1001 заговор сибирской целительницы / Наталья Ивановна Степанова - Наталья Степанова

— Ты, сучонок, меня попомнишь. Ты на кого, сопляк, руку поднял? Я тебя по тюрьмам сгною за это. Сделаю тебе, гадине, на две тюрьмы порчу, а третью и все остальные ты сам себе после этого научишься зарабатывать. — И, демонстративно перевернув икону, поставила две свечки.

Брат ночью описался. И с тех пор — как черт в него вселился. Подменили его, и все. Посадили его в первый, а затем во второй раз. А я ему всю жизнь передачи таскаю».

Берут веник, которым до этого парились трое людей с таким же именем, как у порченого. Когда веник высохнет, возьмите фотографию отчитываемого. Положите фотографию на пол, хлещите ее веником, выгоняйте тюремного беса и говорите, да громко:

Бес, иди на восточную сторону,

Нет тебе, бес, ходу-приходу

Ни в вымяту жилу, ни в темя, ни в лоб,

Ни в глаза, ни в рот, ни в уши,

Ни в сердце, ни к рукам, ни к резвым ногам.

Пойди в чисто поле,

Не быть тебе боле

В рабе Божьем (имя). Аминь.

Отныне в тюрьме тебе не сидеть,

Цепей не носить, кандалы не тащить,

Ключом тебя не закроют,

В тюремную яму не зароют.

Слово мое крепко, дело мое цепко. Аминь.

Иной раз человек без всякой мысли берет блины, когда ему говорят: «Помяни за упокой». Хочу, чтобы вы знали: кто-то действительно просит помянуть, а кто-то хочет подлечиться на человеке. Я видела одну женщину, которая очень сильно заболела, после того как соседка зазвала ее к себе и сказала:

— Поешь, Саша, блинцов, помяни за упокой мою знакомую.

— А как эту твою знакомую зовут? — спросила Саша.

— Да так же, как и тебя, Шура, — ответила соседка.

Посидели они, и Саша пошла домой, а к вечеру ей стало так плохо, что пришлось вызвать «скорую». До этого у нее никогда не было проблем с давлением, а тут вдруг гипертонический криз. Врач даже сказал, что она могла погибнуть.

Но и на другой день ей не стало лучше. Вот уже несколько месяцев она хворает. Ее перевели на инвалидность, а соседка, наоборот, похорошела, порхает, как молодуха, будто ей не пятьдесят лет, а двадцать пять.

Вот что мне сама Саша рассказала:

«Я спустилась к ней, позвонила в дверь, а она меня не впускает, говорит, что не одна.

— Верни мне мое здоровье, — кричу я. — Что ты со мной сделала! В тридцать лет я выгляжу как старуха!

И что вы думаете она мне отвечает:

— Что с возу упало, то пропало. Будешь башкой думать, прежде чем на халяву блины чужие жрать.

Я заплакала и ушла. За меня некому заступиться, ведь мой муж два месяца назад меня бросил. Не нужна ему инвалидка, мужик-то совсем молодой, тридцать два года всего…»

Напеките блинов, сложите их треугольниками, завяжите в белое — без рисунка — полотенце и подвесьте на ручку двери той, которая вас угощала блинами. Когда блины будете складывать треугольниками, скажите:

Блинами я поминала,

Блинами я себя поправляла.

Себя о здравие, врага за упокой.

Тело мое не боли, печень моя не щеми,

Сердце мое не ной.

Господи, освободи от беды,

Спаси, сохрани и обереги.

Ныне, присно, во веки веков.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Эту порчу насылают на человека во время сорокоуста. Проявляется эта порча через сорок дней. Но вот что примечательно, люди, испорченные сорокоустом, как правило, не соглашаются лечиться, ибо не верят в то, что их испортили.

Вот только один пример из рассказа Лидии Семеновны X.:

«…Мой сын поссорился с женой и ушел от нее на квартиру. Я пыталась их помирить, но Юра заявил:

— Мама, я не могу простить ей измену, не проси.

Сноха искренне жалела, что поступила так неосмотрительно. До этого они жили неплохо, сын у меня непьющий и семьянин отличный. А главное — есть внучка. Я хотела, чтобы они помирились хотя бы ради ребенка. Но Юра уперся:

— За другое простил бы, но только не за измену.

Время шло, через восемь месяцев мой сын познакомился с девушкой и сказал, что собирается на ней жениться. Узнав об этом, сноха пыталась покончить с собой. Выжить-то она выжила, но осталась инвалидом. Ее мать, теща моего сына, Василиса Федоровна, пришла к нам в день бракосочетания Юры и Иры. Она вызвала его в коридор и стала уговаривать не бросать первую жену, ведь она из-за него здоровье потеряла. Но сын, несмотря на то, что Василиса Федоровна с плачем встала перед ним на колени, ответил: „Поздно об этом говорить, я полюбил Иру, а Ира любит меня“.

