Особый случай/Точка преломления (СИ) - Ежов Константин Владимирович

— Господин, я понимаю, вы не выспались и никак не можете понять, о чем речь — начала она увещевать уже меня.

Думаю плескавшееся в моих глазах удивление и остановило поток ей речи.

— Понимаете, со стороны именно так и выглядело! Будто она и сделала, то от чего сейчас отказывается.

В этот момент белугой разревелась "пёстрая".

— Леночка, доченька, прости меня, — с этими словами княгиня опустилась на колени и, обняв её, тоже разревелась.

Чувствую, бак потёк, крыша шуршит, а гусей уже даже зажарили. Я-то здесь, вообще, причем?!

— Хорошо, тогда возьмите и меня и остатки нашего рода под свою руку! — вдруг решительно заявила княгиня, вытирая слёзы, и неожиданно тоже клюнула носом куда-то в район моих туфель.

Даже отдёрнуть ногу не успел до того неожиданно и быстро всё произошло. Понимаю, что вообще ничего не понимаю! Нет, кое о чём начал догадываться! Потому опять взглянул на Игоревну.

— Думаю, лучше отказаться, — ответила она на немой вопрос.

Естественно, на фиг мне этот геморрой, с неизвестным количеством людей присевшим мне на шею до кучи. Только как это сделать?!

— Ага, — непроизвольно вырвалось.

Честно! В этот момент заскрипела трибуна об асфальт, что, естественно, меня отвлекло в ту сторону. Директор с полностью ошалевшим взглядом, грохнулся задницей "на землю", и, пытаясь удержаться на ногах, за трибуну и ухватился. Помогло это ему мало.

— Спасибо, господин! — каким-то мягким голосом произнесла эта княжна Синяя и обхватила мои ноги обеими руками ниже колен.

На очередной мой взгляд, Игоревна просто пожала плечами и ткнула указательным пальцем в сторону одной из камер. Да твою же ж мать-то! Чувствую, сорвёт у меня сейчас крышку, как у закипевшего древнего чайника!

— Тише-тише-тише, — начала опять увещевать меня Игоревна.

— Я спокоен! — ответил ей, совершенно не веря в свои слова.

— Вот и ладненько. Тем более вы хотели узнать были ли Доместики в Твери или нет.

— А? Ну да….

Затем вспомнил про смятую банку в руках и почему-то решил её отдать Ти. Однако узнать, почему Игоревна решила, что те ушли из города, помешал новый летательный аппарат, также зависший в воздухе, как и до этого штурмовики, образовавшие сейчас вокруг него своеобразный эскорт. Если коротко, это был "конверт", или если полностью, то конвертоплан. Обычный. Классической компоновки, даже моноплан. Есть и полубипланы, отличающиеся наличием двух крыльев на разных уровнях. Однако не над друг-другом, как при обычной компоновке для такой схемы. А образуют треугольник и сходятся у двигателей на своих законцовках. К тому же у них есть дополнительная подъёмно-толкающая турбина между частями раздвоенного хвоста. Естественно, это увеличивает его скорость почти до семисот километров в час против пятисот пятидесяти у увиденного сейчас. Но, как всегда, есть и свои минусы.

Данный аппарат удивлял вовсе не своим устройством, а гербом, хорошо различимым, даже с моего места. Да и не узнать его сложно. Императорский двуглавый орёл — исторический герб тверской династии. Отличался он не только несколько иным начертанием, но и отсутствием корон. Зато на личном посреди был синий Андреевский крест, а на государственном его не было. Вот как сейчас. А значило, что прилетел к нам всего лишь чиновник, хоть и в высоком ранге. Сами понимает всякая шушера на "конвертах" не летает. Очень даже может быть и тот самый заместитель министра. В результате ничего не произошло, но панику на площади только усилило. Тут уже даже учителя забеспокоились и перестали проявлять стойкость в удержании учеников старших классов, но почему-то те перестали пытаться скрыться.

Похоже, о чем-то прибывшие таки договорились с Шереметьевыми. Судя по отсутствию любых проявлений реального контакта, то явно посредством какого-то вида дистанционной связи. Возможно даже по сотовому телефону. Вопрос в другом: зачем тогда требовалось личное присутствие с вооружённым эскортом? Неужели без демонстрации силы уладить ничего не получалось? Разъяснять всё это нам никто не стал. Просто и "конверт" и штурмовики преспокойно развернулись и улетели в какие-то свои дальние дали. После чего в днище гондолы открылся люк, и из него вылетела девочка.

