Лунный Камень - Инна Лёвина

Но внезапно из кареты выскочили двое слуг. Схватив Лессгла, кинули его в карету - он и крикнуть не успел...

Аиллим посмотрела тетины покупки, взяла флакон с духами, но все это ее мало интересовало. Духи она не раскрыла, кружева положила на полку. Тетя Эстель, напротив, развила бурную деятельность. Из Аркайны ей наконец прислали новый журнал мод.

-Смотри, это любопытно. Возвращается старая мода - видишь, нет этих неудобных пышных юбок, очень простой фасон, но как изысканно... Здесь можно украсить кружевами - как кстати я их купила. Через четыре дня у нас музыкальный вечер. Сейчас же зову мастерицу. Пусть снимает мерку, думаю, успеет. А себе я сошью...

Аиллим безучастно кивнула. Портниха пришла, сняла мерку, похвалила кружево, сказав, что оно великолепно подойдет к нежно-зеленому шелку, заранее купленному для Аиллим. Но тетя Эстель вдруг задумалась.

-Не в моде уже зеленый. Не лучше ли белый? Есть у меня как раз белый шелк - я его себе хотела...

Принесли белый шелк, приложили кружево... тетя Эстель всплеснула руками:

-Только посмотри, как красиво! Пусть будет белое, ты согласна?

Аиллим, посмотрев, как играет легкий серебряный отблеск на кружеве, перекликаясь с нежным блеском шелка, чуть улыбнулась и кивнула.

В Анлардиане Тарн, оставшийся пока в городском доме, принял командование городским полком, назначенным для охраны порядка в столице. Каждый день он проводил на манеже, где тренировались конные взводы, на плацу, где были учения пеших отрядов, он был в делах с утра до позднего вечера. Лессгл, которого он ожидал через три дня после отъезда, не появился. Тарн жалел, что не отменил приказания и слуга уехал. Сейчас не стоило тревожить Аиллим и давать знать о себе. Если заговор раскроют... конечно, их казнят, всех... Лучше бы ей не питать никаких иллюзий, не знать пока, что он на свободе.

Белое платье Аиллим было сшито - как бы старинного, но на самом деле очень модного фасона, с кружевами, мерцающими серебром . Музыкальный вечер, на который были приглашены возможные женихи и - чтобы было достойное общество - несколько семейных пар. И две-три барышни, чтобы матримониальные планы хозяев не слишком были очевидны...

За час до начала приема прибыл парикмахер из города, сделал Аиллим прическу, найденную тетей Эстель в том же аркайнском журнале - часть прядей поднималась наверх и затейливо укладывалась вокруг головы, часть ложилась на древнеэльфийский манер - две пряди падали на плечи спереди, остальные зачесывались назад.

Скрипач уже прибыл. Аиллим слышала, как тетя Эстель встречает первых гостей. Музыканты, которые должны были играть, сменяя известного скрипача, чтобы дать ему отдохнуть, уже настраивали инструменты. Слуги вносили подносы с напитками, расставляя их в отдельной зале, смежной с той, где должен был проходить вечер. Аиллим грустно смотрела на свечу, мерцающую в полутемной комнате. Она опустилась в кресло и прикрыла глаза, она вспоминала... Тетя Эстель постучала в дверь.

-Можно? Ты готова?

-Да, входите, тетя...

-Пора, милая моя, пойдем... Я не заставляю тебя, но ты все же присмотрись к этим молодым людям. Кто знает...Да, духи... не забудь. Возьми новые, - и она подала Аиллим флакончик в виде ландыша.

Тетя Эстель вышла, прикрыв дверь. Снизу доносились звуки настраиваемых инструментов, шаги, шелест платьев, шум переставляемых стульев, смех и разговоры. Аиллим взяла флакон и стала смотреть на свечу сквозь стекло. Словно живой огонь бьется, трепещет внутри флакона... Она открыла духи и улыбнулась любимому запаху ландыша. Она подушила кончики волос, закрыла флакон и взяла голубую коробочку, тоже в форме цветка, в которую ставился флакон. Что-то мешало, там, на дне. Она перевернула коробку - оттуда выпал листок, распрямившийся, когда она достала духи. Аиллим развернула записку. Прочитав, выронила...снова опустилась в кресло...

Записка была от Лессгла. Он кратко писал, что Тарна выпустили из темницы, что он хочет увидеться с ней, а сам Лессгл сейчас еще два-три дня будет жить в гостинице в Мейте. Она быстро сбежала вниз. Тетя Эстель следила за слугами, разносившими напитки гостям, сидевшим в зале и ожидавшим начала концерта. Она увидела Аиллим и, взяв ее под руку, повела к ее месту. Аиллим была в смятении, она не знала, что делать, а сердце ее билось, как умирающая птица. Нарядные дамы в открытых платьях обмахивались веерами, тихо переговариваясь, их мужья в темных камзолах сидели рядом, тут же были и несколько молодых людей, надо полагать, младшие сыновья из семьях с майоратным правом наследства.

-Тетя, я спросить хотела... тот человек, который с кружевами приходил, он... еще придет?

-Ты хотела прикупить еще что-то? Я думаю, мы закажем по образцам, мне сестра пришлет из Аркайны, она недавно писала мне об этом, зачем покупать у каких-то бродячих торговцев.

-Но он...

-Нет, я думаю, с ним мы больше не будем иметь дела, можно купить товар уж наверно не хуже, из настоящей эльфийской мастерской. Пусть и дороже, но он уж больно дешево отдал, теперь вот думаю, как бы не краденое. Забудь, сейчас начнем вечер, усаживайся вот в это кресло...

Множество высоких свеч горело вдоль стен, темные бархатные шторы были опущены.

Концерт начался. Скрипач вышел, раскланялся, и, откинув назад черные волосы, длинные, до плеч, заиграл. Все разговоры затихли. Он играл вдохновенно, выбрав для вечера несколько серьезный вещей, пробуждающих сильные, глубокие чувства. Нежная мелодия, сначала задумчивая, потом - страдающая, плачущая, бунтующая заполнила зал, души, казалось, всю вселенную... Аиллим почувствовала, что равнодушного безразличия ко всему больше нет, вместо него - бунтарский, страдающий вихрь музыки... Она тихонько встала, и, обойдя кресла с зеленой бархатной обивкой, вышла из гостиной и поднялась к себе. Гости, захваченные водопадом звуков, образов, чувств, дыша воздухом, в котором словно была растворена сейчас эта дивная музыка, почти не обратили не это внимания.

Аиллим взяла теплый плащ, одела осенние сапожки,достала кошелек, в который тетя Эстель постоянно клала ей несколько золотых - вдруг девочка захочет поехать в город и купить пирожных или новое колечко... но Аиллим никогда не заглядывала в кошелек и никуда не выезжала... Она вышла из особняка, из которого прощальным рыданием доносились звуки скрипки, скользнула за ворота в под надежную накидку опускающихся сумерек и побежала к деревне. Она почти не надеялась найти там Лессгла - много дней уже прошло - но сначала надо было удостовериться, что его там нет. Она за несколько минут добежала до гостиницы, постучала, хозяйка, уже переодетая в ночной халат и в чистом белом чепце сонно сказала, что да, приехал с неделю назад торговец - гоблин, заплатил за один день, да и пропал. Вещи она его не выкинула пока, но комнату сдала другому.