Информационный стресс - Вячеслав Бодров

Ограниченность существующих систем прогноза связана, с одной стороны, с многокомпонентностью свойства устойчивости к стрессу и с методической сложностью в одинаковой степени оценить все структурные компоненты устойчивости. С другой стороны, индивидуальна вариативность личностных характеристик не способствует получению достоверного прогноза, который зависит также от значений действующего стресс-фактора, определяющих его интенсивность и степень значимости для субъекта.

В настоящее время с этой целью используется универсальная закономерность, отражающая взаимосвязь интенсивности стресса, степени активации нервной системы и эффективности деятельности. Исследования R. Yerkes и J. Dodson [432] показали, что с ростом активизации нервной системы до определенного критического уровня эффективность деятельности повышается. Дальнейшая активизация нервной системы в условиях продолжающегося воздействия стресса приводит к снижению показателей деятельности. Исследованиями D. E. Broadbent [224] установлено, что в условиях стрессорного воздействия раньше происходит нарушение более сложной деятельности, при одновременном повышении эффективности более простой.

Имели место случаи, когда на фоне нарушения самочувствия при стрессе у оператора происходило улучшение качества деятельности, что по видимому, свидетельствует о большей устойчивости психологических функций, лежащих в основе относительно простой деятельности, по сравнению с меньшей устойчивостью физиологических функций [91]. Описана парадоксальная ситуация, когда при стрессе показатели качества выполнения более сложной деятельности могут увеличиться в большей мере, чем показатели менее сложной деятельности.

В данном примере речь может идти о двух видах регуляции: психологической и физиологической. Работоспособность сохраняется (а может быть и возрастает) за счет увеличения физиологической «цены» мобилизации внутренних резервов организма, что сопровождается повышением выделения кортикостероидов, учащением пульса, колебаниями артериального давления и т. д. В другом случае, при снижении качества деятельности, показатели физиологических функций оставались неизменными. Высокая мотивация к работе, несмотря на ухудшение функционального состояния оператора, способна до определенного уровня увеличить эффективности его деятельности.

Деятельность человека в системах управления техникой связана с необходмостью осуществления произвольного и непроизвольного контроля над действиями [26, 39, 78]. Контроль над действиями выступает как функция внимания и, в качестве самоконтроля, как свойство личности и показатель сформированности мотивационно-волевой сферы. Одной из наиболее продуктивных теорий, объясняющих поведение человека с точки зрения особенностей контроля за деятельностью, является теория Куля (Kuhl J. [324, 325]). В экспериментальных исследованиях установлено, что лица с акциональной ориентацией модуса контроля за действиями (то есть ориентация на осуществление волевых опосредующих процессов, без которых реализация деятельности и достижение цели, как правило, невозможно) лучше справляются с заданиями в стрессогенных условиях (при индуцировании неуспеха), чем ситуационно ориентированные [419].

Особенно неблагоприятными для ситуационно ориентированных лиц является сочетание воздействия неуспеха и высокой умственной нагрузки. А. М. Боковиковым [26] обращено внимание на то, что в возникновении после неуспеха функционального нарушения контроля за деятельностью особое значение принадлежит атрибуции неудачи. Чем сильнее испытуемые в первой экспериментальной фазе приписывают пережитый неуспех интервальным, стабильным и глобальным причинам, тем больше выражена ситуационно ориентированная установка во время выполнения последующего задания. Каузальная атрибуция, связанная с акциональной ориентацией, оказалась более эффективной, чем казуальная атрибуция при ситуационной ориентации, и с точки зрения совладения со стрессом [324].

В экспериментальных исследованиях показано, что восприятие ситуации как неконтролируемой и стрессогенной определяется прежде всего мотивационно-волевой диспозицией человека, а именно модусом контроля над деятельностью (в терминах Куля). Значение этой диспозиции особенно проявляется в ситуациях неуспеха. Модус контроля над деятельностью как личностная диспозиция тесно связана с другими психологическими особенностями субъекта, прежде всего с личностной тревожностью и жизненной активностью. Установлено, что в стрессогенной ситуации акционально-ориентированный модус контроля над деятельностью может не только препятствовать развитию стресса, но и способствовать повышению работоспособности за счет мобилизации внутренних ресурсов [26].

