Пиранья - Марина Крамер

за картинами, ни интересных вещей в тумбочках? Странный человек этот банкир, правда?

– Ну… так тоже бывает. Теперь мне можно в камеру? – слишком нервозно спросила Веткина, и Лена решила, что так действительно будет лучше.

Выйдя из СИЗО, она позвонила Горскому:

– Фил, я на минутку. Скажи, а вот ты у Карманова спрашивал про какую-то черную коробку – что там должно быть?

– Этого я сказать не могу. Тем более что коробки нет. А почему ты спрашиваешь?

– Мне показалось, что Веткина украла что-то и не сказала об этом Карманову. Вот я и подумала – не та ли это коробка, о которой ты его спросил. Хочу поехать к ней на квартиру и поискать.

– Но ведь обыск делали?

– Делали. Но могли не обратить внимания.

– Так, ты где?

– Вышла из СИЗО.

– Стой там и жди меня, я буду через пятнадцать минут, поедем вместе.

Лена перешла дорогу и оказалась в небольшом сквере, где села на первую же лавку и задумалась.

Филипп так и не сказал о содержимом коробки, но, судя по всему, именно в ней крылась причина повышенного интереса его конторы к этому делу. И именно из-за этой коробки в их поле зрения попал Паровозников, чью бейсболку нашли в квартире убитого Котова. Значит, истинной целью был не Андрей, а Котов, у которого хранилось нечто, делавшее его мишенью для органов госбезопасности.

«Как в шпионском триллере, – думала Лена, рисуя на листке круги и квадраты, – вот только узнать бы, что именно в этой коробке? Вряд ли какие-то радиоактивные вещества – надо быть дураком, чтобы хранить такое в квартире. Тогда что? Бриллианты? Золото? Но это интересно, только когда украдено с разработок или заводов. У нас в городе, да и в регионе вообще таких нет. Тогда – что?»

– Вот ты где! – Лена едва не подпрыгнула от неожиданности, когда Филипп сел на лавку рядом с ней. – Еле нашел, всю округу уже обегал – ты почему телефон не берешь?

– Я, наверное, звук не включила, – виновато пробормотала она. – Ты меня напугал.

– Ну, прости, я не хотел. Что, поедем?

– Надо бы операм позвонить. Квартиру Левченко осматривал, он там лучше ориентируется.

– Так звони, пусть тоже подъезжает.

Квартира Анны находилась на самой окраине, крошечная «однушка» на третьем этаже дома старой постройки. Обшарпанные стены подъезда, лестницы с выщербленными ступенями, облезшие перила и отвратительный запах кошачьей мочи – все это наводило тоску и вселяло чувство обреченности.

– Когда уже до этого района благоустройство доберется? – проворчал Горский, аккуратно огибая выброшенный кем-то прямо на площадку пакет с мусором.

– Разруха не в клозетах, как говаривал классик, – отозвался Левченко, поднимавшийся следом за ним. – Ну, сделают тут ремонт – а люди-то те же останутся. Те же, что сейчас мусор выбрасывают в подъезд и кошек выпускают на лестницу.

– Ты мизантроп, Саша. – Лена достала связку ключей и протянула Горскому, остановившемуся напротив хорошей металлической двери, выделявшейся среди четырех на площадке своим вызывающе новым видом.

Филипп снял полоску с печатью, наклеенную на дверь и косяк, сунул в карман и вставил в замок ключ.

– Вы хоть нам скажите, что ищем, – спросил Левченко, входя в квартиру следом за Леной.

– Все, чего не заметили в прошлый раз. Вы ведь были на обыске?

– Да, с Крашенинниковым. Нашли немного денег, золотые украшения – и все. А, ну, еще полно конспектов с рисунками – схемы упражнений по ножевому бою. Изъяли как улику.

– Значит, будем искать что-то другое.

– Филипп Андреевич, вы бы напрямую сказали – интересуют любые коробки черного цвета. – Лена присела у зеркала в коридоре и выдвинула первый попавшийся под руку ящик.

Они провели в квартире почти два часа, исследуя небольшое помещение сантиметр за сантиметром, но ничего интересного не встречалось. В кухне, где работал Левченко, вдруг что-то упало, и Саша, не в силах справиться с огорчением, пробасил:

– Ну, Я…пония вся в снегу!

– Что случилось? – Лена вошла в кухню и остолбенела.

На полу возле холодильника лежала разбитая банка варенья, а среди осколков и разлетевшихся ягод и сиропа лежали четыре бесформенных предмета, похожих на неровные камни.

– Ну, вот мы и нашли, – констатировал Горский, аккуратно отстраняя Лену и присаживаясь на корточки возле находки. – Понятно, почему никто не нашел этого при первом обыске – кто бы стал совать руки в банки с консервацией? Да здравствуют неловкие опера.

– Я не… – начал Левченко, но осекся и тоже присел: – А что это?

– Это, Александр, золотые самородки с одного из северных приисков. Брат покойного Котова – приискатель, самородки спер с рудника, привез сюда, хотел продать через брата кому-то из его приятелей. Мы давно разрабатывали этого Котова, у них тут потихоньку левый бизнес по продаже краденых самородков образовался, но никак не могли за руку прихватить, очень уж изобретательные они были. Но теперь самородки у нас.

– Выходит, Веткина знала, что берет? – спросила Лена, рассматривая невзрачные камни, которые Филипп при помощи пинцета уже сложил в пакет. – Но как? Я бы ни за что не поняла, что это такое.

– Видимо, Анна Дмитриевна что-то скрывает, а вот что…

– А вот что, я хочу выяснить во время поездки в город Климовск, откуда она родом, – подхватила Лена. – Сегодня попрошу командировку и поеду. Кстати, это на севере.

– Могу с вами поехать, – предложил Левченко. – Майор Паровозников ведь вернулся.

– Нет, Саша, будет лучше, если я съезжу одна.

Горский молчал всю дорогу до Следственного комитета, и Лена чувствовала, что он обдумывает что-то.

Подъехав к крыльцу, он повернулся и спросил:

– Когда ты собиралась сказать мне?

– О чем?

– О том, что едешь в командировку.

– Я решила это буквально несколько часов назад, возможно, Шмелев и не подпишет мне ее.

– Подозреваю, что ты лукавишь. Насколько я успел узнать, для Николая Ивановича ты все равно что дочь, и он, как любящий папаша, не откажет тебе в маленьком капризе.

– Хорош каприз – поездка на север в это время года! Ты хоть представляешь, какая там сейчас погода? Я вообще не люблю холод, а там наверняка уже ходят в шубах, – возмутилась Лена. – И потом… я не развлекаться туда поеду, а по работе. А вообще… я что, оправдываюсь?

– Да, – кивнул Горский, – ты оправдываешься, потому что понимаешь – накосячила.

– Полегче, пожалуйста! – засмеялась Лена, беря его за руку. – Я не обещала, что буду отчитываться о каждом шаге.

– А теперь пообещай, – требовательно посмотрел ей в глаза Горский и накрыл ее руку своей. – Пообещай, что я всегда буду знать, где ты и чем занята, мне это важно.

Лена аккуратно высвободила руку и выскочила из машины, опрометью кинувшись вверх по ступенькам, чтобы Филипп случайно не услышал, как колотится от радости ее сердце.

Климовск оказался довольно маленьким городком с обилием старых домов и очень красивой церковью в самом центре, прямо напротив здания местного отделения полиции. Лена приехала сюда поездом ранним утром, было очень холодно, и она не пожалела, что прислушалась к совету Филиппа и надела длинный пуховик и