Дети Вечного Жида, или Увлекательное путешествие по Средневековью. 19 рассказов странствующих еврейских ученых, купцов, послов и паломников - Элкан Адлер

На Масличной горе расположены могилы пророка Хаггая и пророчицы Хульды, а также более десяти пещер, где одна ведет в другую. Гробница семидесяти старцев, расположенная в 2 тысячах кубитов от Иерусалима, великолепна, особенно могила Симона Справедливого. Повсюду, внутри и снаружи, в полях и в домах, пещерам нет числа.

Под долиной Иегосафата текут воды Силоама. Силоам – это не река, а скорее родник, который бьет каждое утро до полудня, а потом пропадает и течет под горой до того места, где сейчас лежат развалины большого дома. Говорят, что он был построен Соломоном и предназначался для монетного двора; сейчас там располагается кожевенный завод. Долина Иегосафата невелика. Она лежит между Храмовой и Масличной горами. У подножия Храмовой горы расположено еврейское кладбище; новые могилы находятся у основания Масличной горы, и долина проходит между этими кладбищами. Неподалеку отсюда стоят гробницы Абсалома и пророка Захарии; на могиле последнего в дни поста верующие возносят молитвы, а 9 аба проводятся поминальные службы.

Масличная гора высока и бесплодна, на ней редко увидишь оливковое дерево. С ее вершины вдалеке видны Содом и Гоморра; сейчас это соленое море. Я слышал от людей, живущих в этих местах, что почва здесь всегда была покрыта солью. О жене Лота мне никто не мог ничего рассказать; колоннам из соли здесь нет числа, поэтому невозможно определить, в которую же обратилась жена Лота.

Гору Абарим, где похоронен Моисей, видно из Иерусалима. Район позади Иордана, включая земли Рейбена, Гада и Манассея, а также сыновей Аммона, гора Мааб и гора Сейр сейчас совершенно пусты. Здесь нет ни одного населенного города; все разрушили бедуины. Они доходят даже до ворот Иерусалима, грабят путников на большой дороге, и никто не может им помешать, так они многочисленны. По этой причине вся эта область безлюдна, жителей здесь нет, и никто не сеет и не жнет. Иерихон – это маленькая деревня, в которой всего двадцать или тридцать домов. Бетар, когда-то большой город, сейчас служит пастбищем для скота; в нем около двадцати домов. Он расположен в половине дня пути от Иерусалима. Почти все дома, которые когда-то были большими, сейчас превратились в пустыни. Они носят прежние имена, но в них никто не живет.

Во всех этих местностях, и долинах и на горах, есть сборщики налогов, которые делают вид, что заботятся о безопасности дорог; по-арабски их называют нафарами[76]. Эти люди безо всякого стеснения дерут с евреев столько денег, сколько им пожелается. От Каира [до Иерусалима] двадцать таможен; я заплатил им в общей сложности около дуката. Евреи, едущие из Каира в Иерусалим, обязаны заплатить только 10 серебряных динаров у городских ворот, а те, которые въезжают в город со стороны Яффы, – целый дукат. Ежегодно каждый иерусалимский еврей должен отдавать 32 серебряные монеты в качестве налога. Его должны платить все совершеннолетние, не важно, беден ты или богат.

Кроме того, ежегодно все обязаны платить 50 дукатов в пользу ньепо, то есть губернатора Иерусалима, чтобы получить разрешение на изготовление вина, напитка, запрещенного у арабов. Такова сумма налогов, которую должны ежегодно выплачивать все евреи. Однако старейшины пошли дальше – в добавление к этому они каждую неделю придумывали новые налоги, заставляя всех платить столько, сколько они потребуют; того же, кто отказывался делать это, по приказу суда, в котором не было евреев, били до тех пор, пока он не сдавался.

Что касается меня, то Бог помогает мне – с меня еще пока ничего не требовали, а что будет дальше – сказать не могу.

Христиане, живущие в Иерусалиме, делятся на пять сект: католики, греки, якобиты, армяне и иоанниты (абиссинцы). Каждая из них заявляет, что все другие исповедуют ложную веру, совсем как самаритяне и караимы в отношении раввинистов. У каждой секты есть свое место в церкви Гроба Господня, которая очень велика и имеет башню, увенчанную куполом, но без колоколов. В этой церкви постоянно пребывают по два человека от каждой секты, которым запрещено покидать ее.

На горе Сион, рядом с гробницами царей, францисканцы построили большую церковь. Гробницы царей издавна принадлежали им, но один богатый ашкенази, приехавший в Иерусалим, захотел выкупить у царя эти гробницы и затеял по этому поводу спор с богословами; но арабы забрали у них гробницы, и с тех пор они пребывают во владении арабов. Когда в Венеции узнали, что из-за евреев, пришедших из христианских стран, католики лишились этих святынь, был издан указ, запрещающий евреям ездить в Иерусалим через Венецию, но позже он был отменен, и каждый год евреи приплывают сюда на венецианских галерах и даже на кораблях для паломников, ибо нет более короткого и безопасного способа добраться до Иерусалима, чем на судах венецианцев. Если бы я знал об этом раньше, мне бы не пришлось так долго путешествовать. Путь из Венеции галеры преодолевают, самое большее, за сорок дней.

