Бесконечная история - Михаэль Энде

Некоторое время все дружно жевали, а потом Атрейо опять попросил Бастиана:

– Расскажи, как ты сюда к нам попал!

– Да ты же знаешь, – возразил Бастиан, – ты сам привел меня к Девочке Королеве.

– Нет, ещё до того, – сказал Атрейо, – в твоем Мире. Где ты тогда находился и как это всё получилось?

И тут Бастиан рассказал, как он украл книгу у господина Кореандера, как залез с ней на чердак школы, спрятался там и начал читать. Он хотел было уже начать рассказ о Великом Поиске Атрейо, но тот его удержал: он, видно, не хотел знать, что Бастиан прочел о нем в книге. Зато он проявил большой интерес к тому, как и почему Бастиан попал в лавку Кореандера и в чем причина его бегства на чердак.

Бастиан напряженно думал, но память ничего ему не подсказывала. Все, с чем это было связано: его страх перед мальчишками, то, что он был толстым и слабым и очень обидчивым, – всё это позабылось. Воспоминания словно раскололись на кусочки, и кусочки эти представлялись ему далекими и неясными, будто речь шла не о нем самом, а о ком-то совсем другом.

Атрейо попросил его вспомнить ещё что-нибудь из своего Мира, и Бастиан рассказывал о тех временах, когда была жива его мама, об отце, о школе, о своем доме и городе – всё, что ещё сохранилось в его памяти.

Три рыцаря уже спали глубоким сном, а Бастиан всё рассказывал и рассказывал. Он был удивлен, что Атрейо проявляет такой интерес ко всему самому обычному и повседневному. Может быть, из-за того что Атрейо слушал его, затаив дыхание, ему и самому обыденные веши постепенно стали казаться вовсе не обыденными и не повседневными, а как бы полными тайны, чего он раньше почему-то просто не замечал.

Наконец он понял, что рассказывать ему больше нечего – ничего не приходило в голову. Была уже поздняя ночь, костер догорал, три рыцаря тихонько похрапывали. Атрейо сидел с замкнутым неподвижным лицом и, казалось, был погружен в свои мысли.

Бастиан потянулся, завернулся в серебряный плащ и начал уже засыпать, как вдруг Атрейо тихо сказал:

– Это всё ОРИН.

Бастиан приподнялся, подпер голову рукой и поглядел на друга сонными глазами.

– Что ты хочешь сказать?

– Блеск, – задумчиво продолжал Атрейо, словно разговаривая сам с собой, – влияет на людей не так, как на нас.

– Откуда ты знаешь?

– Знак дает тебе большую силу и власть, он исполняет все твои желания, но в то же время он что-то у тебя отнимает… Воспоминания о твоем Мире!

Бастиан задумался. Нет, он не чувствовал, что ему чего-то не хватает.

– Граограман сказал мне, что я должен идти по пути желаний, чтобы найти мое Истинное Желание. И это же написано на ОРИНЕ. Но мне придется переходить от одного желания к другому. Я не могу перепрыгивать через желания. Иначе вообще не смогу продвигаться вперёд в Фантазии. Так он сказал. И для этого мне нужен Амулет.

– Да, – ответил Атрейо, – он прокладывает путь. Но отнимает у тебя цель.

– Да что там, – беспечно возразил Бастиан, – Лунита уж знала, что делает, когда дала мне Знак. Ты напрасно беспокоишься, Атрейо. Наверняка ОРИН – не ловушка.

– Да нет, – пробормотал Атрейо, – я тоже думаю, что это не так.

И немного погодя добавил:

– Во всяком случае, хорошо, что мы ищем путь в твой Мир. Правда ведь, мы его ищем?

– Да-да… – ответил Бастиан в полусне. Среди ночи он вдруг проснулся от какого-то странного шороха.

Он не мог понять, что это такое. Костер уже погас, и его окружала тьма. Но тут он почувствовал, что Атрейо положил ему руку на плечо.

– Слышишь? – прошептал Атрейо. – Что это?

– Не знаю, – шепотом ответил Бастиан.

Они подползли к выходу из пещеры, откуда доносился шум, и прислушались.

Звук был похож на еле сдерживаемые всхлипывания и плач каких-то бесчисленных созданий. Но это были не человеческие рыдания и не жалобные стоны зверей, а какое-то многообразное шуршание, время от времени, словно набегающая волна, переходившее в общий тяжелый вздох. Потом волна медленно отступала, чтобы вскоре нахлынуть вновь. Это был самый отчаянный всплеск горя, самый жалостный звук из всех, какие Бастиану когда-либо приходилось слышать.

– Если бы хоть что-нибудь было видно! – прошептал Атрейо.

– Погоди, у меня ведь есть Аль Чахир!

Бастиан вытащил из кармана светящийся камень и поднял его над головой.

Свет был мягкий, как от свечи, и хотя он слабо осветил котловину, но и в этом полумраке друзья увидели картину, от которой у них мурашки по спине побежали.

