Книга будущих адмиралов - Митяев Анатолий Васильевич

«Славе» выпала честь принять на себя основной удар врага и в третий раз. Это был её последний бой.

Бой «Славы» с немецкой эскадрой.

Вражеские корабли подошли к проливу двумя колоннами: в одной – линкоры и крейсеры, в другой – тральщики. Тяжёлые корабли остановились перед минными заграждениями, а тральщики двинулись проделывать для них проходы. В это же время на русские корабли налетела немецкая авиация. (Найди место сражения на схеме, оно обозначено крестиком.) Ближе к неприятелю – перед минными заграждениями – находились линкор «Гражданин» и крейсер «Баян». Севернее их была «Слава». Пока минные заграждения не разрушены, враг не сможет двинуться дальше, поэтому и батарея с острова Моон и три русских корабля открыли огонь по тральщикам.

Третьим залпом тральщики были накрыты. «Слава» перенесла огонь на линкоры. Её бортовые отсеки снова были затоплены, и снаряды летели далеко. Но тут появились вражеские миноносцы, их нельзя было подпустить на торпедный удар. «Слава» занялась миноносцами. Её орудия ударили так хорошо, что те бросились назад, на юг. За миноносцами отошли и другие корабли противника.

Во время стрельбы по миноносцам вышла из строя носовая башня «Славы». А немецкие корабли, перестроившись в отдалении, опять пошли в атаку. «Гражданин» всеми орудиями, а «Слава» кормовыми нанесли удар по тральщикам. Но те всё же сделали свою работу. Линкоры неприятеля «Кёниг» и «Кронпринц» на большой скорости приблизились к русским кораблям и открыли огонь. «Кронпринц» попал двумя снарядами в «Гражданина», а «Кёниг» тремя в «Славу». Два снаряда пробили её борт ниже ватерлинии.

«Слава» сразу набрала через огромные пробоины много воды, нос её осел, так что даже канал, прорытый на фарватере специально для «Славы», оказался мелким. Двенадцать лет прожил линкор, а вернее – эскадренный броненосец «Слава», и вот наступили последние часы героического корабля. Выход оставался единственный – затопить «Славу», чтобы, и погибшая, она преграждала путь врагу на север, к Петрограду. Командир корабля Л. В. Антонов и комиссары Центробалта А. И. Тупиков и Н. Н. Зуев приказали готовить линкор к затоплению.

«Гражданин» и «Баян» прошли мимо «Славы» по ещё свободному фарватеру. Наши эскадренные миноносцы сняли с линкора команду и выпустили по кораблю несколько торпед. Корабль горел всю ночь. Всю ночь в нём происходили взрывы. Утром над водой были видны лишь верхушки надстроек.

…Немцы заняли Моонзундские острова. Но дальше они не продвинулись, не рискнули идти в Финский залив. Враг при высадке десанта и в морских боях потерял 12 эсминцев и множество тральщиков. 3 его линкора, крейсер, 13 эсминцев и несколько тральщиков получили повреждения. Попытка прорваться в Финский залив стоила бы – и немцы это поняли – ещё дороже.

Так балтийские моряки начали свою службу революции до того, как революция началась.

РАССУЖДЕНИЯ О ПОБЕДЕ

Вот мы с тобой, дорогой друг, считаем, что русский флот в Моонзундском сражении одержал победу. А какая же это победа? Острова захвачены врагом, Рижский залив тоже, и по линкорам победа у немцев: повреждения на трёх линкорах исправят, а «Слава»-то лежит на дне морском…

Близко к слову «победа» стоит слово «достижение». Часто встречается словосочетание «достигли победы». Соседство этих слов не случайно, победа всегда есть достижение чего-то, какой-то цели. И нам, рассуждая о победе в сражении, надо определить: кто достиг в нём цели, какая сторона? У немцев многие признаки победы налицо, но своей цели они не достигли, они ведь не прошли к Петрограду. У русского флота много признаков поражения, но его цель – не пустить врага к Петрограду – достигнута, значит, он победитель.

