Гений страсти, или Сезон брачной охоты - Екатерина Гринева

– И что теперь дальше будет?

И я дала единственно возможный честный ответ:

– Не знаю.

После нашего «внепланового» совещания Ирочка вновь приготовила для всех кофе, и я сказала, что на сегодня работа окончена – в связи с форс-мажорными обстоятельствами, и все могут идти по домам. Кто хочет. Все дружно выразили свое желание остаться. Даже Тамара Петровна, которая обычно пользовалась каждым удобным случаем, чтобы отпроситься пораньше и отправиться домой, к Вазгену и к Арсюше.

Времени у нас было мало, просто в обрез, но мне показалось, что мы сможем все. Мы снова – единая команда, и мы свернем горы… Я вызвала Никиту и дала ему задание – восстановить ролик! От шока он на минуту потерял дар речи. В ответ на его возражения я просто махнула рукой.

– Кто из нас начальник? Ты или я? Возражения не принимаются, более того – они отметаются с ходу. Ты у нас – товарищ творческий, так что постарайся. Все равно у нас другого выхода нет, – заявила я. – Ролик мы должны восстановить во что бы то ни стало!

Никита помолчал.

– Это нереально. Я… не смогу.

– Сможешь! Я даже не сомневаюсь в этом, иначе бы не дала тебе такое дурацкое задание. Поверь мне! Если бы я в тебе сомневалась или не знала твоих возможностей, не сказала бы тебе это. И ты бы вообще не работал у меня. Мне какие-то другие люди не нужны. Я долго собирала свою команду. Она строилась как по кирпичикам, один к одному. Это – наш шанс. Идея – отличная, если не сказать – гениальная, и мы должны участвовать в фестивале. И получить награду! Я верю в наши силы.

– Уговорили, – буркнул Никита. – Но если что…

– Я все поняла. Если идея застопорится или выйдет что-то не то, то я и буду считаться виноватой. Я и только я.

– И еще… я хотел спросить…

– Спрашивай! – я взяла в руки ручку. – Я постараюсь ответить на любой твой вопрос.

– Смерть Марка как-то связана с этим роликом?

Я поставила ручку на острие, она упала и покатилась к краю стола. Я перехватила ее и посмотрела Никите прямо в глаза:

– Честно?

Он кивнул.

– Я не знаю… Я просто узнала о смерти Марка – и все. Все мои мысли спутались. Как так получилось? Почему? Будем считать, что твой вопрос открыт, но на него пока нет ответа.

– Я понял. – Никита нахмурился и прибавил: – Я постараюсь восстановить наш ролик.

– Да… – я с горечью улыбнулась. – Спасибо. Постарайся, пожалуйста.

Ластик, найденный мною у Гришиной двери, не шел у меня из головы. А если это Никита? Если он одним махом убрал Марка и напал на Гришу, а до этого напал на меня? Что тогда?..

Вопросы эти были просто дурацкими, они мне очень не нравились. Я сердито засопела и волевым усилием заставила себя сосредоточиться на текущих делах.

На следующее утро, ближе к десяти часам, в кабинет заглянула Ирочка. Вид у нее был виноватый.

– Там к вам… пришли… – она махнула рукой.

– Я же просила: ни с кем меня не соединять, никого не пропускать ко мне.

– Это мать Марка, Ирина Алексеевна.

– Ирина Алексеевна?! – маму Марка я видела всего один раз в жизни. В памяти мелькнула женщина с интеллигентным лицом, седыми волосами и печальными глазами. Отец Марка умер, когда ему было двенадцать лет, и мать воспитывала его одна. – Хорошо. Проси ее. Приготовь чай.

Ирина Алексеевна была очень бледна. Она вошла, слегка пошатываясь.

– Ирина Алексеевна! – кинулась я к ней. – Я бы сама к вам приехала, если бы вы мне позвонили! Я просто думала… простите… это все так неожиданно…

Она сжала мою руку.

– Это вы меня простите… я должна была вам позвонить… предварительно… поставить в известность о своем приезде…

– Нет-нет, все нормально. Вы чаю хотите?

– Нет… Марк… – она запнулась. – Я не могла поверить, подумала, что это какая-то чудовищная ошибка! Что сейчас мне позвонят и извинятся за ложное сообщение. Но потом… когда до меня дошло, что это правда… – она замолчала и уставилась пустыми глазами куда-то прямо перед собой.

– Садитесь, пожалуйста, – тихо сказала я, придвигая стул. – Может быть, выпьете чаю…

Она ничего не ответила. Вздохнула и тихо заговорила:

– Вы знаете, Влада Георгиевна, часто нам кажется, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Но получается, что это не так. Сначала жизнь отняла у меня мужа. Мужчина в расцвете сил – ему еще и сорока не было, – умер от рака, угас как свечка, за несколько месяцев, у меня на руках. Чего мы только не делали – и к научным светилам ездили, и к народным целителям ходили, и все – зря.

Я думала, что просто свихнусь! Ведь мы с мужем поженились, еще будучи студентами, и думали, что нас ждет долгая счастливая семейная жизнь. Мы оба были учеными, но вскоре мне пришлось оставить карьеру. Марк часто болел, муж учился в аспирантуре, и мне пришлось везти на себе весь дом. Мы посчитали, что одного ученого для нашей семьи вполне достаточно. Мы прошли через все круги ада… Сначала мы жили вместе с родителями мужа и его престарелой бабушкой, которая постепенно выжила из ума. Она… считала, что Марк – соседский ребенок, и при каждом удобном случае старалась выставить его за дверь. Мне приходилось ни на минуту не упускать сына из поля зрения. Потом нам дали комнату в коммуналке и только через несколько лет – квартиру. Мы даже не успели насладиться этим счастьем, как Костя заболел и вся жизнь пошла под откос…

Вошла Ирочка с подносом, на котором стояли две чашки чая. Я сделала ей незаметный знак рукой, она неслышно приблизилась и поставила чашки на стол.

Ирина Алексеевна вскинула на нее глаза и поблагодарила легким кивком головы. Ирочка удалилась.

– О чем это я? – спросила она. – Ах, да! О болезни Кости! Не буду вас утомлять долгим рассказом, но в итоге мы с Марком остались вдвоем. Я работала в библиотеке научным сотрудником, зарплата у меня была маленькая. Мне пришлось заняться репетиторством, преподавать русский язык и литературу, а также английский и французский – я неплохо знала языки. Короче, я кое-как вытянула Марка, дала ему образование. Сначала он прыгал с работы на работу, я уже начала было думать, что мой сын – хронический бездельник и не способен долго задерживаться на одном месте, но, когда он устроился работать к вам, я подумала… что все не так уж плохо и жизнь налаживается… – она замолчала. – Но я пришла сюда не затем, чтобы рассказывать о своей жизни… – уголки ее губ дрогнули. – Я пришла потому, что меня допрашивал капитан Ершов. Он… он считает, что Марка убил кто-то из его близких… из своих…

Я вся подобралась.

– Ирина Алексеевна! Не принимайте слова капитана Ершова слишком близко к сердцу – у него работа такая, в конце концов: всех подозревать, выдвигать различные версии. Кажется, это так и называется на их языке: версии, улики, неопровержимые доказательства… Это просто их работа. – Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно. Не хватало еще усугубить горе его матери сообщением, что, возможно, ее сын – подлец и вор… Тем более что убедительных доказательств на этот счет у меня не было.