Миротворец (СИ) - Игорь Дравин

— Насколько он хрупкий? — Ругин с величайшей осторожностью взял у меня из рук сундучок.

— Хороший удар булавой и все. Необразованному варвару даже ничего за это не будет, энергия артефакта просто рассеется в пространстве.

— Пусть только попробует к нему приблизится, — мгновенно оскалил клыки Ровер. — Он у меня мигом Ринийский университет закончит. Босс, открой свой мешок путника, пока это самое надежное место. А когда вернемся в Стока…

— Не загадывай заранее, — бесцеремонно вторгся я в золотые фантазии вампира. — Плохая примета. Кстати, всем теперь понятно наличие такого количества неупокоенных в доме?

— Пытались нашу добычу себе забрать, совсем у разумных совести нет, — вздохнул Ругин.

— Не совсем так. Они пытались спастись от предков Кобры, они знали о сундучке и не забыли об этом артефакте даже после своей неправильной смерти. Добавим сюда еще небольшое озеро крови, неправильное упокоение и получаем результат. Кобра, а в столице неупокоенные есть, ты ведь говорила что сражалась с ними?

— Мало, они постоянно прячутся от нас.

— Зря души не забыли, столько веков мучились. Босс, сегодня у нас праздник, дай посмотреть одну из твоих комедий.

Опять, господи, ну зачем я тогда поддался на шантаж профа и скачал из своей дурной головы несколько фильмов на информационные кристаллы? Через некоторое время все джокеры и особо приближенные к моему телу личности стали киноманами, а некоторые извращенцы еще и книголюбами. Какие только клятвы они пытались мне принести, что никому и никогда, что никто не узнает где могилка моя — это мне пообещали жены. Я сдался, стал на время фабрикой грез и, как ни странно, этот небольшой секрет до сих пор держится посвященными в тайне.

— Про Дракулу? — спросил я Ровера.

— Нет.

— «Ван Хельсинг»?

— Нет, сериал про того сноходца, что детей на части резал. Вот дурачки эти детишки, берешь соль, смешиваешь ее со своей кровью, очерти круг и спи в нем сколько угодно, проснешся живым гарантированно. Кобра, пойдем с нами, такой комедии ты нигде не увидишь.

— Понял, «Кошмар на улице Вязов». Карит, а ты что хочешь посмотреть, опять про святых и отшельников?

— Ничего, я хочу с тобой поговорить, Влад. Наедине.

Что и у тебя проблемы появились? А парни молодцы, все равно если Кобра вздумает рассказать об увиденном ей никто не поверит, а наличие у меня в мешке путника целой фильмотеки — это цистерна воды на нашу мельницу. Торт, я хмыкнул, торты эта малая часть того, что я приготовил для первой встречной змейки. Хорошо что нам попалась Кобра, хорошая девчонка если отбросить в сторону ее инстинкты. Да и мы по вечерам скучать не будем, фильмов у меня много. Нужно во всем находить что‑то приятное.

— Колись, Карит, молодежь уже далеко.

— Влад, а та история что ты рассказывал Кобре про самый трудный вариант сооблазнения парнем девушки — это правда?

— Да, я только изменил мелочи. Что конкретно тебя интересует? Ты втюкался в кого‑нибудь? Да не стесняйся ты так, целибат положен по должности только инквизиторам.

— Да, я влюбился, — наконец‑то признался сильно покрасневший епископ.

— Придется мне опять стать катали…, то есть свахой. Отвечай мне правдиво и я постараюсь помочь тебе. Она одна из твоих юных смазливых прихожанок?

— Нет.

— Карит, я с Вас сильно удивляюсь господин будущий митрополит. Ну как же так можно фактически сразу назвать мне имя своей возлюбленной. Да тебя же быстро сожрут любые опытные церковные интриганы! Ни я и ни твой дед ничем в этом случае не сможем тебе помочь. Выбивать у тебя информацию — это как конфетку отнимать у ребенка, никаких сложностей.

— Никакое имя я тебе не называл.

— Да ну? Слушай мою извращенную логику. Зрелые женщины тебя не шибко интересуют, по причине твоей дурости и юного возраста ты считаешь их слишком взрослыми для себя. Зря, вино должно иметь выдержку только тогда ты сможешь полностью оценить его вкус. Замужние леди тебя тоже не очень интересуют, по причине основной работы ты их как женщин почти не воспринимаешь. Остаются незамужние симпатяшки. И тут на тебе, я узнаю что она не твоя прихожанка. В старом графстве таких всего пятеро. Первая Арна…

— Влад, я никог…

— Не перебивай меня. Вторая Алиана, а третья Эрита. Начнем пока с них. Волчицу твои проповеди, исповедания и прочая церковная лабуда не интересуют. Она молится делом, школа отца Анера. У Алианы есть личный духовник, а Эрита сама кого хочешь отисповедует, должность у нее такая.

— Я никогда на твоих жен…

— Я же просил не перебивать, а вдруг ты сошел с ума, так, рабочая гипотеза. При первом же твоем признании в любви Арна перегрызет тебе горло, Эрита выпустит твои потроха на волю кинжалом, а Эла мило улыбаясь подсыпет что‑нибудь в еду и будет с радостью наблюдать за твоей мучительной многочасовой смертью. Алиана такая шалунья, такая баловница. Я же за тебя беспокоюсь, дурашка.

— Влад!

— Да шучу я, шучу, частично, я знаю что ты не положил свой глаз на одну из моих жен, но их реакцию на слова любви и услышанные не от меня я предсказал правильно. Остаются только два ушастых не верящих в Создателя особ женского пола. Саиана за время путешествия в Стока сдружилась с Долганом сыночком полковника Кратона. Остается только Илена. Вот на кого ты запал. Но учти, брать ее замуж тебе придется с довеском.

— Что, она уже отдала свое сердце другому?! — епископ вскочил на ноги. — Она не замечала моих взглядов?

— Это невозможно, Создатель, — я с тоской посмотрел на Сестер, — выбивать из этого влюбленного идиота информацию даже легче, чем отнимать соску у младенца. Я имел в виду ее младшего ушастого брата, а ты кого, пошлый ты наш?

— Никого, — епископ–малолетка соизволил сесть на место.

— Оно и видно, что никого, давай спать, все равно делать больше нечего. Помогу я тебе советами, ты у меня записным сердцеедом станешь. Думай не о ней, а о хорошем, послезавтра мы увидим Черный храм.

Морфей.

Так вот ты какой южный барсук, я внимательно через визор рассматривал бывшую резиденцию придворного мага. А чо выглядит брутально. Черный цвет циклопических стен, до Центрального замка Крия их высота все равно не дотягивает. Черные стяги полощатся на ветру образуя коридор ведущий к главному входу. Черные полотнища обрамляют периметр большущей центральной площади. Кстати, площадка выложена черным булыжником. И, как завершающий штрих, облаченные в черные латы воины–люди гордо, аки гориллы, стоящие на самом Солнце…, Хионопеке. Короче, полный маразм. Мечта депрессивного суциидальника. А может он мой земляк, может он раньше в Думе заседал, там тоже господа депутаты любят траурные цвета начиная от костюма, заканчивая машиной? Нет, по времени не подходит. Мастер появился здесь еще до Смуты. А депутаты, так работа у них сложная, весь день и всю ночь они только о благе страны думают, так и коньки легко можно отбросить, раз и все, а ты одет не по этикету похоронного бюро и катафалка поблизости не наблюдается.