Кровь и слёзы Звёздного города (СИ) - Дало Лайа

Да, совсем другой – он не образ, он реальный, живой, близкий, но… Что-то не даёт назвать его любимым, не позволяет полностью отдаться чувствам и эмоциям. От того ли, что он чем-то напоминает Акирэля? Или от того, что их история развивалась как-то слишком быстро, слишком серьёзно? Разве достаточно всего нескольких дней, чтобы влюбиться? Разве можно кого-то вот так сразу назвать «аманэ»? Некромантка многое знала о пресловутой привязке, об этой особенности старших рас, что позволяет им никогда не терять интерес к жизни, или потерять его в одночасье, смотря, как повезёт. И потому ей было сложно поверить в то, что опытный эльф вот так сразу принял её. Очень-очень хотелось, чтобы это было правдой, но… Как там говорится? «Мы верим в то, во что хотим верить, или в то, чего боимся до дрожи». Может ли быть такое, что и обратное верно? «Мы НЕ верим…». Из-за страха. Да, именно в страхе всё дело. В попытке спрятаться от невзгод, в нежелании рисковать своим сердцем и разумом. Чем больше опыта, тем труднее поверить в любовь.

Не то что бы у неё был такой уж обширный опыт в амурных делах, скорее наоборот. Да и в себе она в последнее время уже совсем не так уверена. Как можно, если она только-только узнала, что не является тем, кем считала себя почти двадцать восемь лет? Разве вправе она поверить в искренность Мира, окружающих, когда они выкидывают такие фортели? Хаосит. Она хаосит. Чистокровный. Её отец пришёл из Первозданного, её мать, судя по всему тоже. Кто она? Очередной эксперимент Архимага Антаса или всё же дочь Хаоского Дома Мейн? Дочь Гончей Смерти, хаосита, явившегося в этот Мир так давно, что никто о нём уже и не помнит, но почему-то решившегося обзавестись детьми именно сейчас. Или они лишь «последние из»? И где-то есть и другие? Которые, как и она до недавнего времени, могут и не знать о том, кем являются?

Столько вопросов, но почему-то их больше не хочется задавать. Всё тот же страх. В этом Мара готова была признаться – ей боязно обнаружить что-то ещё, что-то способное окончательно разрушить её представление о сущем. Она так старается разложить по полочкам, усвоить все эти чуждые понятия и знания, но их так много, они такие… Могущественные… Что никак не хотят подчиняться, всё норовят кольнуть в самый неподходящий момент, всплыть из потаённых глубин, разорвать привычное течение жизни. Ну вот как, как смириться с тем, что ты чужой в этом Мире?!

От последней мысли Мара ощутимо вздрогнула и уставилась невидящим взором вдаль, туда, где свинцовое море сливалось с серым небом. Чужой. Не в этом ли всё дело? Не потомок, но ещё один из тех, кто некогда явился из Первозданного, кто устал жить по правилам этого Мира, по правилам Айна? Отчего-то Мастер была уверена, что не только Дасат зол на Императора за закрытую Дверь. Некромантка внезапно осознала, что она его понимает… Бездна, она понимает убийцу! И будь она на его месте, совсем не факт, что её испугали бы эти смерти. Прав её отец, во всём прав… И у неё не осталось бы никаких сомнений в его виновности, если бы он знал слова пророчества. Но он их не знал, и что-то ей подсказывало, что тут он точно не соврал. Если уж йелли Эшаэль полный текст никогда не видела, а она дочь провидца! Остаётся только йелла Миллонд, брат йелли Эшаэль, он вроде как мёртв, но лучше проверить… И в этом Ривиэль точно сможет помочь. А ей по возвращению в столицу предстоит перешерстить архивы Академии – вдруг там остались записи Владыки Навила.

Мысли Ривиэля были заняты примерно тем же – несмотря на то, что месть его действительно очень и очень интересовала, в его поверхностном отношении к расследованию Мара была неправа. Ривиэля это дело беспокоило, всё в нём было слишком: слишком сложно, слишком кроваво, слишком страшно, слишком запутано, слишком высокопоставленные разумные задеты, слишком глобальная цель, слишком древние ритуалы… Впрочем, «слишком» слабое слово. Чрезвычайно, невозможно, сверх всякой меры, до Бездны. Да, пожалуй, «до Бездны» звучит лучше всего. Ёмко и точно передаёт суть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кузен давит, постоянно интересуется, как продвигается расследование, вот и сейчас вызвал его для «дружеской беседы», отчего-то прямо из рук вырвал копию пророчества и вчитывался в дурацкий стишок добрых десять минут, прежде чем продолжить разговор:

- Значит вот он полный текст… Любопытно.

