И имя мне – Легион - Владимир Мясоедов

Инерция мышления — страшная вещь. Несмотря на то что находящиеся в амулете, за исключением покалеченной души Сардаса, были, по сути, призраками, все в основном передвигались по старинке. Ножками. Сгибая коленки. Нет, если хотелось, то можно было и полетать, но чисто психологически ходить было легче. Ну не могли люди, наверняка имевшие хоть какой-то опыт драк в реальном мире, ожидать атаки в стиле аниме, то есть удара с высоты если и не птичьего полета, так фонарного столба, одним рывком вертикально вверх и вниз под острым углом. А даже если и ожидали… удар-то я нанес не по ним.

Силуэт Петра окончательно обрел прозрачность и замер неподвижно, после того как я откачал из него остатки энергии.

«Что вы де…» — успел взвизгнуть так и недоучившийся переводчик, прежде чем лишился сознания.

«Сзади!» — предупредил Максим, распутывая разом ставшие вялыми и нецепкими конечности представителей вооруженных сил триумвирата.

Шипам, вырастающим из района позвоночника, что так хорошо показали себя в первом столкновении с полковником, просто не хватило дальности. А вот оружию нападавших этой самой дальности хватило. Оно как-никак было древковым.

Вспомнилось детство, школьные драки… Мне тогда случалось пару раз получить лопатой по спине. К счастью, деревянной и плашмя. Но все равно было достаточно неприятно. Эти полузабытые ощущения всплыли на поверхность из глубин памяти в то время, пока я, схватив одной рукой телекинетика, а другой шпагу, лучащуюся от избытка энергии, по широкой дуге драпал от толпы, предварительно пихнув бессознательную тушку гинотизера в сторону открытой дверцы клетки. Попал или нет, не знаю, задерживаться, чтобы увидеть результат, не стал, а то мог больше ничего и не увидеть.

«Ты чего делаешь?» — Максим пришел наконец в себя и начал вырываться.

«Пословицу знаешь? — спросил его я, не сбавляя скорости. Сейчас, благодаря откачке энергии у четырех душ, я чувствовал себя хорошо, позабыв большую часть страхов и сомнений, а заодно значительно увеличил физические кондиции. Конечно, до состояния, когда прутья клеток гнулись голыми руками, еще далеко, но уже не так чтобы очень, еще бы раз пять по столько… Так хорошо мне не было с памятного боя на корабле. Гм… а не становлюсь ли я, как и сталкеры, наркоманом?»

«Какую?» — спросил телекинетик.

«Кто не с нами, тот против нас!»

«Это не пословица!»

«А ты это попробуй объяснить тем, кто тебя чуть было не линчевал. И учти. После того как сказал правду, попробовав заступиться за Игоря, ты стал асоциальным элементом и теперь против триумвирата и его подчиненных».

«Но я не…»

«Можешь вернуться. — Пожатие плечами во время движения, причем очень быстрого, — трюк сложный, но мне удалось. — Остановись и подожди наших преследователей. Место в чистой и уютной клетке тебе гарантировано».

«Фигушки, — моментально пришел в себя Максим, оглянувшись и еще раз доказав известную истину: ничто так не прочищает сознание, как угроза его лишиться. — Я еще не совсем с ума сошел».

Я последовал его примеру, повернув голову назад, и убедился, что, верно, не сошел. Вот если бы он и вправду остановился, дав догнать себя тому вооруженному десятку душ, что следуют за нами, вот тогда, конечно, подобное утверждение стало бы ложью. Кстати, оружие разобрали все, но в погоню бросилась только половина… Может, я переоценил способности Листа манипулировать публикой?

«Ну, тогда ходу!»

«Куда?»

«К моему фигваму. Там у меня еще парочка человек, которым не очень по нраву установившиеся порядки. И заначка вроде той, что журналюга в самый ответственный момент из-под полы достал».

Еще в то время, когда, кроме меня и Сардаса, никого способного думать и действовать в амулете не наблюдалось, я принял меры к отражению возможной атаки изнутри. Тот демон, что пролез в амулет после убийства колдуна, вырвал себе несколько душ. И я не видел ни одной причины, по которой он или кто-то ему подобный не сможет это повторить с другими несчастными. Возможно, и со мной. Поэтому параллельно с тренировками Сардаса я, как очень параноидальный хомяк, тратил излишки энергии на создание пары тайников на случай партизанских действий и длительного отсутствия энергии. Две пустующие клетки были разобраны, а затем собраны вновь. В одну. С двойным дном… Надо ли говорить, что мой фигвам стоял прямо рядом с ней?

«Что случилось?» — спросил меня Станислав, вышедший из вигвама и с любопытством, надеюсь, гастрономическим, наблюдавший приотставших преследователей. Рядом ним стояли Василий Иванович, Зоя и Вера.

«А ты-то здесь откуда? — спросил я девушку с пирсингом. — Слушай, подруга, не то чтобы ты была мне несимпатична, но, может, свалишь отсюда по-быстрому? Тут скоро будет большой переполох в маленьком Китае».[1].

«А то я совсем тупая? — хмыкнула неудачливая собирательница артефактов. — Чую, куда ветер дует. Потому и пришла. Мне с Анной Павловной и остальным триумвиратом ну совсем не по пути».

«Это еще почему?» — удивился я.

«А помнишь, когда мы все только очнулись, она из нас энергию выкачать пыталась? Я же потом ее все-таки нашла да рожицу подпортила… до состояния стазиса».

«То-то ее в первый день видно не было, — припомнил я факт отсутствия толстой скандалистки. — Но почему ты решила примкнуть к нам?»

«А к кому? Попыталась к полковнику в кадеты податься, как-никак в секцию по карате когда-то ходила, он меня послал далеко и надолго. Видно, грымза старая уже успела на мозги накапать. С Листом те же проблемы, да и помощники ему не нужны, а секретарша в нашем состоянии — это только предмет мебели, даже по основному назначению не использовать. Вампира уже замочили, да и был он, по правде, ни рыба ни мясо, так, мямля клыкастая. Кто еще остался? Сталкеры и вы. К наркошам брезгую. Осталась только одна группка, что держится особняком и втихомолку пытается катить бочку на триумвират. И не делай удивленных глаз, здесь все на виду, так что жалкие попытки конспирироваться успеха не приносят».

«Резон ясен, — кивнул я и одним ударом выбил фальшивую крышку у стоящей рядом клетки. — Вооружайтесь кто чем, но учтите, раз уж пошла такая бодяга, что человек человеку — батарейка, то в нашем болоте должна остаться всего одна главная лягушка. Я. А кто по команде не будет громко квакать, тот из разряда сородичей перейдет в разряд кормовой базы. Все, хватит, в добрососедские отношения и прочую чушь я больше не верю».

«Нет, ну это слишком…» — опешил Максим.

«Не держу, — отозвался я. — Можешь идти на все четыре стороны. Вот только спасать от разных архаровцев больше не буду. А если останешься, учти, к тебе неукоснительное соблюдение дисциплины относится прежде всего. Василий Иванович и девушки все-таки не боевые паранормы, особой опасности для меня как конкуренты в борьбе за тело в реальном мире не представляют. Да и здесь, сказать по правде, котируются ниже, чем подобные нам».