Даже на одной яблоне вызревают разные яблоки. Победа победе тоже рознь. Как определить, хороша ли победа? Это тоже надо знать, это очень и очень важно. Из древности пришло к нам выражение «пиррова победа». Воинственный и в общем-то опытный в ратных делах царь Эпира Пирр сражался с римлянами. Римляне бежали с поля боя. Но Пирр, узнав, что его войско, как и римское, за день потеряло 15 тысяч воинов, воскликнул: «Ещё одна такая победа, и мы погибли». Полководец оказался почти беззащитным перед любым неприятелем. Вскоре Пирр проиграл сражение и сам был убит. Значит, ценность победы, её важность надо определять по тому, как она скажется на последующих событиях – военных ли, мирных ли.

С такой точки зрения посмотрим мы на победу в Моонзундском сражении. Конечно, нельзя говорить, что без неё не было бы социалистической революции – Россия огромна, революционные силы в ней были большие. Но в том развитии событий, которые произошли на деле, победа русского флота над немецким видится нам важной и очень важной – она как ладонь, прикрывшая от ветра огонёк, от которого вся огромная страна вспыхнула революционным пожаром.

Помимо свойства оказывать влияние на последующие события, у победы есть ещё важное свойство – вселять бодрость в войска. А это особенно нужно, если впереди ждут новые, более грозные сражения. Командующий сухопутной обороной островов, генерал, предал своих солдат, бежал. А матросов предали сразу четыре адмирала, тоже бежали перед сражением. Бежало много офицеров. И всё же корабли сражались не только храбро, но и умело. После сражения моряки ещё больше поверили в свои силы, в возможность одержать новую победу – уже в битве за свободу. В старой революционной песне поётся: «Смело, товарищи, в ногу! Духом окрепнем в борьбе!» Дух матросов в боях становился всё крепче и крепче.

Нам с тобой, дорогой читатель, трудно представить то время, оно было невероятно сложным. Сохранить, а тем более укрепить силу духа в сложностях того времени было непросто. Старая жизнь с её порядками, законами, привычками рушилась, а новая только зарождалась. Старую жизнь можно сравнить с огромной и безобразной грудой ржавого железа; большевик-металлург переплавлял её в сверкающую сталь. В те октябрьские дни новой стали ещё не было, и старого железа уже не было – металл был в расплавленном состоянии. Многих это пугало, многие не представляли, какого качества будет слиток. Многие боялись, как бы не разрушилась от небывалого накала сама плавильная печь, не вытекла бы из неё расплавленная масса… Что тогда будет с людьми, с Россией?

А у печи, если продолжить сравнение, был не один большевик. Вокруг суетилось множество разных лиц, тогда было много разных партий, и каждая норовила сварить металл по своему рецепту. Эсеры, меньшевики, кадеты, монархисты и анархисты – все они наскакивали на металлурга, мешали ему работать, порочили мастера перед народом, обещали рабочим и крестьянам сделать всё лучше, чем делает он.

Сравнения сравнениями, одни они не очень-то ясны. Прибавим к ним конкретный случай. В 1917 году был построен эсминец «Изяслав». Совсем ещё новенький, он участвовал в последних боях около Моонзундских островов – на Кассарском плёсе. Во время боя с вражескими миноносцами одно орудие «Изяслава» вдруг перестало стрелять. Заряжающий стоял в обнимку со снарядом и не двигался. Наводчик выкрикивал энергичные словечки, но матрос их не слышал, он, как говорят, находился в состоянии шока – от испуга. Артиллерийский офицер, подбежавший к орудию, сразу понял, в чём дело, и стукнул заряжающего в ухо. «Лекарство» подействовало мгновенно, матрос пришёл в себя и исправно подавал снаряды.

Случилось так, что эсминец погнул винты. После того как бой закончился, ему надлежало идти на ремонт в базу у Гангута. Идти надо было одному, пересекая широкое устье Финского залива, а там сторожили одиночек и подводные лодки, и крейсеры, и самолёты противника. Весь экипаж был взволнован, однако не опасностью перехода, а другим – назревал самосуд над офицером, ударившим заряжающего. «Царская власть кончилась, а её порядки остаются! – рассуждали матросы.– Офицер был барином, барином и остался». Всё верно. Ведь бежал с «Изяслава» перед сражением командир минной дивизии; очень храбрый и умелый, он знал, что значит оставить все эсминцы на произвол судьбы. За месяц до этого матросы утопили злобного бульдога, которого держал на эсминце старший офицер – сторонник царского строя, люто ненавидевший революцию и матросов; не дожидаясь, когда и его выкинут за борг, он сам убрался с корабля.