Великолепные руины - Джесс Уолтер

Думаете, Дин сдался? Черта с два! Я позвонил Дикки Зануку, попросил его вызвать Бёртона во Францию еще на один день и помчался в Портовенере, чтобы поговорить с Д.

Никогда я еще не видел такой страшной ярости. Она хотела меня убить. И я ее понимал. Правда понимал. И даже извинился. Дескать, я и представить не мог, что доктор такое выдумает. Что все вышло не так, как я хотел. Обещал ей блестящую карьеру. Надо только сделать все, как я прошу, и ей гарантирована роль в любом фильме «Фокс».

Не на ту напал. Не нужны ей были ни деньги, ни роли. Я ушам своим не верил. Чтобы актриса отказалась от денег и ролей?!

И тут я понял, что вместе с даром понимать желания людей приходит и ответственность. Одно дело – знать, чего человек на самом деле хочет. И совсем другое – пробуждать в нем это желание.

– Послушайте, все вышло как-то по-дурацки. Дик просто хочет, чтобы вы сделали аборт и не болтали об этом. Давайте вместе попробуем все уладить, – сказал я ей.

Она вздрогнула.

– Он хочет, чтобы я сделала аборт?

Я и глазом не моргнул.

– Нет, вы поймите, он очень переживает. Он даже не решился сам с вами поговорить. Дик расстроился, что так все вышло.

Вид у Д. был похуже, чем тогда, когда она думала, что у нее рак.

– Постойте, вы что же, хотите сказать…

Она закрыла глаза. Ей и в голову не приходило, что Дик в курсе моих проделок. Если честно, до той самой секунды я тоже об этом не думал. Но в каком-то смысле это было правдой.

Я повел себя так, будто считал: она понимает, что я действую от имени Дика. Главное тут – не спешить. Поначалу я его защищал. Говорил, что она ему очень дорога. То, что я ей предлагал, ничего не меняло в их отношениях. Говорил, что ей не следует его винить. Что его чувства к ней были вполне искренними, но на них с Лиз сейчас так давит студия…

Она перебила меня. У нее постепенно начинала складываться в голове вся картинка. Диагноз ей поставил врач Лиз. Она вздрогнула.

– И Лиз тоже обо всем знает?

Я вздохнул и попытался взять ее за руку. Д. отшатнулась от меня, как от змеи.

В тот день, пока Ричард Бёртон мчал по автостраде, чтобы увидеться с Д., я отвез ее на вокзал в Портовенере. Она молчала. Я дал ей свою карточку. Сказал, что, как только она вернется в Штаты, мы с ней просмотрим весь план фильмов «Фокс» и она сама выберет себе роль. Я был абсолютно уверен, что она придет. Через два месяца. Через шесть. Или через год. Но придет обязательно. Все приходят.

Она так и не пришла.

Я остановился перед вокзалом. Д. вышла из машины и зашагала вперед. Не оборачиваясь. Мимо станции и дальше, к зеленым склонам гор. Не знаю, может, она так и шла до конца жизни.

Я сначала хотел ее догнать, а потом решил оставить в покое. И уехал.

Бёртон вернулся из Франции, и его снова встретил я. Он жутко рассердился. Обыскал все в Портовенере. Заставил меня нанять лодку и съездить в ту рыбацкую деревушку. Но Д. и там не было.

Мы уже собирались оттуда уезжать, когда случилось нечто странное. С гор к нам бежала старая ведьма. Она кричала как ненормальная. Рыбак, который нас привез, сказал, что она повторяла «убийца» и желала нам долгой мучительной смерти. Я оглянулся на Бёртона. Досталось ему от той старухи! Еще много лет я смотрел, как Бёртон каждый день напивается вусмерть и сохнет от тоски, и вспоминал то проклятие.

Мы сели в лодку. Дик страшно перепугался. Самое время было провести с ним душеспасительную беседу.

– Ну будет вам, Дик! Ну что бы вы сделали? Воспитывали бы вместе с ней ребенка? Женились на ней?

– Слушай, Дин, отвали, а!

По его тону было понятно, что я не ошибся.

– Вы нужны на съемках. И Лиз.

Он молча глядел на волны.

Конечно, я был прав. Лиз идеально ему подходила. Они любили друг друга. Я это понимал, и он тоже. И я помог сохранить их любовь.

Я все сделал в точности так, как он хотел. В точности! Просто тогда он этого еще не сознавал. Такие люди, как я, существуют для того, чтобы помогать таким людям, как он.

Итак, я определил свое место в мире. Мне суждено было видеть потаенные желания и осуществлять их. Даже такие, которые человек и сам от себя скрывает. И иногда делать то, на что сам бы он ни за что не решился.

