Искушение вампира - Рэйвен Харт

– Я твоя королева. А ты здесь затем, чтобы ублажать меня, не так ли? – В ее глазах мелькнула тень сомнения и тут же пропала.

Я улыбнулся.

– Повинуюсь. Я весь ваш. – Более не тратя слов, я отшвырнул чашу, подхватил Елизавету на руки и кинул на кровать, заглушив удивленный вскрик долгим поцелуем. Она сопротивлялась, пока мы оба не начали задыхаться. Наконец и оторвался от ее губ, и королева ухмыльнулась.

– У тебя вкус крови, – прошипела она.

– Да. Это кровь королевы Марии. – Я думал, что Елизавета снова закричит и оттолкнет меня, но она умела удивлять. Облизав губы, королева потянулась ко мне, чтобы попробовать еще раз…

Голос Ридрека вернул меня в реальность.

– Да, я позволял тебе развлекаться. Потом учил тебя охотиться.

После смерти Елизаветы – смерти такой же естественной, как и рождение – я едва не сошел с ума, а потом, утонув в своем горе, опять сошелся с моей вечной любовницей – яростью. Я рыскал по Лондону, охотясь на пару с Ридреком, будто мы были лордами этой земли. Словно право убивать и калечить было дано нам свыше.

Но нет; божественная воля не имела с нашими делами ничего общего.

Однажды вечером мы поднялись на торговый корабль, недавно приплывший из южных стран, груженный рабами и специями. Мне вспомнился запах корицы, карри и давленых оливок. Я метался по палубе, убивая команду, пока Ридрек освобождал рабов от их цепей и их крови. Словно зачарованный, я наблюдал, как он обезглавил одного раба, потом удушил другого. Вместо того чтобы бросить очередную жертву на палубу, Ридрек держал ее на весу, раздирая артерии, наслаждаясь криками и судорогами. В конце концов, мы так раздулись от крови, что едва добрались до своих гробов. И все же я не чувствовал ни удовлетворения, ни покоя.

– Или ты не помнишь, как это было? Мы ели, когда хотели и сколько хотели. Бродили по улицам и пили сладкую кровь… – Ридрек смотрел на меня в упор, и я знал, что он ищет слабину. – Как давно ты в последний раз ел? Я хочу сказать: ел по-настоящему, до полного насыщения и удовлетворения?

Возможно, никогда. Во всяком случае, очень и очень давно, хотя я не собирался в этом признаваться. Я научился контролировать свою жажду и способен сдержать себя, если речь заходит об охоте. С помощью Элеоноры я нашел несколько добровольцев-доноров и довольствовался этим.

– Я утоляю жажду другими способами, – отозвался я, увильнув от прямого ответа.

– Покажи мне, – сказал Ридрек. – Стань моим проводником в Новом Свете. Покажи, как здесь умирают и как обедают.

Он бросал мне вызов, желая узнать мои привычки и склонности. Сосредоточившись, я закрыл от него мысли об Элеоноре и обо всем, касавшемся моей измененной крови. Если бы мне удалось убедить Ридрека, что у него есть шанс обратить меня на свой путь, я выиграл бы время. И тогда, возможно, я сумел бы отыскать способ разделаться с ним. Во всяком случае, есть вероятность на время отвлечь его от Джека.

– Где ты бросил машину мэра?

– На парковке возле какой-то вашей церквушки. Такая симпатичная, с золотым крестом в витражном окне. Отличная шутка; не находишь? А почему ты спрашиваешь?

– Потому что она нам понадобится, – ответил я. – Как только сядет солнце, я повезу тебя на охоту.

ГЛАВА 9

Кто-то стучал в дверь.

– Пять минут, – пробормотал я.

– Джек!.. – послышался приглушенный голос Дейлода. Я застонал. Память вернулась ко мне. Инициация Шейри. Ее жуткие крики. Слишком много виски. Я даже не мог вспомнить, как забрался в гроб.

– Джек, солнце садится. Мелафия велела напомнить, что у тебя еще масса дел. А Уильям сказал, что ты слишком много выпил, и велел мне разбудить тебя, иначе ты проспал бы все на свете.

– Наш босс везде поспевает, верно? – Я приподнялся на локте, размышляя, какого черта у меня так болит запястье. Потом вспомнил и об этом. Я откинул крышку гроба и воззрился на Дейлода.

– Да-да-да. Встаю. Уже встаю.

Он вздохнул с заметным облегчением.

– Я иду наверх. Дай мне знать, если что-то понадобится. – Человеко-пес развернулся на каблуках и исчез в коридоре.

Я посмотрел на гроб Шейри. Она больше не долбила изнутри по его крышке как по маримбе[31] и не визжала так, что закладывало уши. В подвале стояла тишина. Мертвая тишина, если тут будет уместно такое сравнение. Я выпрыгнул из гробa. Едва ноги коснулись пола, я почувствовал себя так, словно кто-то бил меня по макушке чугунной сковородой. Если вы думаете, что у вампиров не бывает похмелья, то сильно ошибаетесь.

Мне было худо, очень худо. Подозреваю, я и выглядел не лучшим образом. Один из тех дней, когда радуешься, что не видишь своего отражения в зеркале. Иначе немудрено и заикой стать. Я осмотрел свою одежду. Джинсы в грязи, рубашка измята, а магический пиджак заляпан кровью, Шейри бросит на меня один-единственный взгляд и снова заорет. Особенно когда я расскажу ей о финальном этапе сотворения женщин-вампиров.

Наверное, пиджак лучше снять и положить в укромное местечко для пущей сохранности. Ему и так уже здорово досталось. Я похлопал по карманам и обнаружил, что святая вода по-прежнему здесь. И что мне делать с этой штуковиной, скажите на милость?

Можно, например, устроить публичную акцию протеста – разбить пузырек и облить себя водой. Мое воображение мгновенно нарисовало эту картину: вот от меня поднимается пар, вот я начинаю кипеть. «Прошу прощения. Не возражаете, если я тут слегка подымлюсь»? Я подумал: может, просто-напросто выплеснуть воду в раковину? Но кто знает, не пригодится ли она в один прекрасный день. В крайнем случае, я верну ее Конни, когда с этим Ридреком будет покончено. То есть, если я, конечно, переживу эту историю.

Я прошелся по коридору, рассматривая алтари Мелафии, потом, воровато оглядевшись по сторонам, быстро вынул флакон из кармана и спрятал его за статуэтку какого-то святого – или кто он там. Затем подождал несколько секунд, чтобы удостовериться, что он не загорится, но все выглядело нормально.

Повесив пиджак в шкаф, я вернулся к гробу Шейри. Пригладил волосы, как мог, и подумал, не принять ли душ. Ладно, обойдусь. Уильям говорил: все должно произойти сразу, как только Шейри проснется. Я легонько побарабанил по гробу, чувствуя себя подростком, стучащим в дверь девушки перед первым свиданием. Я припомнил, что Шейри была раздета. Что ж, меньше времени уйдет на глупости. Потом; вспомнил, что несколько часов назад она выла как дикий зверь и извивалась как дервиш.

– Эй, кто-нибудь дома? – окликнул я и отпер засов. Крышка гроба распахнулась так резко, что повисла на петлях и чуть не захлопнулась снова. Однако существо внутри было невероятно быстрым. Оно подскочило вверх и опустилось на пол, приземлившись прямо передо мной – колени полусогнуты, словно свежеиспеченная вампирша готовилась к решительной схватке на чемпионате по борьбе. Я не удивился. Сам я выскочил из могилы таким же образом. Ну, может, не в точности так же…