И пес с ним - Спенсер Куинн

Берни пыхтел позади меня, но затем пыхтение прекратилось. Я обернулся: напарник постепенно замедлял темп и вскоре перешел на шаг. Берни, скорей же! Чуя повсюду свой запах, я вновь помчался вперед и уже как следует разогнался, когда…

Что такое? Пивные банки? Остатки костра? Покосившаяся лачуга? О нет! Неужели мы снова вернулись на стоянку байкеров? Нет-нет, невозможно, ведь мы провели в поисках целую ночь! Я замер, подняв переднюю лапу.

Сзади подоспел Берни.

– Получается, мы ходили кругами, старик, – тихонько сказал он.

Я опустил лапу. И голову.

В лучах солнца стало видно, как мы запылились, я и Берни. Из-за ветра, который поднялся ночью? Не знаю. При дневном свете я также заметил, что под глазами Берни опять залегли синяки.

– Как красива пустыня на рассвете! – сказал он.

Ну уж не для меня и не сейчас. Я так тяжело переживал свой провал, что даже не смел смотреть в глаза напарнику. Мы сели в машину, пересекли высохшую речку и по старой колее возвратились через горы в Сьерра-Верде. Я устало лежал на сиденье, однако не позволял себе заснуть. Ни в коем случае!

– Проголодался, друг?

Еще как проголодался, но еды не заслужил. Берни остановил машину, я сел. Оказалось, мы припарковались возле продовольственного магазина. Берни вытащил из-за пазухи пистолет, спрятал его в бардачок и уже взялся за дверную ручку, как вдруг из магазина вышел человек с мешком продуктов. Мелкий, тощий, всклокоченные волосы, руки в татуировках.

Берни замер.

– Не шевелись, – одними губами велел он мне.

Я затаил дыхание. Мы, я и Берни, мы знакомы с этим задохликом! Анатолий Булганин, киномеханик из Лас-Вегаса. А ведь Вегас далеко отсюда. Вне всяких сомнений, сейчас Берни прикидывает, что этому типу здесь понадобилось. Я выпрямился на сиденье.

24

Анатолий Булганин, лохматый киномеханик, пересек парковочную площадку, открыл багажник своей машины и положил туда продукты, даже не обернувшись в нашу сторону. Не помню, говорил ли мне Берни, чем занимаются киномеханики. Само звучание этого слово не предполагает ничего хорошего.

– Есть! – вполголоса воскликнул Берни. – Бинго!

Причем тут бинго? Разве это не та странная игра, в которую он как-то играл в местном отделении Благотворительной ассоциации полицейских и обязательно бы выиграл, если бы не маленький неприятный инцидент с моим хвостом и его карточкой, чуть-чуть помеченной в уголке?

– Видишь машину? Синий «БМВ», – сказал Берни и вышел из «порше».

Возившийся с багажником Анатолий обернулся, его взгляд упал на нас. С лицом этого маленького человечка начали происходить забавные вещи.

– Привет, Анатолий, – поздоровался Берни. – Далековато от дома, не так ли?

– Я… э-э… – проблеял киномеханик, а затем на удивление резво метнулся к водительской двери своего «БМВ», не позаботившись как следует запереть багажник, крышка которого опять со щелчком открылась. Я выпрыгнул из автомобиля, приземлился на тротуаре за спиной Берни и бросился на Анатолия, но самую малость опоздал: дверца захлопнулась, отрезав его от меня. Я больно ударился и, кувыркаясь, отлетел назад. В следующий миг «БМВ» уже отчалил с площадки, едва не задев меня.

– Чет, ты в порядке?

Я перекатился на живот и, пошатываясь, встал. Чувствовал себя неуверенно, однако затем пришел в себя. Все нормально, если не считать дикой злости.

– Едем!

Я готов! Мы запрыгнули в «порше» и ринулись в погоню за киномехаником. Ему от нас не уйти, просто он об этом еще не догадывается.

«Бумер» с ревом промчался по главной улице мимо бара с неоновым бокалом мартини в окне – ни одного «кабана» у входа, но ведь еще довольно рано – и, выпустив черный дым из-под колес, свернул в переулок. Берни не мог позволить себе превысить скорость в многолюдном месте, и, когда мы очутились в переулке, Анатолия уже и след простыл. Урча, наш автомобиль миновал последние дома и выехал на открытую местность. Теперь ничто не мешало Берни утопить педаль газа в пол, что он и сделал. Асфальт практически сразу закончился. «БМВ» по-прежнему не было видно, однако в воздухе висела поднятая им пыль, целые тучи пыли. «Порше» глухо взревел, словно рассерженный дикий зверь. Только не говорите, что автомобиль – это тоже механизм, все равно не поверю. К механизмам я отношусь с опаской, а машины очень даже люблю.

Дорога, все более узкая и ухабистая, извиваясь, вела в горы. Берни – первоклассный водитель, я говорил? Автомобиль заносило на поворотах, бросало из стороны в сторону, однако нос «порше» упрямо смотрел вперед. Вы спросите про выражение лица моего партнера? Самое что ни на есть прекрасное: суровость охотника, преследующего добычу. Хорошо, пускай добыча еще не видна, и все же окончательно ясно: Анатолий, ты обречен. Я уже участвовал в автомобильных погонях (кстати, погони – один из самых приятных бонусов в нашей работе), и все они неизменно заканчивались одинаково: мои челюсти смыкались на ноге преступника.

Дорога вела вверх; с одной стороны нависали крутые каменистые склоны, с другой был крутой обрыв. Берни включил пониженную передачу и газанул – обожаю этот фокус, особенно когда двигатель начинает реветь, вращаясь быстрее, и тебя вжимает в спинку сиденья! Берни настоящий гонщик! Что может быть восхитительней? Нет, скажите, что?

Впрочем, вернемся к преследованию. Берни жмет на газ, мы вот-вот настигнем Анатолия. «Порше» заложил резкий поворот – на этом участке дорога выступала над обрывом. Впереди нас ждал другой такой же излом, а за ним мы разглядели открытый и подпрыгивающий на ходу багажник синего «БМВ», окруженного клубами пыли. Ха, как говорится, вопрос времени! В отличие от людей не очень люблю это выражение: все, что связано со временем, ускользает от моего понимания, как тот кусок мыла, который я однажды пытался поймать на полу в ванной. Тем не менее эта фраза отлично подходит для такого момента, как сейчас. У меня уже начала подтекать слюна, как всегда бывает в предвкушении поимки нарушителя.

«Бумер» скрылся за поворотом. Берни переключил передачу, мы молниеносно преодолели короткий прямой отрезок и влетели в поворот, тот самый, за которым видели машину киномеханика мгновениями раньше. Дорога превратилась почти что в ниточку и представляла собой длинный подъем, который вновь заканчивался поворотом. «БМВ» не одолел и половины пути. Мы нагоняли его, причем очень быстро. Чтобы какой-то там тщедушный бездельник с всклокоченными волосами ушел от Берни? И думать забудьте!

Мы приближались к синему «бумеру». Берни менял передачи, маневрируя на ходу так ловко, что только руки мелькали. Я уже различал в заднем окне «БМВ» лохматую голову Анатолия, которая все время крутилась, наверное, из-за того, что он регулярно бросал