Избранные произведения для детей - Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк

– Да што ты ко мне привязался со следами?! – зарычал Тарас Семеныч. – Возьми глаза в зубы и погляди хорошенько…

– Так, так… Это не человек от тебя убежал, а твоя совесть. Да… Вот следов-то и не осталось. Верно говорю…

Тарас Семеныч для чего-то снял с головы шапку и сердито бросил ее оземь. Потом он молча присел к козе и принялся доканчивать свою работу. Чуйка радостно взвизгнула, ожидая лакомой подачки. Сохач смотрел на них и качал головой.

– Тарас…

Тарас Семеныч молчал.

– Тарас…

– Отстань, смола!

– Вот я гляжу на вас, Тарас, то есть на тебя да на Чуйку, – как есть, два сапога – пара.

– Ты меня к псу приравниваешь?

– А ежели у вас одно с ним ремесло? Ишь, как пес-то радуется… И ты тоже радуешься. Только пес глупая тварь, а ты должон чувствовать. Ну, убил козу, сожрешь ее в неделю, а потом опять надо убивать… Бегала бы теперь божья тваринка, радовалась, а сейчас вот только рожки да ножки останутся. Хорошо это?..

Тарас Семеныч молчал, продолжая свое дело. Рядом с Сохачом он казался великаном, и было странно видеть, как маленький, тщедушный старичонка донимал его, точно комар.

– Ну, што ты молчишь, ненасытная утроба? – приставал Сохач. – Говори свои слова, ежели у тебя есть совесть…

– И скажу! Думаешь, ничего не скажу? А вот возьму и скажу… – сердито отозвался Тарас Семеныч. – Вот ты пристал ко мне, што я козу застрелил… Хорошо. Ежели бы и в самом деле я ее пристрелил, ну, што из этого? Ежели бы по своему зверству и другую пристрелил – опять ровно ничего… Для чего, по-твоему, создана всякая травка и всякая тварь? Ну-ка, скажи? На потребу человека… Чуйка, цыц!.. Куды морду суешь? Да, на потребу… Значит, я взял да и пристрелил козу, потому как она для моей потребы выросла в лесу… Колют же разную домашнюю тварь: и корову, и теленка, и овцу, и свинью, и курицу. Это как, по-твоему-то, выйдет?

– А нехорошо выйдет… Вот тебе и мой сказ. Ежели можно, например, без этого жить…

– Ну, хорошо… Теперь не стали бы резать домашнюю скотину – куда бы ее деть? У меня три телушки народились, а мне всего одну под силу выкормить!

– Отдай другим, у которых нет…

– Я отдам, другой отдаст, а под конец этой самой скотины столько разведется, што она нас съест или все одно передохнет с голоду. Так я говорю? Теперь, ежели опять волк или медведь – травой они не могут себя воспитывать, как же им быть? Для чего-нибудь и они живут на свете…

– А для страху, штобы мы чувствовали… Ты себя к волку приравнял?

– А хотя бы и так… У волка свое положенье – у меня свое. Теперь возьми щуку – по-твоему, ей тиной воспитывать себя? А ежели она, например, не может и так сотворена, штобы другую рыбу есть?.. Это как, по-твоему?

Теперь уже задумался Сохач и почесал в затылке. Конечно, Тарас Семеныч любит поесть свеженького мясца ж много пролил напрасной крови из-за своего лакомства – кругом неправ человек, одним словом, а вот относительно домашней скотины и кровожадного лесного зверья действительно задал задачу. Ободренный этим молчанием, Тарас Семеныч заговорил уже совсем смело:

– Вот ты меня, Сохач, укорил козой, а сам сколько рыбы съел? Тоже тварь…

– Рыба – тварь немая, и кровь у ней холодная… Она не чувствует, значит.

– Как не чувствует? Вон подцепишь ее на крючок, так как она крутится, сердешная… Значит, вполне даже чувствует. А как она мается, пока не уснет? Бьется, бьется… А ты: не чувствует, тоже и в тебе зверства достаточно, Сохач…

– Нет, рыба другое… Теперь ежели ее не ловить из озера лет с десять, так она сама вся переведется. Корму ей не хватит…

– Вот-вот… Што я тебе говорил про домашнюю скотину? Оно самое и выходит… Так-то, а ты пристал ко мне с козой.

– Ну, насчет козы совсем другая статья. Кабы тебя совесть не мучила, так ты бы не обманывал меня…

III

Старики постоянно спорили между собой. Сохач всегда нападал на Тараса Семеныча, а тот обманывал и лгал. Это были два противоположных характера, а потому, вероятно, старики очень любили друг друга. Правда, скучно жить в лесу по целым годам, но, помимо этого, есть известные привычки, с которыми трудно расстаться.

Тарас Семеныч был плутоват по натуре. Собственно, он не желал никого обманывать, но все выходило как-то само собой. Старик так привык лгать, что сам начинал верить собственным выдумкам. Ведь только чуть-чуть прибавит – глядишь, и вышло совсем другое. Тарас Семеныч обманывал с таким добродушным видом, что все, кроме Сохача, невольно верили ему. Он умел утаить и часть добытой из озера рыбы, и продавал хозяйские снасти, и забирал все жалованье вперед, и обсчитывал рыбаков, когда зимой они жили у него. И все-таки ему больше верили, чем Сохачу. Тарас Семеныч улыбался в бороду и говорил:

– Э, правдой век не проживешь!.. На што рыба, последняя тварь, и та норовит надуть. А ты не зевай, не будь дураком, не клади плохо…

Но иногда на Тараса Семеныча нападало тяжелое раздумье, особенно по вечерам. Как будто оно и нехорошо обманывать, даже совсем нехорошо… Положим, никто и ничего не узнает, а все-таки нехорошо. Старика смущало больше всего то, что Сохач каким-то чутьем слышал его обман. Посмотрит и точно насквозь видит. Другие не замечают, а Сохач видит, потому что ему это дано и еще потому, что сам он, Сохач, весь чистый и никого в жизнь свою не обманул. Правда, Сохач немного колдун, все это знают, а все-таки не обманет ни на волос. Тарас Семеныч несколько раз давая себе зарок исправиться, но выходило еще хуже: позабудет зарок и еще больше наврет. Для него оставалось единственное утешение, которое выражалось так:

– Много ли Сохачу нужно, ежели разобрать? Вон он какой кощей бессмертный – пососал корочку и сыт. А ежели меня господь такого облома уродил – всего подавай и всего мало…

Тарас Семеныч любил выпить и всячески подслуживался к охотникам, которые приезжали уток стрелять на озере. Лучше этого народа и на свете не бывает – приедут, постреляют, водкой напоят и еще денег дадут. По условию, Тарас Семеныч не имел права сам стрелять дичь, но он потихоньку промышлял и сбывал под секретом тем же охотникам, причем свою дачу не трогал, а забирался в делянку Сохача. Что