Вся котловина была заполнена безобразными червями величиной с вытянутую руку. Кожа их свисала, словно они были завернуты в рваные грязные лохмотья. Между складками этих тряпок торчало что-то похожее на щупальца полипов. На одном конце их тела из-под лохмотьев кожи выглядывали глаза без век, из которых непрестанно струились слёзы. И вся котловина, и сами они были мокры от слёз.

В тот момент, когда на них упал свет Аль Чахира, они замерли на месте, и тут стало видно, чем они были заняты. Из середины их кучи вздымалась ввысь башня из тончайшей серебряной филиграни, прекраснее всех построек, какие Бастиан видел в Амарганте. Многие из этих червеобразных созданий ползали по башне, собирая её из отдельных частей. Сейчас они вдруг застыли без движения и, не отводя глаз, глядели на свет Аль Чахира.

– О горе, горе! – пронесся испуганный шепот по всей котловине. – Теперь наше уродство стало явным! Нас увидали! О горе, горе! И нам пришлось увидать самих себя! Кто бы ты ни был, жестокий пришелец, сжалься над нами и убери этот свет!

Бастиан поднялся.

– Я – Бастиан Бальтазар Багс, – сказал он, – а вы кто?

– Мы – Ахараи, – прозвучало в ответ. – Мы Ахараи! Мы Ахараи! Самые несчастные создания Фантазии!

Бастиан молчал и, потрясенный, смотрел на Атрейо – тот тоже поднялся и стоял теперь рядом с ним.

– Так, значит, это вы построили самый прекрасный город Фантазии Амаргант?

– спросил Бастиан.

– Да, это так, – закричали уродливые создания, – но убери свет, пощади нас! Не гляди на нас, смилуйся!

– И это вы наплакали Озеро Слёз Муру?

– Всё это так, как ты говоришь. Господин, – застонали Ахараи, – но мы умрем от срама и ужаса, если ты будешь заставлять нас стоять на свету. Зачем ты множишь наши страдания столь жестоко? Мы ведь тебе ничего не сделали и всегда старались никого не обидеть своим видом.

Бастиан спрятал в карман камень Аль Чахир, и над котловиной снова нависла тьма.

– Спасибо! – кричали рыдающие голоса. – Спасибо за твою милость и сострадание!

– Мне надо поговорить с вами, – сказал Бастиан, – я хочу вам помочь.

Ему было почти дурно от омерзения и жалости. Он не сомневался, что это и есть те самые отвратительные создания, про которых он рассказывал в своей истории о происхождении города Амарганта. И опять ему было неясно: существовали ли они всегда или возникли потому, что он их выдумал? Ведь если так, то он в ответе за все их страдания.

Но как бы то ни было, он решил облегчить их участь.

– Ах, кто может нам помочь? – скулили голоса.

– Я! – громко сказал Бастиан. – Я ношу ОРИН. Мгновенно наступила тишина. Плач смолк.

– Откуда вы вдруг появились? – обратился Бастиан в темноту.

– Мы живем в беспросветной тьме в глубинах земли, – зашуршал и зашипел в ответ многоголосый хор, – чтобы скрыть нашу внешность от солнечного света. Там мы непрестанно плачем о своей судьбе и вымываем слезами самое прочное серебро из древних пород, а потом плетем из него филигрань. Ты её уже видел. Только в тёмные-тёмные ночи отваживаемся мы выйти на поверхность земли, и эти пещеры – наши выходы. Здесь, наверху, мы собираем в единое целое то, что заготовили внизу, под землей. Как раз эта ночь была такой темной, что избавляла нас от огорчения увидеть друг друга. И потому мы здесь. Работой мы стараемся искупить перед миром наше уродство, и в ней находим утешение.

– Но ведь вы не виновны, что вы такие! – возразил Бастиан.

– Ах, разная бывает вина, – отвечали Ахараи, – одни виноваты действием, другие помыслами и воображением, а наша вина в том, что мы существуем.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Бастиан, чуть не плача от сострадания.

– Ах, Великий Благодетель! – восклицали Ахараи. – Раз ты носишь ОРИН и у тебя есть власть нас избавить, мы просим только об одном: дай нам другую внешность!

– Я сделаю это, бедняги! Поверьте мне и утешьтесь! – сказал Бастиан. – Я хочу, чтоб сейчас вы уснули, а когда рано утром проснетесь, выпорхнули из своей оболочки, превратившись в бабочек. Вы станете пестрыми и веселыми! Будете только смеяться, шутить и баловаться! С завтрашнего дня вы больше не Ахараи – Вечно Плачущие, а Шламуфы – Вечно Смеющиеся!

Бастиан прислушался к темноте, но больше ничего не услышал.

– Они уже уснули, – прошептал Атрейо. Друзья вернулись в пещеру. Рыцари Избальд, Идорн и Икрион всё ещё тихонько похрапывали и так ничего и не узнали об этом происшествии. Бастиан лег. Он был очень доволен собой. Скоро вся Фантазия узнает о добром деле, которое он только что совершил. И ведь совсем бескорыстно! Никто не посмеет утверждать, что он при этом пожелал чего-то для самого себя. Слава о его доброте засияет ясным светом.