Итак, устойчивость человека-оператора к стрессу является одной из характеристик этого психического состояния и важным психологическим фактором обеспечения эффективности и надежности деятельности. Исследование природы стрессоустойчивости, механизмов ее развития и проявления, зависимости от особенностей деятельности и влияния на трудовой процесс позволяет не только понять сущность этого феномена, но и обосновать пути и методы его оценки, формирования и поддержания.

Исходной позицией в изучении стрессоустойчивости должно служить определение этого понятия, которое рядом авторов сводится лишь к понятию эмоциональной устойчивости [63, 77 и др.], хотя они не являются тождественными. Под «стрессоустойчивостью» мы понимаем интегративное свойство человека, которое, во-первых, характеризует степень его адаптации к воздействию экстремальных факторов внешней (гигиенические условия, социальное окружение и т. п.) и внутренний (личной) среды и деятельности. Во-вторых, оно определяется уровнем функциональной надежности субъекта деятельности и развития психических, физиологических и социальных механизмов регуляции текущего функционального состояния и поведения в этих условиях. И, в-третьих, это свойство проявляется в активации функциональных ресурсов (и оперативных резервов) организма и психики, а также в изменении работоспособности и поведения человека, направленных на предупреждение функциональных расстройств, негативных эмоциональных переживаний и нарушений эффективности и надежности деятельности.

Из этого определения следует, что механизмы регуляции и особенности проявления стрессоустойчивости человека обусловливаются характеристиками его (а) мотивации и целенаправленного поведения, (б) функциональных ресурсов и уровня их активации, (в) личностных черт и когнитивных возможностей, (г) эмоционально-волевой реактивности, (д) профессиональной подготовленности и работоспособности. Свойство стрессоустойчивости на всех уровнях его регуляции и проявления означает стабильность функций организма и психики при воздействии стресс-факторов, их резистентность (сопротивляемость) и толерантность (выносливость) к экстремальным воздействиям, функциональную приспособляемость (адаптированность) человека к жизни и деятельности в конкретных экстремальных условиях и, наконец, способность компенсировать чрезмерные функциональные сдвиги (нарушения) при воздействии стрессоров.

Как известно, стрессовая реакция имеет целостный характер и затрагивает все уровни жизнедеятельности человека. Выделяют две наиболее общие формы поведенческой активности при кратковременных, но достаточно интенсивных воздействиях: активно-эмоциональную и пассивно-эмоциональную [90]. Эти формы поведенческих реакций проявляются и у операторов в экстремальных условиях. Установлено, что при воздействии аварийной ситуации первая форма поведения выражается в импульсивных, несвоевременных действиях, в утрате и разрушении ранее выработанных навыков, в неиспользовании прошлого опыта, в повторении неадекватных двигательных реакций. Вторая форма поведения характеризуется, как правило, замедленностью действий вплоть до развития ступорозного состояния [10, 43, 54]. Обе указанные формы профессионального поведения можно рассматривать как проявления неустойчивости оператора к воздействию стрессоров, обусловливающее снижение надежности его деятельности в экстремальных условиях.

Не менее важен и другой аспект данной проблемы, связанный с изучением собственно стрессоустойчивости оператора, то есть его возможностей сохранять в стрессогенной обстановке не только целостность организма и личности, но и требуемый уровень качества решаемых профессиональных задач. Было бы неверно сводить поведенческие проявления операторов в стрессогенной обстановке лишь к активно- и пассивно-эмоциональной форме. Для подготовленных операторов наиболее характерна целесообразно-активное профессиональное поведение, то есть активная реализация осмысленных действий, направленных на решение стоящих перед ними задач при сохранении своего здоровья и целостности управляемого объекта. Подтверждением этого служат результаты экспериментальных исследований, проводившихся в реальных условиях операторской деятельности [10, 149].