— Сволочи! — но прокричал в тот момент не это, а вот рванул к ней на самом деле.

Однако пойман был Игоревной за шкирку и остановлен, а затем обезврежен. Девочка и не думала разбиваться, а приземлилась на ноги и, немного присев, тут же отскочила, освободив место, потому что её манёвр повторила вторая, толи с недосыпа, толи от офигивания, показавшаяся мне крайне похожей на первую. Ну, реально, не клонировали же их! Затем к их компании присоединился старикан. Хм…. Солидный мужчина! Но он отскакивать не стал. Видимо психов прыгающих с высоты как минимум пятого этажа больше не было, пусть и без видимых последствий для себя. Затем он ещё и потянулся явно от удовольствия. Говорю же, сумасшедшие! В этот момент из люка стали спускать клоуна, если правильно понял по одежде. Лишь вначале он висел смирно, но по мере приближения к земле стал толи креститься, толи материться, а может и то и другое вместе. Хоть один из них человек, с теплотой подумалось об этом представителе циркового искусства.

— Так вот, господин, слушайте дальше, — начала шептать мне на ушко Игоревна сзади.

О чем это она, понял далеко не сразу.

— В тот день ударила вовсе не одна молния. Только в нашем дворе их было три, а на всю Тверь обрушился настоящий электрический поток. Власти заподозрили теракт и ввели войска, чтобы успокоить ситуацию. Среди них были и Доместики. Только все эти меры к тому времени были не нужны. Кто-то ценой своей жизни позволил избежать трагедии, и от того прорыва энергии никто больше не погиб, — продолжила она нашёптывать.

— Всё-таки умер, — ворвалась в уставший мозг шокирующая мысль, и вместе с ней куда-то унесло сознание.

В это время тот самый солидный мужчина, дождавшись, когда девочки освободят "клоуна", направился в сторону трибуны, с сидящем на асфальте возле неё директором. Остальная троица устремилась за ним. Эта странная делегация направилась, как оказалось, вовсе не к руководителю этого учебного заведения, а к застывшему статуей парнишке, к которому вцепилась в ноги женщина весьма приятной наружности.

— Евпатий Аристархович? — с нескрываемым удивлением и отчетливой вопросительной интонацией в голосе произнесла она.

— И я удивлён вашим здесь присутствием не меньше, э…, — ответил он ей.

В принципе-то она его не интересовала, но Захаров младший, нарушив все неписаные правила этикета, мало того, что не поздоровался первым, вообще не отреагировал на его приближения и так стоял истуканом с немигающим взглядом. Обращение к этой женщине было вежливым намёком ему на неправильное поведение.

— Евгения Феоктистовна, — уточнила та в ответ.

— Простите уж старика, запамятовал — поскольку Трифон так и не отреагировал, пришлось продолжать ненужный ему разговор.

— Ну что вы, господин Шереметьев. Не наговаривайте на себя! Такой статный молодой мужчина, а наводит на себя напраслину!

— Ваши слова, да богу в уши.

— Неужто с деньгами проблемы?

— Вот за что я тебя никогда не переносил, так это за язык! Не ваши бы изделия, ваш род из-за него давно бы прихлопнули!

— И так нас осталось чуть! — возразила ему эта Евгения Феоктистовна

— Послушай меня, Женечка, если бы не Император и того бы не было. Не гневи судьбу.

— Судьбу?! Да где вы были, пока нас Голицыны в пыль растирали, союзнички?

— Девочка, а ты не забылась случаем? — со злостью в голосе проговорил Шереметьев.

— Думаете, не понимаю, что вы за моей дочерью пришли?

— Господи, вот же дура! Ты реально думаешь, что мир вокруг тебя и твоего рода крутится?

— А разве не из-за этого? — шокировано спросила его княжна Синяя

— Да уж наверное! Нужно слушать, что говорит тебе собеседник. И ещё, послушай совет человека много повидавшего на своём веку. Правильно господина подбирать надо! Или как ныне модно говорить, крышу! Где ты себе только такого мужа, упокой его душу с миром, господи, отыскала? Это же надо было таким дебилом быть! Умудриться пойти под руку князей Тёмных. Да они только бухать и умеют, ну ещё хорошенько шандарахнуть из-за горизонта по супостату, когда протрезвеют. И союзниками мы были не вашими, а вашего господина. Но уж если им не надо, то никто за вас вступаться и не мог.