Игры Сатурна. Наперекор властителям - Пол Андерсон

— Сэм, — сказала она тихо, — с такой идеей ты можешь ощупывать меня сколько угодно.

— Я забираю затвор орошающего устройства, — Даркингтон услышал, как Сэм хихикнул. — Я в этом чертовом костюме такой потный, как будто сам только что попал под дождь.

Куроки начал осуществлять задуманное.

Даркингтон, не имея возможности помочь ему, страдая от стыда потому, что не мог сам ничего придумать, стал наблюдать за роботами. Они спаривались, не обращая внимания на людей. Фридерика задремала.

Как медленно тянулась ночь. Но старушка Земля вращалась так же устало, как… как устал он сам… Даркингтон заснул.

Он проснулся от удушья.

Великан навис над ним Высокий, огромный, выше неба, он стоял, расставив ноги, убеждаясь, что они проснулись, и смотрел на жалкую, едва начатую работу Куроки своими пустыми глазами. Одна его рука по-прежнему представляла горелку, другая же была новая. Робот был неумолимым и бездушным, как божество. На мгновение полупроснувшееся «я» Даркингтона почувствовало себя униженным перед гигантом.

Затем горелка выплюнула пламя, разрезала проволоку, и Куроки был освобожден.

Фридерика закричала:

— Сэм!

— Не так страстно… приятель, — пилот задыхался в руках робота, — Я рад, что понравился тебе, но… ой… осторожней!

Свободной рукой робот с любопытством стал выкручивать левую ногу Куроки. Скафандр разорвался по швам, Куроки заорал. Даркингтон подумал, что он слышал хруст ноги выдернутой из сустава.

— Нет! Ты, проклятая железка!

Даркингтон бросился вперед. Проволока вернула его на прежнее место.

Фридерика закрыла руками стекло шлема и молилась, чтобы Куроки был мертв.

Но он все еще был жив. Он даже не потерял сознания. Он продолжал кричать, когда робот воспользовался каким-то рычагом, чтобы высвободить его ногу из скафандра. Вещество, которое обеспечивало герметичность, порвалось между слоями ткани, и находящийся внутри воздух вырвался наружу из его скафандра.

Робот бросил Куроки и отпрыгнул, отчаянно обмахиваясь. «Струя кислорода», — подумал Даркингтон сквозь затуманенное сознание. Кислород был почти так же опасен, как флюорин, а на Земле не было свободного кислорода с тех пор, как… Агония Куроки затихала.

Робот приблизился снова с большой осторожностью, присел над пилотом, ткнул рукой в распростертое тело, оторвал кусок для того, чтобы рассмотреть поближе, и отбросил его прочь. Металлические соединения, казалось, больше пришлись ему по вкусу.

Даркингтон смутно понял, что Фридерика лежала на земле рядом с Куроки и плакала. Биолог и сам мог бы прикоснуться как к роботу, так и к трупу. Однако он отодвинулся, что-то бормоча и всхлипывая.

Робот получил хороший урок с газом, но все равно был намерен продолжать свои исследования. Он встал, отошел на безопасное расстояние, и из его руки с горелкой вырвался тонкий луч синего пламени. Тело Куроки было разделено надвое прямо посередине.

В душе Даркингтона закипела ярость. Он снова дернулся вперед. Проволока между ним и Фридерикой попала в зону действия луча. Проволоку разрезало совершенно без всяких усилий.

Робот двинулся к нему, попал в поток кислорода из скафандра Куроки и отшатнулся. Даркингтон схватился за конец проволоки, который был приварен к груде железа. На горелку смотреть было невозможно. Если он попадет в луч пламени, ему тоже придет конец. Но думать о такой ерунде было некогда. Ослепленный, действуя инстинктивно, он подставил свои путы под пламя горелки.

Он был свободен.

— Беги, Фредци! — прохрипел Даркингтон и побежал прямиком к роботу.

Бесполезно убегать от того, кто может поймать тебя в три шага. Горелка перестала плеваться огнем, но великан неуверенно двигался шатаясь, все еще под действием кислорода…

— Беги, Фредди!

Робот, пошатываясь, пустился за ним в погоню. Он обогнул второго робота, которого они сочли особью женского пола. Затем побежал к задней части пещеры.

Надо спасать Фредерику!

Еще одна опорная стойка валялась на полу. Это отличное оружие. Огромная, отравленная кислородом глыба надвигалась на него.

Даркингтон увернулся. Руки почти что сомкнулись на его шлеме. Он бросился на середину пещеры. Робот женского пола пятился в угол. Но медленно, неуклюже… Хью взобрался на него сверху.

