Зеленый Всадник - Кристен Бритен

— Что это за место? — спросила Кариган у Коня. Девушка спешилась и повалилась на колени от усталости. Скакун успокаивающе ткнулся носом в плечо хозяйке.

Брошь высосала немало энергии у Кариган, и она не скоро смогла подняться на ноги. Даже тогда ей пришлось опираться на шею Коня, чтобы добрести до хижины. На двери был изображен крылатый скакун.

— Это… убежище Зеленых Всадников? — спросила Кариган.

Конь заржал и подтолкнул ее мордой вперед. Девушка отодвинула засов и с трудом проковыляла внутрь. Воздух в доме был несколько затхлым, видно было, что жилище давно пустует — от каждого шага в воздух поднимались облачка пыли.

Должно быть, Зеленые Всадники не слишком часто ездили по этой дороге.

В хижине оказалось совсем темно — ставни были закрыты, но Кариган забрала свой лунный камень вместе с остальными пожитками и теперь осветила пустующее жилище. Серебряный свет залил его полностью, до самых дальних уголков. Бремя усталости стало немного легче, да и сердце возрадовалось немало, словно чудесный камень сумел напомнить хозяйке, что она и в самом деле все еще жива.

У дальней стены стояла простая кровать, сколоченная из досок, прикрытая соломенным тюфяком. На полке оказались какие-то сладости, лампа и даже несколько книг. Рядом с каменным очагом лежала куча дров, а к каминной полке были заботливо прислонены снегоступы. На стеллажах стояли кувшины, запечатанные воском и пробкой.

В обшитом кедровыми досками чулане хранились одеяла, подушки и немного одежды. Кариган содрала с себя рубаху, заляпанную слюной Гарроти, перемешанной с табаком, и, как удалось разглядеть при свете, кровью. Швырнув ее на пол, девушка взяла белую льняную фуфайку из чулана и натянула через голову. Потом приколола сверху брошь. Теперь, разорвав еще одну нить, связывающую ее с наемниками, вестница почувствовала себя менее грязной.

Вытащив из чулана постельные принадлежности, Кариган свалила их кучей на стол. Невзирая на общий упадок сил, девушка взбила матрас, подняв тучи пыли. После этого она вышла из хижины, пошатываясь и чихая.

Конь выжидающе посмотрел на вестницу, навострив уши. Когда приступ кашля и чихания прошел, Кариган распрягла жеребца.

— Прости, что заставила тебя ждать, Конь, — извинилась она.

И отец, и учитель верховой езды в один голос утверждали что о лошади надо заботиться прежде, чем о себе. В конце концов, верный скакун пронес ее сегодня ночью сквозь многие мили, пока она безвольным мешком висела в седле, почти лишившись чувств от заклятий броши. Конь по меньшей мере заслужил к себе внимание.

Оказавшись без упряжи, скакун сам зашел в загон и остановился под крышей. Там он поднял тяжелую голову и снова выжидающе посмотрел на всадницу. Кариган подошла к нему и огляделась по сторонам. У стены стоял большой бочонок с зерном и два ведра. Зерно казалось если и не свежим, то совсем неиспорченным. В нем не ползали ни жуки, ни черви.

Кариган засыпала немного зерна, источающего сладковатый запах, в одно из ведер, а потом, прихватив другое, отправилась на поиски воды. За навесом оказался холодный ключ, ручейком сбегавший в маленькую речку. Девушка напилась ледяной воды, прочистив горло от пыли дорог, потом наполнила ведро и отнесла его Коню. Завершив эти дела, вестница вернулась в хижину, завернулась в одеяло и рухнула на постель. Заснула она через мгновение.

Кариган очнулась от холода. Изо рта вылетали облачка пара — воздух был сырым, как часто бывает весной на севере. Сначала она думала, что это все то же утро, которым она прибыла сюда, но на улице было пасмурно, а тот день обещал тепло и солнечную погоду. Накинув одеяло на плечи, девушка отыскала огниво на каминной полке, открыла заглушку трубы, сложила дрова аккуратным домиком, ловко подожгла. Вскоре хижину наполнило приятное тепло.

Сменив одеяло на плащ, Кариган вышла наружу, чтобы проведать Коня. Пополнив его запасы зерна и воды, она почувствовала огромное облегчение — давно ей не приходилось заниматься такими обыденными, повседневными делами. Ох, если бы можно было остаться в этом укромном месте, а мир как-нибудь катился бы дальше без нее…

Запах дыма заманил вестницу обратно в хижину. Она наполнила котелок ключевой водой и повесила над огнем. Прошло много дней с тех пор, как Джендара позволила пленнице выкупаться в грязном ручье, и чистоплотная натура требовала первым делом помыться. Ожидая, пока вода закипит, Кариган снова осмотрела полки. В кувшинах оказались чай, специи, мыло и притирания. Там же оказалась разнообразная посуда. Девушка с восторгом насыпала в глиняную чашку чайных листьев, нетерпеливо ожидая, когда забурлит в котелке вода.

Уголком глаза Кариган заметила старую заляпанную рубашку, которую бросила на пол прошлым утром. Она ухватила ее двумя пальцами и не без радости швырнула в огонь. Остальная одежда, если не считать пары синих штанов, осталась у обочины дороги, брошенная Джендарой, не видевшей в ней проку для себя.

Повинуясь внезапному порыву, Кариган снова тщательно исследовала чулан, и из открытой двери пахнуло кедром. Внутри оказалось еще несколько льняных рубашек, но только одна из них подошла. На рукаве каждой был вышит золотом крылатый конь. Бросив взгляд на собственную одежду, девушка, что неудивительно, тоже обнаружила такой герб.

Кроме того, в чулане лежали кожаные штаны, окрашенные в зеленый цвет, подбитые мехом плащи, высокие черные сапога, рукавицы и перчатки, но Кариган подошла только пара штанов. Также она натянула на руки длинные кожаные перчатки с раструбом и порадовалась — так можно было скрыть ожоги на запястьях.

— Что ж — проговорила девушка вслух. — Все считают меня зеленым Всадником, так почему бы мне не одеться должным образом?

Вещи оказались новыми и ненадеванными, а на двери чулана красовалось объявление, призывающего по возможности сообщить о взятом обмундировании и снаряжении с целью пополнения запасов. Значит, по прибытии в Сакор придется позаботиться еще об одной вещи. Если, конечно, удастся туда добраться.

Когда вода закипела, Кариган сначала заварила чай, а затем начала мыться, используя ткань и медовое мыло. Сжав зубы, вестница попыталась снять покрытые грязью повязки с рук. Тряпки упорно не хотели отлипать и содрались вместе с нарастающей кожей. Что ж, запястья немного кровоточили, да и касаться их было чрезвычайно больно, но гноиться они не начали. Лечение эльтов превосходило все, что делали целители из Селиума. Кариган промыла ожоги, смазала их целебным бальзамом и забинтовала чистой тканью, обнаруженной в шкафчике.

Посмотрев в зеркало, девушка заметила пожелтевшие синяки на лице. Кариган поспешно отвела взгляд — нападение Гарроти еще не успело изгладиться из памяти.