Моя Крепость - Раиса Сапожникова

— Дорогая, не оскорбляй моего хозяйского ока. Мои бравые рыцари все-таки каждый день отправляются на объезд владений... Они видят все. А на кухне о Родериковой добыче не знают потому, что он все отдает крестьянам. По очереди, всякий день в другую семью. Чтобы все было справедливо.

— И он сам такое придумал?! — потрясенно округлила глаза Леонсия.

— Можно сказать, что сам, — засмеялся сэр Конрад. — Дело в том, что у нас с ним был как-то разговор о таких вещах. Законы об охоте и все такое... И он еще спросил отдельно насчет зайцев: можно ли бедным крестьянам убивать хоть этих вредителей? А я сказал, что, мол, можно, но не им, а тебе... Вот наш умный сын и нашел совершенно законный способ защитить сады и порадовать бедняков свежей дичью. Честное слово, многие правители могли бы поучиться у нашего маленького принца! Какой бы из него вышел король...

— Воистину... Господи, это же гениальное решение! Дать мясо тем, кто лишен на него права, истребить вредных грызунов и при этом ни шагу не отступить от закона!

— И еще добавь: заслужить благодарность множества людей. Кто бы еще додумался? Это лучше, чем дарить золото. Это дар от сердца.

— Именно то, чего подданные ждут от государя. Действительно, жаль, что Родерику не досталось трона. Он был бы настоящим королем.

— Ему еще нет четырнадцати. Еще многое может произойти в мире. Мало ли что его может ждать в будущем... Может, найдется и для него корона.

А в это время Родерик Арден, подросший на дюйм за четыре месяца, вовсе не помышлял о коронах и королевствах. Он уютно посиживал в старенькой деревенской корчме у доброго Вулиджа, дожидаясь, пока поджарится на вертеле только что освежеванная тушка. Еще две таких тушки предназначались для гостей корчмы, степенно сидевших в углу.

Авторитет юного лорда, который не гнушается лично принести в крестьянскую избу убитого на благородной охоте зайца, возрос уже до небес. Его знали в лицо, громко благословляли, особенно три вдовы с маленькими детьми, которых он баловал чаще других.

Нынче он угощал тех, кто его подарков не получал: старосту Дейни с сыновьями и его двух друзей. Люди не бедные, в Баттеридже к их слову очень даже прислушивались, особенно что касается хозяйства и видов на урожай. Насколько мог уловить не участвовавший в беседе Родерик, как раз сейчас достойные земледельцы обсуждали, какое именно поле начать первым распахивать, чтобы и вода успела сойти, и подсохшую почву не снесло ветром. Старшие знали напамять холмы и низины, перечисляли их и описывали, а молодые Дейни помалкивали уважительно.

Возле Родерика постоянно крутился самый младший сын старосты, его юный приятель Рон. Он принес чистую глиняную тарелку, кружку со свежим элем и старательно постелил на стол белую тряпицу. Этот мальчик относился к роли трактирного слуги со всей серьезностью, он старался не ударить лицом в грязь перед высокородным посетителем.

Родерик же, знавший не понаслышке о накрывании столов и красивой посуде, подсказал ему насчет столовых ножей, отдельных мисок и скатерти. И еще со знанием дела посоветовал подавать блюда с левой стороны, хотя применить эту тонкость обслуживания в корчме Рону вряд ли придется. Рон внимал поучениям и старательно запоминал.

Ужин поспел, зайчатина была съедена с аппетитом, и благодарность высказана должным образом. Родерик попрощался и уехал домой, не заметив, что у Вулиджей гостил тесть хозяина, старик Баррет. Тот не появлялся среди гостей, а сидел с внучкой в задней каморке.

Ничто не омрачило здорового отроческого сна.

Тем большим сюрпризом и для него, и для графа Ардена оказалось на следующее утро появление Джона Баррета с сакраментальной новостью:

— Измена!

— Измена! — твердил старый Джон с дрожью в голосе, усаживаясь по приказанию графа в удобное кресло в кабинете. — Ах, Ваша милость, задумана подлая измена. Они все сговорились. Они все против вас!

— Мастер Баррет, вы взволнованы. Выпейте теплого вина, — по знаку графа, спешно вызванный Торин сам подал старику кубок.

— Отчего вы решили, мастер Джон, что мои рыцари решили мне изменить? — светски поинтересовался сэр Конрад. Помешался старик или это очередной фокус Саймнела, думал он. Глупее не придумаешь.

— Что? — удивленный Баррет оторвался от кубка. — О ваша милость, как вы могли подумать... Я и в мыслях не мог обвинить благородных рыцарей.

— Кто же совершил измену? — как можно равнодушнее спросил граф, готовясь услышать что угодно, вплоть до обвинения его супруги.

— Простолюдины! — выпалил Джон Баррет и залпом выпил вино.