Видимо хозяин кабинета был настолько возбуждён, что всё никак не мог определиться с образом – его движения и интонации то и дело скакали с привычной маски «душки портного», на неприветливую личину тайного главы Тайной Канцелярии. Ривиэль усмехнулся собственным мыслям – Камаэль настолько помешан на шифровании своих действий, так привык использовать ширмы и подставных лиц, что, вполне возможно, и сам уже запутался в том, кем является на самом деле. Но нельзя отрицать, что всё это работало – ограниченный круг лиц знал об истинном положении дел, посвящённых вполне можно было пересчитать по пальцам одной руки. Впрочем, Камаэль полагал, и небезосновательно, что и это непростительно много. Остальные знали лишь, что он приближен к Императору, то ли тайный советник, то ли порученец по особым делам, то ли шпион, рядящийся в яркие цвета и оборки. Но все сходились во мнениях в одном – Камаэль личность одиозная, крайне опасная и не стоит его недооценивать.

Об ещё одном секрете Камаэля знал только Ривиэль и, где-то в глубине души, ему было от этого очень и очень неуютно – а вдруг в один НЕ прекрасный день кузен решит, что он слишком хорошо осведомлён? И устранит проблему привычным способом? Впрочем, такие мысли возникали редко, ведь Ривиэль прекрасно понимал, что «портному» нужно хоть одно доверенное лицо, хоть кто-то, с кем можно обсудить планы и методы.

- Это дело приобретает новый оборот… Вопрос нужно решить, как можно быстрее.

- Камаэль, я понимаю, но ты сам велел не привлекать лишних, а первоначальная команда… От неё остался только я, да начальник Отдела.

- Галид?

- Да.

- Хороший специалист, но больно принципиальный, выше текущей должности не прыгнет.

- Насколько я успел заметить, ему и так неплохо. И он действительно знает своё дело, но вдвоём нам не справиться.

- И всё же я настаиваю – только те, кто уже осведомлён. И мне казалось, что есть ещё и некий Целитель, - насмешливо протянул Камаэль.

- Я ему не доверяю.

- Из-за той истории? Понимаю. Ладно, значит, Мастера нужно будет вернуть. А что с этим идиотом-полукровкой?

- Неизвестно. Галид отстранил его от дела, я пытался его найти, чтобы задать пару вопросов, но ни в доме родителей, ни в собственной квартире он не появлялся.

- Ты его подозреваешь? – спросил Камаэль.

- У него есть и мотив, и возможность, да и моралью он особо не обременён. Классика.

- Но он не маг.

- Этот же аргумент привела и Мара, но разве мы так много знаем о магах Хаоса, о том, на что они способны?

Камаэль снова отвернулся к окну, разглядывая что-то в густых сумерках.

- Не знаем, - наконец согласился он – Но и этот Адан кажется совсем уж придурком, разве он мог всё это спланировать?

- Разумные очень ловко умеют скрываться за масками, тебе ли не знать?

«Портной» лукаво усмехнулся:

- Верно, верно – в тихом омуте такие чудовища водятся…

- Вот и я так сказал Маре.

- Мара, Мара, мне кажется или ты слишком часто упоминаешь её имя? Уж не зациклился ли ты на человечке?

Ривиэль скептически посмотрел на веселящегося собеседника:

- Ты издеваешься? О ком ещё я могу говорить, если она, помимо Галида единственная вменяемая личность во всей группе?

Камаэль искренне рассмеялся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ну, ты просто страдалец!

- Кузен, я серьёзно. Нам нужны ещё разумные. Парочку следователей со стажем, несколько специалистов по поиску, толковый Некромант…

- Чем плоха эта Мара?

- Тем, что она стала мишенью для маньяка. Вот кто-кто, а он точно на ней двинулся – постоянно шлёт ей «подарочки».

- Мне кажется, что ты утрируешь, да и работа Некроманта по определению полна опасностей и трудностей. Не думаю, что девушка оценит твою излишнюю заботу.