Тогда Василиса Федоровна стала проклинать Юру и сказала, что угробит его сорокоустом, раз уж он не хочет возвращаться. С криками и проклятьями она наконец ушла. Но торжество было безнадежно испорчено. Ира плакала, Юра ее утешал, мать Иры пила сердечное.

Честно говоря, я надеялась, что все постепенно утрясется. Да только не было в нашем доме больше ничего хорошего. Сын тяжело заболел, да так странно. Когда его осматривали врачи, он вроде чувствовал себя нормально, а после их ухода ему становилось плохо. Как будто черный ангел не подпускал к сыну помощь. Сам он на глазах перевоплощался в чужого, незнакомого нам человека. Раньше он был добрый, пошутить любил, хорошо пел под гитару. Теперь же орал на всех, оскорблял меня и Иру. На меня кричал:

— Пошла вон, старая тварь.

А ведь раньше называл меня „мамуля“.

Однажды ко мне подошла на улице бывшая теща Юры и сказала:

— Еще можно все переделать. Уговори Юру вернуться к моей дочери, и я спасу твоего сына.

Сын меня не слушал и сам торопил свой конец. Он отказывался от лечения врачей и бабушек. Вскоре он умер».

Как правильно убрать эту порчу (иногда ее называют «сороконожка»)?

В среду, которая выпадает на полнолуние, срубите одним ударом сучок на осине и в этом сучке просверлите дырку. Положив сучок на грудь, идите в церковь. Закажите там сорокоуст. Купите большую свечу и поставьте ее на канон. Не уходите до тех пор, пока не выгорит почти вся свеча. Заберите ее остатки, вставьте их в дупло сучка и отнесите к тому дереву, с которого срубили этот сучок. Закопайте сучок под корнями этого дерева и уходите не оглядываясь.

Больной очень скоро начнет меняться, как обликом, так и душевными качествами. Он станет тихим и ласковым, не будет извергать злые речи.

Никому не говорите, что вы сделали, особенно больному. Это очень важно!

После того как я рассказала вам в одной из своих книг о порче «ползун» и объяснила, как ее отчитывают, ко мне пришло много писем на эту тему. Среди них было и это:

«Уважаемая Наталья Ивановна! По своей природе я чистюля. Не могу лечь спать, если на кухне стоит грязная посуда. Муж говорил, что я помешана на чистоте. А потом произошло то, о чем Вы писали. Мой муж после совместно прожитых двадцати лет гульнул налево, в чем передо мной и повинился. Я его простила, так как понимаю, что нет, наверное, такого мужа, который ни разу не изменял жене. Казалось бы, простила и забыла. Но не тут-то было! Та дама вдруг решила, что он должен жить с ней. Пришла она к нам домой и с порога заявила, что у них роман. Видимо, рассчитывала на то, что я об этом не знаю, а следовательно, закачу мужу скандал. Но я спокойно ей ответила:

— Витя мне все рассказал. Он теперь жалеет о том, что так произошло. У меня он прощения попросил, а о вас вспоминать не хочет.

Вы бы видели лицо моей соперницы! Наговорив кучу гадостей и пообещав мне лично навредить, она взялась за ручку двери.

Если честно, мне было дурно после этой сцены, а от ее угроз заныло в груди. Но я решила до конца держать марку.

— Не верю я в колдовство, — сказала я.

— Не веришь, так поверишь. У тебя есть тараканы? — спросила она.

— Нет, а что? — Вопрос ее сбил меня с толку.

— Посмотри завтра: будут или нет? — отрезала соперница и ушла.

На другой день по квартире бегало много тараканов. Я была в ужасе.

А через неделю я неожиданно заболела.

Подруга моя, узнав об этом, притащила Вашу книгу, где я прочитала о порче „ползун“. После заговора тараканы исчезли. Да и самочувствие резко улучшилось. Спасибо Вам большое!»

Вот такое письмо. Спешу вам сообщить, что от «ползуна» есть и другие заговоры. Вот один из них:

Лягу я моляся, встаю благословяся.

Выйду я в чистое поле,

Гляну на синее море.

Там царь-рыба — зубы стальные,

Плавники золотые.

Сплети ты мне, рыба, сеть плавниками,

Свяжи узлы стальными зубами.

Поставь сеть мне на ползуна.

Ангелы, архангелы, воители, избавители,

Избавьте рабу Божью (имя)

От порчи, от ее корчи, от ее неудачи,

От ее незадачи, от боли и хвори,

От всего, что не договорила,

От всего, что сказать забыла.