Белый рыцарь - Жаклин Рединг

Аластер взял и быстро прочитал письмо. Тёмные глаза округлились над пергаментом.

— Ох, Дейдре, почему ты не сказала мне заранее, что ожидается приезд леди Скайнигэла? — и прежде чем та успела ответить, он почтительно склонил голову перед Грейс: — Миледи, прошу простить меня за то, что не приветствовал вас должным образом до того, как вы дошли до двери. Я был в неведении относительно вашего приезда, иначе я не спускал бы глаз с озера, пока вы не прибудете.

Грейс покачала головой.

— Здесь нечего прощать, мистер Огилви. Я предпочитаю обходиться без церемоний. Можем мы войти и немного передохнуть? Мы только что с дороги, и, полагаю, все готовы упасть от изнеможения.

— Ох! — Аластер вскинул руки себе на голову. — Где мои манеры? Конечно! Пожалуйста, миледи, пожалуйста, входите! Вы все!

Для мужчины его комплекции он двигался быстро, ведя утомлённых путников вдоль по коридору и на два пролёта вверх по винтовой лестнице, всю дорогу щебеча извинения. Они оказались в пещероподобной комнате, стены которой вздымались, вероятно, на два этажа, и в ширину помещение было примерно такого же размера, как в высоту. Грейс слышала доносящееся сверху щебетанье птиц, без сомнения свивших гнёзда на огромных дубовых балках, пересекающих потрескавшийся и осыпающийся оштукатуренный потолок.

Будучи местом действия многих пиров горцев, большой зал принимал у себя самого Роберта Брюса[37]. По словам мистера Огилви, первую башню построили в двенадцатом веке, а крылья по сторонам — столетиями позже. Птицы в башне были её жителями с самого начала.

— Легенда гласит, что задолго до того, как на этой земле был возведён первый замок, сюда пришла кельтская богиня Клиодна[38]. Она была прекрасна и белокура, говорят, именно она принесла птиц, волшебных птиц, чьи мелодичные песни могут умиротворить любого больного и погружают в целебный сон.

Слушая, как Аластер ведёт рассказ, Грейс медленно обходила комнату. По большей части зала была пуста за исключением двух кресел и единственного грубо сколоченного стола, установленного возле пещерообразного каменного камина. Огонь, над которым на цепи висел маленький медный чайник, слабо горел за решёткой, издавая землистый запах, настолько не похожий на уголь, к которому она привыкла. Помимо огня камина другим единственным источником света в комнате были две сальные свечи, горящие в подсвечниках на столе и отбрасывающие тени на голые каменные стены. Окон не было. Ни одного. Ни на одной из четырёх стен.

— Вы не присядете, миледи?

Аластер рукой указал Грейс на один из двух стульев, обивка на них в некоторых местах вытерлась так, что из подушек высовывался конский волос.

— Прошу, примите мои извинения за скудность обстановки, леди… хм, леди?.. Святые небеса, боюсь, я прочитал недостаточно в письме, чтобы узнать ваше имя.

— Леди Грейс, маркиза Найтон, — ответила Дейдре, нагнувшись перед камином, чтобы перемешать внизу свежий торф, который она туда подбросила.

— Пожалуйста, леди Грейс будет достаточно.

— Пусть будет леди Грейс, и, пожалуйста, зовите меня Аластером. Заслышав «мистер Огилви», я начинаю думать, что обращаются к моему отцу, хоть тот и покоится в могиле уже около десяти лет.

Грейс улыбнулась и откинулась на мягкую спинку стула, внезапно осознав, насколько она устала. Ноги налились тяжестью, и если бы она прикрыла глаза, то, без сомнения, тут же провалилась бы в сон до самого утра на этом стуле с тыкающимся ей в ягодицы конским волосом.

— Что ж, тогда пусть будет Аластер.

Она повела рукой в сторону стоящего напротив неё стула:

— Это Лиза Стоун, моя горничная.

Затем на других:

— Это господа Макфи и Макги и их сестра Флора. Они приехали, чтобы помочь нам со обустройством хозяйства замка.

Глаза Аластера снова округлились, и он медленно кивнул.

— Обустройство замка? Значит, вы останетесь в Скайнигэле? Вы сделаете его своим домом на какое-то время, так ведь?

Дом. Грейс посмотрела на Аластера и сказала почти без колебания:

— Да, Аластер. Я собираюсь остаться в Скайнигэле на неопределённое время.

Аластер с улыбкой кивнул.

— А лорд Найтон? Полагаю, он присоединится к вам здесь?

После этого вопроса Грейс моргнула, что, впрочем, заметила одна только Лиза. Этот вопрос был не тем, к чему новая хозяйка Скайнигэла готовилась вскорости после своего прибытия, и он повлёк за собой мысли о Кристиане, и Лондоне, и жизни, что она оставила позади. Грейс задумалась, наверно, уже в сотый раз о том, как поступил Кристиан, когда обнаружил, что она исчезла. Обрадовался ли он её отъезду? Сделал ли попытку отыскать её? Грейс знала, что он сделал бы это из соображений долга и никак не потому, что чувствовал к ней привязанность. Он достаточно ясно дал это понять в ту последнюю ночь в его кабинете.

И всё же, попытайся он её найти, не нашёл бы. Благодаря помощи мистера Дженнера она путешествовала под бабушкиной фамилией Макрет, чтобы избежать нежеланного внимания, которое, несомненно, возникло бы, если бы обнаружилось, что маркиза Найтон, родственница богачей Уэстоверов, путешествует по сельской местности.

Но теперь, оказавшись наконец здесь, Грейс была настроена никогда не оглядываться на свою прежнюю жизнь. Она начинала с чистого листа, и с этого дня будет искать своё будущее, своё собственное счастье — в Скайнигэле.

Она посмотрела на Аластера.

— Лорд Найтон остался в Лондоне. Его приезд в ближайшее время не ожидается.

На самом деле, продолжила про себя Грейс, случится благословенное чудо, если он вообще когда-либо приедет.

Глава 20

Аластер больше не расспрашивал Грейс о Кристиане. Если он и посчитал странным, что леди проехала через всю страну одна, в сопровождении только горничной, он ничего не сказал, как не дал и никакого намёка, что заподозрил, будто с этим браком что-то не так. Какими бы ни были его мысли, Аластер держал их при себе, а сам принялся рассказывать, как он стал дворецким в Скайнигэле пятнадцать лет назад. Бульшую часть своих детских лет он провёл на ферме, в доме мелкого арендатора, а затем последовали годы учёбы в Эдинбурге. Грейс вежливо слушала, в то же время изо всех сил стараясь не дать глазам слипнуться.

— И по возвращении в Высокогорье я…

— Прошу прощения, Аластер, — наконец прервала его Грейс. — Я бы с удовольствием послушала обо всём, что вы рассказываете про поместье и вашу жизнь здесь, но боюсь, наша поездка утомила меня сильнее, чем я думала. Я едва могу держать глаза открытыми. Если вас не очень затруднит, не могли бы мы заняться всем этим утром?