Подвижные игы для принцесс - Наталья Тимошенко

И открыла глаза… Прямо надо мной обнаружилась растерянная физиономия менестреля. Она венчала его полусогнутую фигуру с вытянутой рукой, из которой на меня продолжал изливаться поток воды. Моргая от падающих на лицо капель, я перевела взгляд на могучую Огалову длань. Она сжимала кусок изрядно промоченной ткани, не то, что плохо отжатый, а, кажется, и вовсе с этим процессом не знакомый.

— Осваиваешь новый метод орошения? Опять к земле потянуло?

— Р-рина? Я… Это… Это компресс!

— А зачем? Надо было сразу засунуть меня в бочку с водой. Результат тот же, а вот процесс быстрее пошел бы…

— К-какой процесс?

— Утопление ведьмы.

Огал обиженно надул губы, но убрал, таки, причину моих «острых ощущений». Позволив вновь почувствовать себя человеком, а не огуречной грядкой.

— Вам не угодишь! Сперва, Лина ругается, что я слишком сильно отжимаю компресс, а теперь ты гундишь, что слабо!

— Слабо?! Да ты его вовсе не отжимал! У меня вся голова мокрая!

И продемонстрировала ему слипшуюся прядь, с которой тут же упало несколько капель мутноватой жидкости.

— Мне теперь водных процедур на вард вперед хватит. Умываться не надо. Осталось жабры отрастить, дабы в кровати не утопнуть.

Я отодвинулась, являя менестрельскому взору мокрое пятно на подушке и простыне. Огал смущенно засопел, пряча компресс за свою могучую спину.

— Ну… Не рассчитал малость…

— Сказал Далак, глядя на затопленное побережье… Мне бы удочку, и можно рыбу ловить со всем возможным комфортом — не вставая с постели(Далак — бог водной стихии. Согласно одной из легенд, Раскорд в древности был больше, и территория теперешних прибрежных королевств находилась на расстоянии сотен миль от океана. Но однажды Далак разгневался на свою жену Фи-Йит (богиню воздуха), за то что она изменила ему, да еще с простым смертным рыбаком и наслал на деревню соперника огромный водяной вал. Но переусердствовал, затопив изрядный кусок южного побережья Раскорда).

— Нет, Ринка, когда ты спишь — такая лапочка. Но как проснешься… Даже некромант начинает казаться милым и приятным человеком.

— Так, может, вернешься? Если уж вы так душой сроднились. Я поспособствую…

— Вот как?

Менестрель прищурился и посмотрел на меня. После чего перевел взгляд на таз с водой (надо полагать для компрессов), а потом обратно на мою особу. Я сразу же почувствовала себя в корне не правой и попыталась изобразить на лице раскаяние. На всякий случай подтянула одеяло повыше.

— Огал… Я того… осознаю твою заботу о моей несносной персоне и всю глубину проявленной мною черной неблагодарности. Готова искупить вину.

— О-о-о! — Менестрель оживился и, кинув компресс в воду, поудобнее устроился на стуле. — И что же ты ГОТОВА сделать?

«Ринка, Ринка, думать надо, что брякаешь! Отдувайся теперь… Вот попросит сейчас голышом по снегу побегать, что тогда?»

— Все что хочешь, но в рамках разумного. — Подготовим-ка пути к отступлению. Надо бы еще вид понесчастнее изобразить, во избежание особо садистских требований.

— Нда-а-а, обтекаемая формулировка. Впрочем, у вас, магов, так всегда… Что ж, есть у меня кой-какой интерес. Давно уже хотел полюбопытствовать, во что же меня втравили? Как тебе? По-моему, вполне разумное желание.

— Оно было бы разумным… Раньше. Еще в Парине. Вот когда спрашивать надо было. А то… Втравили его, видишь ли. Жертва!.. Да ты же сам напросился! Слезно умолял. Даже шантажировал!

— И не шантажировал вовсе. Просто предложил свои услуги. В обмен…

— На участие в авантюре. Так чего ты теперь хочешь?

— Уточнить размах авантюры.

— А не боишься?

— Чего?

— Что поплохеет? Меньше знаешь — крепче спишь!

— Видишь ли, солнце, после чащобы, мы с ночными кошмарами неразлучные друзья. Без них не сплю. Так что, придумывай другую стращалку… А раньше спросить случай не представился. В чащобе не до любопытства было. Только и знай, объясняй всем встретившимся, что ты не вкусный и вообще, от тебя завороток кишок может случиться. А потом, ты решила устроить себе продолжительный отдых в бессознательном состоянии…

— Я нарочно что ли?

— А зачем в драку полезла? Тоже мне, воительница нашлась. Допрыгалась? Налетела на меч?

— Меч? Да рана от него пустяк. Ерунда. Маг-целитель, что собака, на нем болячки быстро заживают. За пол варда и следа от той царапины не осталось бы … Если б не темная магия…

— Которая сама собой образовалась? Как вы некроманта то в поклонники заимели? Чего он за нами топает? От тоски печали? Скучно ему? Общества не хватает? …Чем вы его обделили, что он в такую обиду впал?