К нему потянулась рука, чтобы схватить. Он размахнулся и изо всей мочи грохнул по ней опорной стойкой. Звук раздался по всей пещере. Рука робота бессильно опустилась, на ней остался след от удара. Эта восьминож-ка и в подметки не годилась двуногому чудовищу по силе. Ее щупальца с инструментами изогнулись и отпрянули.

Робот-мужчина приближался. Даркингтон разворотил своим орудием радиорешетку, которая была у него под ногами. Она от удара превратилась в лепешку. Он поднял стойку и бессмысленно заорал:

— Назад! Еще один шаг, и я ей задам! Я убью ее!

Робот остановился. Механизм, который может разорвать на части человека в скафандре, казался чудовищным. Он поднял свою руку с горелкой.

— О нет! — содрогнулся Даркингтон.

Он открыл выпускной клапан скафандра и опустился на колени так, чтобы кислород был направлен прямо в переднюю панель железяки, на которую он взобрался. Сенсоры, должно быть, более уязвимы, чем поверхность корпуса. Даркингтон не мог слышать, как женщина-робот кричала точно так же, как Куроки. Ее крик передавался на радиочастотах. Но когда он жестом показал роботу-мужчине отойти, тот повиновался.

— Понял, что от тебя требуется? — выдохнул Хью, задыхаясь от ненависти, — Ты можешь разрезать мой скафандр, но весь воздух выйдет на это хитроумное приспособление. Безусловно, ты сможешь сбить меня с ног, бросив что-то, но при первом признаке такого движения с твоей стороны, я снова открою выпускной клапан скафандра. По крайней мере, она получит немалую дозу кислорода. А я тем временем проткну острым концом этой штуки одну из линз. Понимаешь? Ну тогда, оставайся там, где стоишь, железяка!

Робот замер.

Фридерика подошла поближе. Она высвободилась от петли проволоки, которая присоединяла ее к тому, что осталось от трупа Куроки. Свет бросал блики на стекло ее шлема так, что Даркингтон не мог ничего увидеть сквозь него, но в голосе слышалась признательность:

— Хью, о Хью!

— Возвращайся назад к кораблю, — приказал он. Трезвый рассудок вернулся к нему.

— Без тебя? Нет.

— Послушай, тут неподходящее место для героических подвигов. Твой наипервейший долг — стать матерью. Но я надеюсь, что ты сумеешь вернуться к нашему кораблю и подобрать меня. Ты не пилот, но тебя могут проинструктировать по связи с «Травелера», если он все еще находится над горизонтом. Во всяком случае автопилот сделает за тебя большую часть работы. И ты приземлишься здесь, а я попробую вступить в переговоры и убежать.

— Но роботу потребовалось почти двадцать часов, чтобы привести нас сюда. А он знал дорогу лучше меня. Мне придется в основном ориентироваться по компасу и полагаться на свою смекалку. Конечно, я не буду так часто останавливаться, как он. Но все же мне потребуется, скажем, тоже двадцать часов — ты ведь не сможешь продержаться столько времени!

— Черт возьми, я могу попытаться, — сказал он. — У тебя есть другие предложения?

— Тогда хорошо. Прощай, Хью. Нет, я хотела сказать до свидания.

Он прорычал ей что-то в ответ, но не посмотрел, как она уходила. Ему нужно было не спускать глаз с робота.

VI

— Нуль! — только один раз позвала его женщина-робот, когда существо прыгнуло ей на спину.

Она протянула к нему руку. Опорная стойка сильно ударила ее по плечу.

Нуль своими сенсорами почувствовал в ее сенсорах боль, переданную через устройство коммуникации, как удар арбалета в его собственное тело. Обезумев, он бросился на врага. Сокрушительным ударом стойки смял решетку Единицы. Она пронзительно кричала от острой боли. Из-за неисправностей, возникших в ее радаре, тон ее сообщений неожиданно стал совершенно невозможным. Нуль резко остановился.

Ее рыдания, его имя, слепо повторяемое, пересилили даже боль от ожога в том месте, где на него попал газ, вызывающий коррозию. Нуль отрегулировал свою горелку и тщательно прицелился.

Существо встало на колени, что-то вертя свободной рукой. Единица опять закричала, на этот раз еще громче. Ее щупальца судорожно вздрагивали. Оцепенев, Нуль опустил свою руку с горелкой. Существо встало и направило оружие чуть выше ее линз. Единственный достаточно сильный удар, направленный вниз через стекло, может достичь ее мозга. Противник жестом показал Нулю, чтобы тот отошел назад. Он повиновался.

— На помощь! — кричала Единица.

Нуль не мог смотреть на месиво, в которое превратилось ее лицо. От ее омерзительного голоса не было спасения.