Я нанял здесь дом рядом с синагогой. Верхняя комната моего жилища располагается в ее стене. Во дворе моего дома проживает пять человек, все из них женщины. Здесь обитает только один мужчина, да и тот слепой, и его жена прислуживает мне. Я должен благодарить Бога за то, что Он не лишил меня своего благословения, и я не захворал, как другие люди, приехавшие одновременно со мной. Большинство паломников, приезжающих в Иерусалим из других стран, заболевают из-за перемены климата и налетающих неожиданно ветров – то холодных, то теплых. В Иерусалиме дуют все ветры, которые только есть на этой земле. Говорят, что всякий ветер, прежде чем попасть туда, куда он направлялся, залетает в Иерусалим, чтобы упасть ниц перед Господом. Будь же благословен Он, знающий истину!

Искренне молю Вас не беспокоиться и не ломать себе голову, где я так сильно задержался, и не проливать слез, думая, что я погиб. Ибо Господь в Своем милосердии привел меня в Свое святое жилище; от этой мысли сердце наполняется радостью и, надеюсь, обрадует и Вас. Бог мне свидетель, что я позабыл обо всех своих бедах, и все воспоминания о моей родной стране меня покинули. Все воспоминания, которые я сохранил, сосредоточены на твоем образе, дорогой мой отец; он постоянно стоит у меня перед глазами. Мои глаза увлажняются, когда я думаю о том, что покинул Вас в старости, и боюсь, что Ваши слезы напоминают Вам о грехах моей молодости.

Прошу Вас, даруйте Вашему слуге свое благословение. Пусть это письмо извинит мое отсутствие, ибо оно покажет Вам, как сильно Ваш сын любит Вас и надеется, что Вы смените гнев на милость. Если Господь сохранит меня, я буду ежегодно посылать Вам с галерой письмо, которое успокоит Вас. Изгоните же грусть из своего сердца. Радуйтесь жизни вместе со своими детьми и внуками, сидящими за одним столом с Вами. Они будут кормить и поддерживать Вас в старости. Я молился об их здравии и буду молиться в святых местах Иерусалима, даруй нам Господь счастье лицезреть его возрождение после прихода Мессии, чтобы Вы смогли приехать в Сион и порадоваться. Аминь!

Закончено в спешке в Святом городе Иерусалиме. Пусть же он поскорее возродится в наши дни!

Как драгоценны для меня твои слова, брат мой! Они слаще самых сладких пряностей. Три твоих письма я получил 15 эллула; их привез владелец паломнического судна вместе с длинным посланием от достойного синьора Эммануэля Кая из Камерино. Я отвечу на них в целом и лишь на некоторые вопросы – более подробно.

Во-первых, я хочу возблагодарить Всевышнего и сказать спасибо тебе за благое известие о том, что наш престарелый отец, которого я никогда не переставал нежно любить, все еще жив. Пусть же Господь продлит Свою милость и сохранит его для нас в силе и здоровье на долгие годы. Но моя радость сменилась скорбью, когда я прочитал, что твоя старшая дочь и сын, который родился после моего отъезда, скончались. Но что Бог ни делает, все к лучшему, и нам не остается ничего другого, как только молиться за тех, кто еще остался с нами, чтобы Господь даровал им Свое благословение и сохранил их в живых.

Ты спрашиваешь меня, какие чудеса происходят на Храмовой горе и могилах святых людей. Что я могу тебе сказать, брат? Я их не видел. Что касается огней на месте Храма, которые, по слухам, всегда гаснут 9 аба, то я тоже слышал об этом чуде, но не могу с уверенностью утверждать, что это правда. Нет нужды говорить, что рассказ о сефардах насквозь лжив и фальшив, поэтому такой умный человек, как ты, должен проверять, истинны ли подобные истории, и не доверять всяким слухам.

Я еще не имел времени посетить какие-нибудь достопримечательные места, поэтому я могу рассказать тебе только о том, что я слышал об окрестностях Святого города и прилегающих к нему районах. Говорят, что в Сафеде, в деревне Кана и в Галилее евреи и арабы живут в мире и согласии, однако большинство из них бедны и зарабатывают себе на пропитание торговлей вразнос, и многие ходят по деревням в поисках случайного заработка. С другой стороны, в Дамаске, как говорят, все евреи – купцы, и во всех отношениях нет города лучше Дамаска. В нем много красивых домов и великолепных садов, каких больше нигде не увидишь. Воздух в нем, однако, не очень чист, и люди, приезжающие туда, заболевают от этого. Люди приезжают в Иерусалим из Египта, Дамаска, Алеппо и других мест, чтобы упасть ниц перед Господом Богом.