— Лишили деточку игрушки. Лину отобрали. А что ему от нее надо, так мы как-то забыли спросить при личной встрече. Некультурные. Сразу в морду. Коли интерес есть, сам выясняй. А лично у меня одно желание — быть от него как можно дальше. Как говориться: чем больше расстояние, тем полней любовь и взаимопонимание.

— Почто ж ты тогда супротив него поперла? Там, на поляне? Надо было тикать сразу через портал и все дела… А ежели нежные чувства выхода требовали, так платочком бы помахала… Нет, поперлась… Потому и валяешься сейчас синявка синявкой! По своей инициативе.

— Можно подумать черный маг только и ждал, когда ж мы врата откроем, чтоб счастливого пути пожелать. Даже народу побольше собрал, дабы проводы поторжественней обставить.

— Так их же Алеис сдерживал…

«Нд-а-а… Наш менестрель существо весьма далекое от рыцарского кодекса. Не знает даже какого цвета обложка!»

Ну и как ему «разжевывать» очевидное? Что у меня шансов против некроманта больше чем у всей остальной нашей команды вместе взятой?

«Надо было его в авангард выдвинуть! Тогда бы уж точно глупых вопросов не задавал.»

Ага, покойнички — они не любопытные…

— Ну, чего молчишь? Зачем ты туда полезла?

— Из-за тебя!

— Ч-что! Рина?

— То ведьмой обзывался, а теперь еще и синявкой. Извел в конец! Тут уж, чего не сделаешь, лишь бы твоей физиономии не видеть! Даже на некромантское заклинание грудью кинешься…

— Ну, Ринка, я же в кой-то веке серьезно. А ты…

— А что я? Оставила бы Алеиса против некроманта одного? Сколько он магических щитов сможет повесить? Ни-од-но-го! Мы бы тиканули, а из лорда нашего — хай, кисель делают? Так?

— Н-нет. — Огал потупился и сник. — Но негоже тебе с мечом бегать. Девчонка же…

— Огал, тазиком в лоб хочешь? Нет? А зря! Может от сотрясения, мозги заработают. Глупости молоть перестанешь. Раз я девчонка, так мне теперь, всю жизнь за печкой прятаться? И не надейся. Я колдунья! С мечом ли, без — отсиживаться в сторонке не намерена!

— Ты же целительница. Должна травки собирать, людей лечить…

— Детишек нянчить, мужу портки стирать… Да? Что еще? Расскажи, сделай милость. А то, вдруг, я как-нибудь не так свою жизнь проживу.

Он тяжко вздохнул и махнул на меня рукой.

— Нет, Ринка, о тебе заботиться, что реку ложкой вычерпывать — нудно, тяжко и небезопасно… Ладно, воля твоя… Перечить не буду. Только остынь. А то распалилась как горнило, того и гляди, дом подожжешь. Имей в виду, за пепелище хозяева нас благодарить не станут. И заместо доброго напутствия, напоследок такого пинка припаяют, донизу катиться будем…

— Перечить он не будет… Да на здоровье, да за ради всех богов… Мне твое поперечие, что лысому расческа. Одного не пойму, чего ты с расспросами именно ко мне прицепился? Есть же ребята? Мог бы их поизводить для разнообразия.

— Ага. Щас! Алеис от Лины и на шаг не отходит. Будто клад стережет. С ней, без бдительного надзора, и словечком не обмолвишься. А сам лорд, ну просто душка, такой общительный, аж дух захватывает. Если в день десяток фраз выцедит — считай у него словесное недержание.

— Эх, жаль, ты его несколькими вардами раньше не встретил. Тогда б не жаловался. Если сравнивать, то нынче он очень даже разговорчивый.

— С тобой и Линой. На меня ж, порой, ТАК посмотрит… Начинаю чувствовать себя государственным преступником. Сразу хочется в чем-нибудь чистосердечно признаться… А с тех пор, как мы здесь, он и вовсе мрачный до жути. Лицо такое…, любой черный маг от зависти помрет. Нет уж, я его лишний раз нервировать не хочу. Шкурка у меня одна, еще попортит… Так что отдуваться за всю компанию тебе.

Не отвертеться. Все ж таки придется горло понапрягать.

— Как хочешь. Но это длинная история. Сперва расскажи, где мы, а то еще помру от любопытства на самом интересном месте повествования.

То, что я успела разглядеть проморгавшись после «умывания», больше походило на комнатушку в старой деревенской халупе — закопченные стены, маленькое закрытое слюдяной пластиной окошко, притулившееся под самым потолком, имеющим, к тому же, изрядный крен. Не комната, а прихваченная радикулитом старушенция, уже присмотревшее себе уютное местечко на кладбище. Грубая, скудная мебель, открытый очаг, земляной пол только усугубляли это впечатление… Даже после беглого осмотра обстановки можно было с уверенностью заявить — это не королевский дворец. Это вообще не дворец! А значит, надежды, что весь путь до Андарры я благополучна «проспала», можно сложить в большой сундук и похоронить с почестями. Другими словами — топать нам еще и топать, стирая ножки по самые ушки…