Аэрогарды - Ярослав Смирнов

— Зидарастуите!

У Зоммер глаза полезли на лоб. Д'Марья невольно рассмеялся.

— Здравствуйте, здравствуйте, — сказал он по-русски. — Почему вы решили, что мы говорим на этом языке? — продолжил он уже по-японски.

Старик помедлил с ответом и больше не кланялся.

— Я не знаю языка, на котором вас приветствовал, — сказал он со сдержанным достоинством.

Японский его сильно отличался от того, какому обучали аэрогарда и на котором говорил Ямада: д'Марья прилагал изрядные усилия, чтобы понять собеседника.

— Отчего же вы на нем заговорили? — удивился он.

— Последние, кто сюда приходил, говорили именно так, — произнес старик.

Уже лучше, обрадовался д'Марья.

— А где они? Те, кто приходил? — Они ушли, — коротко ответил старик. — Куда?

— Туда, где садится солнце. Туда, где скоро окажетесь и вы.

Прозвучало это веско и несколько зловеще. Д'Марья невольно подобрался.

— Я не совсем понял, — сказал Зоммер по-немецки. — Что там дед сказал по нашему поводу?

Старик отшатнулся. В глазах его плеснулось безмерное удивление и — д'Марья готов был поклясться — тень радости, но какая-то очень легкая тень, которая к тому же быстро исчезла.

Старик снова поклонился.

— Я буду сопровождать вас, — сказал он негромко, — когда вы будете готовы.

— Сопровождать куда? — спросил д'Марья, внимательно изучая лицо старика.

— К Следующей Двери, — сказал тот торжественно. Зоммер и аэрогард быстро переглянулись. Д'Марья поднял бровь: разберемся. Обер-лейтенант еле заметно кивнул.

— Если желаете, можете подкрепиться и отдохнуть, — добавил старик.

Д'Марья и Зоммер снова переглянулись.

— М-м?.. — произнес обер-лейтенант.

— Сухпайком возьмем.

— Согласен.

— Дайте нам воды, — обратился д'Марья к старику, — и покажите, где и что у вас там есть что поесть…

Старик опять поклонился и вышел из комнаты. Аэрогард с обер-лейтенантом последовали за ним.

Первое, что увидел д'Марья, выйдя из пластикового дома, была та самая телега из леса.

Он остановился как вкопанный.

Зоммер справа от него вскинул блицгевер.

Д'Марья быстро огляделся по сторонам — пусто, как будто телега сама по себе приехала в деревню и остановилась отдохнуть, уныло опустив оглобли.

Телега была именно та самая — аэрогард узнал высокие борта и доску на одном из них, которая весьма своеобразно треснула: словно кто-то быстрым росчерком изобразил молнию. Кроме того, он почему-то хорошо запомнил выражение лица женщины без обеих ступней, которая лежала сверху, — умиротворенное, почти счастливое, и это дико не сочеталось с белесым скользким налетом на высоких скулах и когда-то чувственных губах…

Аэрогард посмотрел на старика. Тот был совершенно спокоен и делал широкий жест рукой — пойдемте, будем кормиться, поиться и отдыхать. На телегу он не обратил никакого внимания, будто здесь ей было самое место.

— Что это такое? — негромко спросил д'Марья.

Старик опустил руку и посмотрел куда-то вверх. Ничего там, видимо, не обнаружив, он перевел взгляд на аэрогарда.

— Я не понимаю, — сказал он.

Д'Марья показал на телегу.

— Что это такое? — произнес он раздельно. Старик глянул на свисающие с телеги руки, ноги и волосы, потом снова посмотрел на аэрогарда. — Еда, — спокойно сообщил он. — Что-о?..

— Еда.

Видимо, в глазах пришельцев появилось что-то такое, что заставило старика уточнить:

— Не для людей, конечно.

— А для кого? — с некоторым облегчением спросил д'Марья, краем глаза заметив, что Зоммёр снял палец со спускового крючка.

— Для Него, — показал старик рукой на дом, из которого они только что вышли.

Зоммёр требовательно посмотрел на аэрогарда.

— Говорит, что для него, — пояснил д'Марья по-немецки.

— Это я и так понял, — слегка раздраженно сказал обер-лейтенант. — Для кого — него?

— Кормление не является священным обрядом, — сказал старик. — Очень скоро я могу показать вам.

Д'Марья тут же взял на заметку: похоже, дедушка понимает и по-немецки. Хотя это еще ни о чем не говорит.

— Когда скоро?

— Как только солнце коснется края дальнего леса…

Д'Марья машинально глянул на хронометр, чертыхнулся и посмотрел на солнце. Ну… минут двадцать, пожалуй.

— Мы посмотрим, как это происходит, — сказал он, — с вашего позволения. А сейчас дайте нам воды.

Зоммер и д'Марья — перед открытой дверью пластикового дома.

Они уже наскоро отобедали. Старик провел их в чистую хижину, где на стенах висели разноцветные картинки, мастерски выполненные на ткани — в основном там были морские пейзажи и изображения какого-то бородатого японского, похоже, бога (- Кто это? — спросил д'Марья, показав на одну из картинок. — Сусаноо! — важно ответил старик. — Я его почитаю. — Ага, — буркнул д'Марья себе под нос. — Стало быть, ты у нас Сусанин…). Аэрогард и обер-лейтенант наполнили водой (предварительно сделав ее сначала «мертвой», а потом «живой») фляги, из предложенных хозяином блюд попробовали какие-то коренья и злаки, отказавшись на всякий случай от мяса, а теперь ждали, когда начнется «кормление», собираясь потом двинуться вместе со стариком к Следующей Двери — абориген сказал, что до сумерек они туда доберутся. Зоммёр и д'Марья решили, что оставаться в деревне на ночь не имеет смысла.

Сейчас они наблюдали за тем, как четверо местных селян, взявшись за оглобли, подкатили телегу к открытой двери пластикового дома.

Сделав свое дело, селяне остановились в ожидании непонятно чего.

Д'Марья посмотрел на солнце — оно уже коснулось сине-зеленой кромки леса, видневшегося на горизонте.

Он подождал немного, но потом все же спросил:

— Ну и когда состоится кормление?

Старик показал на плафон на стене пластиковой комнаты:

— Когда свет изменит свое лицо, тогда и начнется Кормление…

Д'Марья воздержался от следующих вопросов, а Зом-мер и вообще ничего не спрашивал.

А чего тут спрашивать? Кто были эти люди, что ли? И что можно услышать в ответ?.. Ладно, попробуем.

— Кто были эти люди? — спросил д'Марья у старика. Тот посмотрел на него с легким недоумением.

— Люди?.. — переспросил старик, подумал немного и ответил: — Это еда.

Понятно.

Вопросы оставим на потом.

Тут д'Марья заметил, что плафон постепенно меняет свой цвет на коричневый. Это было несколько неожиданно — как можно светить коричневым светом? Но эту мысль аэрогард додумывать не стал, потому что пол в комнате словно треснул пополам: пластик разошелся посередине — он оказался очень тонким, сантиметра три, не больше, — потом половинки плавно въехали в стены, открылся темный… подпол, что ли?., а через секунду оттуда выехала металлическая платформа с белым кубом примерно полтора на полтора метра.