Сэр Конрад переглянулся с Торином.

— Простолюдины не могут совершить измену. Они не присягали, — заметил тот вполголоса. Но граф знаком велел ему помолчать.

— Откуда вам это известно? — обратился он к бывшему бейлифу.

— Я слышал! Своими ушами слышал! — похвалился тот с торжеством.

— Вчера я провел вечер у своей дочери. И сам слышал, как староста уговаривался с мужиками изменить вашей светлости!

— Вот как? — граф продолжал спрашивать спокойно и недоверчиво, чтобы принудить старика сообщить как можно больше подробностей.

— Что же они говорили?

— Они хотят, чтобы их господином стали не вы, а этот... которого вы пригрели! Отпрыск графини Хильды!

— А! Вы имеете в виду Роланда? Понимаю. Торин, будь добр, вели пригласить его... Продолжайте, мастер Джон, прошу вас. Вы сказали, это был сам староста деревни? Как его имя... Дейн, кажется?

— Дейни. Каспарус Дейни, — подсказал тихо Мак-Аллистер и присел поближе.

— И где это было?

— В корчме! Они все сидели за одним столом. Я видел.

— Все — это кто?

— Каспарус Дейни, его двое парней Том и Зак, и еще Джорам Тилли и Григс Оттер. Они в деревне самые заправилы! Если они договорятся бунтовать, мужики пойдут за ними, как овцы.

— А больше там никого не было?

— Вчера в корчме провел вечер сэр Родерик, — сообщил Торин.

— А, и он тоже? — поднял бровь Конрад, впервые выказывая живую заинтересованность. — Ну что ж, пригласим его. Он сейчас занимается наверху.

Роланд и Родерик пришли вместе. Один — с любопытством на лице, другой — с настороженностью, особенно при виде своего недруга и его победной физиономии.

— Сын, ты был вчера в Баттеридже? — задал вопрос сэр Конрад.

— Был, — подтвердил тот с готовностью. — Я охотился на окраине, а потом ужинал у Вулиджа.

— И кого ты там встретил?

— Встретил? — удивился мальчик. — Чужих там не было.

— А не чужих?

— Ну, там был Брайан, конечно... Он же хозяин. И еще Рон подавал на стол. А Гленда стряпала в кухне. Мясник Тодор возился в сарае, я его вчера вовсе не видел. У него двое телят, такие озорные, чуть двери не обломали...

— Оставим Тодора и его телят. Я говорю о гостях таверны. Были там гости?

— Конечно, были! Я их специально пригласил на зайчатину. А то Рон говорит, им тоже хочется, а попросить совестно. У них дома еда есть, не то, что у вдовы Керри... А так им на шестерых два зайца досталось. Каждому по кусочку. Староста еще и друзей привел. А Брайан пиво поставил.

Сын графа болтал весело и беззаботно. Популярность у крестьян ему льстила. В Баттеридже его чтили, как взрослого господина, высшего родом представителя замка Арден, так как самого графа там не знали.

— Ну, так расскажи, о чем они разговаривали, — предложил ему отец.

Родерик опешил.

— О чем разговаривали? Я не слушал... О своих крестьянских делах, конечно... Они всегда говорят больше об этом. Я что, должен был это слушать? И потом, я почти не понял. Когда они между собой говорят, язык немного не тот. Выражения другие...

— Но что-то ты все-таки понял? И можешь пересказать? На память твою, сынок, всегда можно надеяться. Вспомни хоть пару слов.

— Ну, они обсуждали разные поля... Какое на холме, а какое в низине.

У них, оказывается, имена есть. Смешные такие: Рыжая Балка, Пятно, Шапка Патти... Чей-то там пояс. Я даже не сразу понял, что это тоже кусок земли, думал, и вправду пояс, и его вроде бы у кого-то отобрали, надо потребовать обратно. А потом Оттер говорит: с этого пояса, мол, мы и налоги заплатим.

— Вот-вот! — вскричал старик Джон, не выдержав учтивого молчания.

Прерванный на полуслове Родерик непонимающе уставился на него.

А Торин тихонько фыркнул, заслужив от сюзерена предостерегающий знак.

— Объяснитесь, друг мой, — по-прежнему вежливо граф повернулся к Баррету. — Что это за пояс и при чем тут налоги. И главное, в чем вы увидели измену? Боюсь, что мой сын не совсем правильно понял эти крестьянские разговоры.

— Вот он пусть объяснит! — старый слуга обвиняюще указал пальцем на недоумевающего Роланда. Все взгляды скрестились на последнем, и он неловко пожал плечами:

— Я же там не был. Если важно, о чем говорили мужики, можно их вызвать и спросить. Если надо, я и сам съезжу.

— О нет! — вскричал Баррет. — Ни за что! Не отпускайте его, милорд, умоляю вас!