Обитатели холмов - Ричард Адамс

— Раненый, — сказал Шишак.

— Да, похоже, — ответил Серебряный — Правда, что-то я раны не вижу. Обойду-ка кругом…

— Осторожно! — крикнул Шишак. — Еще ударит!

Обходя ямку, Серебряный подошел к голове птицы.

И отскочил как раз вовремя. Резкий, быстрый удар клюва прошелся мимо.

— Он мог сломать тебе ногу, — сказал Шишак.

Кролики скорчившись, глазели на птицу — оба понимали, что она встать не сможет, — как вдруг хриплый и громкий вопль «Йарк! Йарк! Йарк!», на таком расстоянии просто оглушительный, расколол утренний воздух и разнесся по всей округе. Шишак с Серебряным кинулись прочь.

На опушке леса они все же пришли в себя и к дому подошли с некоторым достоинством. Орех побежал навстречу. Широко распахнутые глаза и трепещущие ноздри обоих приятелей говорили сами за себя.

— Элиль? — спросил Орех.

— Если честно, я и сам хотел бы это знать, — отозвался Шишак. — Большая птица, я таких не видел.

— Большая? Как фазан?

— Нет, поменьше, — промолвил Шишак, — но больше лесного голубя, и презлющая.

— Это она кричала?

— Да. И я здорово испугался. Мы сидели совсем рядом. Но она почему-то не может встать.

— Она что, умирает?

— Вряд ли.

— Пойду-ка я посмотрю, — сказал Орех.

— Она жутко злая. Ради всего святого, Орех, будь осторожней!

Вслед за Орехом Шишак и Серебряный вернулись к канавке. Вся троица устроилась рядом на безопасном расстоянии, а птица переводила настороженный, отчаянный взгляд с одного на другого. Орех обратился к ней на лесном наречии:

— Ты ранен? Не летишь?

В ответ раздался незнакомый и странный резкий клекот. Откуда бы ни взялась эта птица, она прилетела издалека. Говор был резкий, нездешний. Приятелям удалось разобрать лишь несколько слов.

— Блисско… кха! кха!.. вы блисско!.. йарк!.. меня угробить… меня не угробить… я ещще не сдафаться… — Темная голова птицы заметалась из стороны в сторону. Потом вдруг она провела клювом по земле. И приятели в первый роз заметили бороздки и вырванную траву. Птица поскребла клювом по краю канавки, подняла голову и снова взглянула на кроликов.

— Кажется, он умирает с голоду, — сказал Орех — Надо его накормить. Шишак, ну-ка пойди, поищи червяков или что-нибудь в этом роде, это хорошая птица.

— Э-э… что ты сказал, Орех?

— Пойди, поищи червяков.

— Я?!

— И чему тебя только учили в Аусле? Хорошо я пойду сам, — сказал Орех. — А ты, Серебряный посиди здесь.

Немного помедлив, Шишак все же отправился вслед за Орехом и тоже принялся скрести сухую землю. Червяков на холмах вообще немного, а дождя уже не было несколько дней. Через некоторое время Шишак бросил это занятие.

— Может, жуков поискать? Или мокриц? Или я уже не знаю кого.

Они нашли несколько гнилых деревяшек и принесли птице. Орех осторожно подвинул к ней одну палочку.

— Жуки.

Птица в несколько секунд расколола деревяшку на три части и выхватила оттуда каких-то жучков. Кролики понесли все, из чего она могла бы добыть себе пищу, и вскоре в канавке валялась целая груда щепок. Шишак углядел на дороге конский помет, преодолев отвращение, выудил оттуда нескольких червяков и принес. На похвалу Ореха он пробормотал только:

— Никогда ни один кролик в жизни не делал такого, — смотри галкам не проболтайся.

В конце концов, когда все изрядно устали, птица перестала выклевывать жучков и взглянула на Ореха:

— Все. — А потом добавила: — Йарк, сачем фам?

— Ты ранен? — спросил Орех.

Птица лукаво взглянула на Ореха:

— Нет ранен. Много драться. Немного шдать, потом лететь.

— Тут оставаться плохо, — сказал Орех. — Плохое место. Придет «хомба», придет ястреб.

— Йарк. Мною драться.

— Голову даю — он ведь и впрямь так просто не сдастся, — сказал Шишак, с восхищением глядя на двухдюймовый клюв и крепкую шею.

— Мы не хотим тебе плохого — сказал Орех. — Оставаться плохо. Мы можем помочь.

— Пшшли!

— Пойдемте, — тотчас сказал Орех приятелям, — Его надо оставить в покое. — И он поскакал к лесу. — Хорошо бы ястребы хоть сегодня не появлялись.

— А в чем дело, Орех? — сказал Серебряный. — Он злющий, паршивец. С ним не подружишься.

— Может, ты и прав, — отозвался Орех. — Но от синицы или малиновки нам толку мало. Они далеко не улетят. Нам нужна птица побольше.

— Да зачем она тебе понадобилась?

— Потом объясню, — ответил Орех. — Я бы хотел сначала посоветоваться с Черничкой и Пятиком. Но пошли домой. Ты, может, и не успел еще проголодаться, а я хочу есть.

После обеда Орех отправил всех достраивать городок. «Улей» уже почти закончили — хотя кролики не привыкли к долгой работе и никогда сами толком не знают, что закончено, а что нет, — и теперь рыли только тоннели и спальни. Но все же ранним вечером Орех еще разок сбегал к раненой птице. Она лежала на месте, ослабевшая, потерявшая осторожность, и едва трепыхнулась навстречу.

— Еще здесь? — сказал Орех. — Дерешься с ястребом?

— Нет, — ответила птица. — Нет, только смотреть, смотреть, всегда смотреть. Гласа плохие.

— Есть хочешь?

Птица не ответила.

— Послушай, — сказал Орех. — Кролики не едят птиц. Кролики едят траву. Мы тебе поможем.

— Сачем фам?

— Неважно. Мы устроим тебя в безопасном месте. Большая нора. И еда.

Птица задумалась.

— Ноги карошие. Крылья плохие. Ошень плохие.

— Тогда пошли.

— Ударишь меня — ударю тебя. Плохо будет.

Орех отвернулся. Птица снова заговорила:

— Блисско?

— Нет, не очень.

— Тогда пшшли.

Пошатываясь на своих сильных кроваво-красных лапах, птица с большим трудом встала. Потом подняла, распахнула крылья, и Орех отскочил, испуганный широченным взмахом. Но, скривившись от боли, птица тотчас сложила их снова.

— Крылья плохие. Иду.

Она покорно ковыляла вслед за Орехом, а он все же старался держаться от клюва подальше. Их появление вызвало в лесу целый шквал расспросов, но Орех оборвал приятелей необычно резко:

— Идите, займитесь делом, — сказал он Алтейке и Одуванчику. — Птица ранена, ей надо найти укрытие, пока она не поправится. Скажите Шишаку, чтобы показал вам, как добывать ей еду. Жуков и червяков. Попробуйте дать кузнечиков, пауков… что найдете! Дубок! Желудь! И ты, Пятик, да, ты тоже — ну-ка приди в себя. Нужна открытая широкая яма, в ширину больше, чем в глубину, с плоским дном ниже уровня входа, — ее нужно вырыть до темноты.

— Но, Орех, мы копали весь день…

— Знаю, Я помогу, но чуть позже, — очистил Орех. — Начинайте. Скоро стемнеет.