Дик все смотрел вперед. «Останемся ли мы друзьями?» – думал я. Остались. И даже на свадьбы друг к другу ходили. Склонил ли Дин голову на похоронах великого актера? Конечно, а как же? Вот только о том, что случилось в Италии, мы больше не говорили ни разу. Ни о девушке, ни о рыбацкой деревне, ни о проклятии старой ведьмы.

Вот так все и закончилось.

Дик вернулся к съемкам. Женился на Лиз. Снимался в других фильмах. Получал премии за лучшие роли. Да вы и сами все знаете. Кто не слышал о величайшем романе в истории? А ведь это я все устроил.

Что же сталось с фильмом? Он вышел на экраны. Как я и предсказывал, мы выехали на этом романе, о нем писали во всех газетах и журналах. О фильме говорили, что он провальный. А вот и нет. Все затраты на него мы отбили. Отбили, потому что я все сделал правильно. Без меня студия влетела бы миллионов на двадцать.

Первое задание Дина. Его первый фильм. И что же он сделал? Спас студию от банкротства, ни больше ни меньше. И спалил к чертям всю старую систему, а вместо нее построил новую.

В то же лето Дикки Занук возглавил студию, и уж он-то воздал мне по заслугам. Больше мне не приходилось париться в бывшем автогараже. И из связей с общественностью я ушел. Теперь я стал продюсером, но не это было моей главной наградой. За ближайшим поворотом меня ждали деньги и слава. А еще женщины, и кокаин, и самый лучший столик в каждом ресторане города. Но и это неважно.

Важно лишь озарение, определившее всю мою дальнейшую карьеру.

Мы хотим того, чего хотим.

Вот так я и родился во второй раз. Так я пришел в этот мир и навсегда изменил его. Так в 1962 году на итальянском побережье я изобрел понятие «звезда».

Примечание редактора.

Потрясающая история, Майкл!

К сожалению, даже если мы отважимся использовать эту главу, юридический отдел ее зарубит. Адвокаты напишут тебе про это отдельным письмом.

Как редактор могу сказать одно: история эта выставляет тебя не в лучшем свете. Признаться в том, что ты разбил два брака, обманул девушку, заставил ее поверить, что у нее рак, пытался подкупить ее, чтобы она сделала аборт… И все в одной только первой главе… Мне кажется, это не лучший способ представиться читателям.

По даже если допустить на минуту, что юристы не станут возражать, все равно этот исторический анекдот выходит у тебя каким-то обрезанным. Столько не выстреливших ружей. Что сталось с той актрисой? Сделала ли она аборт? Родила ли ребенка? Продолжила ли она сниматься? Может, она теперь стала знаменитой? (Вот это было бы здорово.) Пытался ли ты как-то возместить ей причиненный ущерб? Найти ее? Выбить для нее классную роль? Может быть, ты хотя бы раскаялся и усвоил урок? Понимаешь, чего мне не хватает?

Короче, жизнь твоя, и глупо было бы тебе указывать, как о ней писать. По истории этой явно недостает финала. Понимания, что ты хотя бы попытался все исправить.

16. После грехопадения

Сентябрь 1967

Сиэтл, штат Вашингтон

На сцене темно. Слышен шум волн. Появляется Мэгги в измятом плаще. В руках у нее бутылка, на лицо свисают слипшиеся, мокрые пряди волос. Она начинает подниматься на пирс, из дома выбегает Квентин и обнимает ее. Она медленно поворачивается к нему. Из окон дома доносится тихая джазовая музыка.

МЭГГИ. Я любила тебя, Квентин. Никто так не любил на этом свете, как любила тебя я!

КВЕНТИН (отпуская ее). Мой рейс постоянно откладывали…

МЭГГИ (она пьяна, но осознает происходящее). Я собиралась убить себя этой ночью. Или ты и этому не веришь?

– Стоп, стоп, стоп! – Режиссер вскочил со своего места, потрясая сценарием, и Дебра устало нахмурилась. – Ди, золото мое, что с тобой?

Она посмотрела в зал:

– Ну что опять не так, Рон?

– Мы ведь, кажется, договорились, что ты сыграешь это трагичнее, величественнее?

Она быстро переглянулась со своим партнером, Аароном. Тот вздохнул, откашлялся и сказал:

– А мне нравится, как она играет, Рон. – И протянул Дебре руку, как бы говоря: ну вот, все, что мог, я сделал.

Рон эти слова проигнорировал. Он вскарабкался на сцену, встал между актерами и положил руку Ди на талию так, словно вел ее в танце.

– Ди, до премьеры десять дней. Если дело так пойдет, твоей утонченной игры никто не оценит.

– А по-моему, проблема совсем не в утонченности. – Она осторожно выскользнула из-под его руки. – Если у нас Мэгги с самого начала сумасшедшая, то в сцене не может быть никакого развития.

– Она пытается наложить на себя руки! Конечно, она сумасшедшая!

– Да я просто…

– Она алкоголичка, наркоманка, она меняет мужиков как перчатки.

– Да я знаю, знаю! Просто…