестован очередной писака, что попал в не угодность Олдрину и все интересные новости заканчивались, уступая страничке комиксов про Арли Арни, мальчишку, что попадал в комичные ситуации вместе с кампанией друзей. Обычно такие истории попадали в литературные журналы, но Арли видимо был слишком популярен и попал даже в серьезную газету.

Слава сложил газету, пробежавшись по всем статьям глазами, не вчитываясь, за пару минут. Сектант уже ушёл и дышать даже стало легче. После того как он закончил курить, он подумал: " А может вторую?". Но не решился, а просто посидел в курилке недолго.

Зашёл Федя. Он курил специфические сигареты из каких-то странных трав. Слава даже не был уверен, законно ли это, по этому решил уйти.

— О, привет Слав— поздоровался Федя.

Слава повернулся зажав газету, будто личный дневник. Он бы хотел молча с ним разойтись.

— Привет Федь. — автомат сказал он

— О, новый выпуск газеты. Ты дочитал? — поинтересовался он уже держа в лапе сигарету.

— Не новый, ему почти неделя. — поправил он — Но я думаю ты не против будешь. Я уже прочёл.

— А выпуск Арли Арни там есть?

— Да… — если честно он удивился, что Федя его читает.

— Отлично, думаю Гавриле понравится, как раз о нём.

Ну это расставляет все по местам. Слава отдал ему газету и вышел из курилки, прошел мимо Питерса, что вешал украшения в честь нового года. Его не смутило, что на всей военной базе именно он занимается этим делом, хотя мог вручить это почти любому солдату. Неплохой он мужик.

Капитан Хирц сидел за своим ужином: говяжьей котлетой, пюре, салатом из свежих овощей, десертом с шоколадным тортом и чашечкой кофе. Обычные дело. За обедом был суп, а не салат, но все остальное почти тоже самое.

Он резал котлету, обдумывая вчерашний допрос этих детишек. Именно детишек, у него дочь почти их ровесник и по другому он называть их не может. Сейчас она сидит вместе с прадедушкой и бабушкой в буквально континенте отсюда. Печально, но таков долг Хирцев. А её мать, жена Гилберта, наверное ещё дальше и где то выступает по радио. Как раз вчера, в холле, он слушал ее выступление как и обычно делал. Его отцу, Стэнли Хирцу, и ныне четырехполосному генералу десантных войск, невестка, мягко говоря, не нравилась. Чтобы Хирц вышел за певичку? Нонсенс! Выбирай любую, лишь бы семья так же была либо аристократом, что Гилберт сразу отмел, либо из других связанных с войной семьями. Но так уж сложились обстоятельства, что вышел он именно за ту, чей голос его пленил. Гилберт просто обожал музыку. Сколько бы отец на жаловался, мать, дядя Бакс и самое главное дедушка были на его стороне. А когда родилась его дочь, то ставший дедушкой Стэнли перешёл в молчаливый режим.

Хотя отношения с семьёй у Гилберта с тех пор стали более шаткими, он все же надеялся, что получив повышение на полосу, он задобрит отца. Потому, что Гилберт в его глазах казался уже бракованной партией, у которого родился не нужный мальчик, а девочка. Да, Стэнли был старых взглядов и ему это не нравилось, но Гилберт принял все как есть и сейчас где то снова надувшись сидит Эбигейл Хирц, старшая среди младшего поколения Хирцев.

Гилберт сам не понял, как уже ковырял вилкой торт. Не о том он сейчас думал. Сначала дела. Долг Хирцев не ждёт.

Он уже примерно просчитал, как пройдёт наступление, если все пройдёт пойдет по плану. Однако когда эти планы работали как надо? Может они к Даролоку не нужны?

— Здравствуйте капитан. — поздоровался подошедший Питерс.

Хирц пару раз моргнул. Гилберт посмотрел между двух своих крупных лап, торта не было. Майк сел напротив.

— Что обдумывали план действий вновь? — угадал он.

— Да Майк. Все таки Валера Александрович прав, особого смысла в твоей группе нету, лишь огневое прикрытие нашей.

— Но ведь это мы должны были идти первыми, а вы в хвосте донести… — начал то.

— Нет. Теперь наоборот. — строго сказал он. — Так велело начальство.

Он соврал. План он положит лишь завтра утром на стол полковника. Но он был уверен, что тот его подпишет, ему в принципе все равно в каком они порядке пойдут, Хирц был в полном праве выбирать сам такие детали. Полковника волновало лишь успешность затеи.

Почему такие перемены? Было две причины. Во первых ему было просто жалко Питерса, он был почти уверен, что тот умрёт. А вот в себе он был уверен ничуть не меньше, чем Тагир. Кстати сам Тагир ему понравился своей уверенностью. А во вторых он не хотел доверять этим новобранцам такое важное дело. Пусть идут тылом.

Питерс не понимал этого, по этому все списал на новых членов отряда и не предал значения. Они ещё пару минут поговорили, после чего Гилберт отнес поднос с остатками и ушел.

39.12.7400

Вот уже двадцать минут Андрей сидит один на один с Тагиром в столовой. Нет, Тагир не взял его в заложники.

В большом зале с узкими и длинными столами било утреннее пустынное солнце. Вскоре здесь станет очень жарко и Андрей решил начать новый чудный день пораньше. Уже второй день по словам местных солдат отменили подъем и на новый год им дали выспаться. К его удивлению, когда он оделся, он заметил одиноко сидящего Тагира на койке. Вид у него был странный. Но когда он не был странным?

Он предложил ему вместе позавтракать, Тагир посмотрел на него тупым взглядом, как смотрят обычно на людей, что добровольно идут в болото, а потом согласился. И вот они здесь.

Андрей налегал на кашу и думал о печальном виде повара, что все равно должен рано вставать, чтобы приготовить массу еды на них всех. А столовая офицеров? Работа у него большая и сложная, жалко его. Хотя Тагир выглядел ещё хуже. Спал он мало, судя по всему, глаза под мешками, шерсть слиплась от пота. Глаза бегали, будто не хотели на что-то смотреть, по этому смотрел он то на тарелку каши, то на свой гренок.

— Тагир? — спросил он взволнованным тоном.

Тагир не ответил, молча поднял свои глаза, брови его были в горизонтальном положении, что не говорило о приветливости.

— Что? — спросил он дожевав гренок.

— Тебя что-то волнует? Отношения с