Глаз Дракона - Сергей Костин

– Тебе не придется долго его искать, – повторил Дракон и одним взмахом руки открыл забрало.

Лучше бы на меня в эту секунду свалился мешок с песком. Из-под забрала смотрело мое лицо, довольно нагло улыбаясь и, похоже, даже подмигивая. Я охнул и медленно опустился на землю.

Впрочем, не потребовалось много времени, чтобы снова обрести дар речи и поинтересоваться:

– Ну и как это понимать?

– А ты сам не догадываешься?

– Не имею ни малейшего понятия. Дракон перестал ухмыляться и серьезно посмотрел на меня.

– Мне почему-то казалось, что ты должен сообразить.

– Как видишь, нет, – развел я руками.

– Просто я – олицетворение Добра, присущего тебе.

Как-то раз, еще на земле, я ненароком попал на территорию сумасшедшего дома. Видимо, сейчас мое лицо стало похоже на лица тех парней, которых я там встретил, и это вызвало новый приступ смеха у Дракона или как там теперь его называть.

– И теперь ты…

Дракон или тот, кто раньше был Драконом, понял мой непрозвучавший вопрос и ответил на него раньше, чем я сумел его сформулировать.

– Нет, я не буду ничего делать в этом мире, да и не имею никакой возможности. Просто, в тот день, когда твое Зло осталось на острове Дракона, Добро тоже получило свое тело, но теперь…

А вот теперь я понял. И мне стало немного грустно. Минуту назад я чувствовал недовольство от того, что есть еще один Файон, но теперь мне было жаль, что это, видимо, ненадолго.

– Давай не будем говорить об этом, – печально улыбнулся мой новый двойник.

Я нехотя согласился и, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил:

– Мы понесли большие потери?

– Почти четверть моих солдат погибли, но, насколько я знаю, вы, варрканы, считаете смерть с мечом в руке почетной?

– Не совсем так. Не почетной, а единственно возможной.

Я судорожно соображал, о чем мне говорить с этим человеком, который сделал для меня слишком много, и не мог ничего придумать. Чтобы хоть как-то сгладить свою неловкость, я занялся своей амуницией и стал старательно приводить ее в порядок.

Серая пыль, казалось, забилась во все дырки. Я старательно вывернул все карманы, пришлось даже снять штаны, чтобы вытряхнуть ее отовсюду.

Пока я занимался этим делом, мне в голову пришла одна мысль, вернее, даже вопрос, ответ на который знал лишь Дракон.

Не глядя на вновь появившегося Файона, на сей раз, видимо, Белого, я спросил:

– Ну, и что мне теперь делать?

Не дождавшись ответа, я повернулся к своему бывшему другу. На том месте, где он только что стоял, теперь лежал камень, носивший его имя, все еще теплый и светящийся мягким светом.

Сборы были недолгими. В этом краю меня больше ничто не задерживало, и в голове носились совершенно пустые мысли. В первую очередь, конечно, о своей принцессе. Всю дорогу я только и делал, что мечтал о встрече. Наверное, поэтому дорога показалась мне не слишком длинной.

Продираясь сквозь цепляющийся за одежду кустарник, я наконец-то вышел на вполне нормальную дорогу. Я прошел почти половину пути до моря, и от него меня отделяли всего несколько дней ходьбы. А так как идти пришлось долго и неизвестно, что ожидало меня впереди, то я, пользуясь случаем, решил заглянуть в деревню, где впервые появился, очутившись в этом симпатичном и милом мирке.

Я надеялся, что армия Дьявола прошла мимо этой глухой деревни и меня еще там помнят. Единственное, что меня немного смущало, это болото, которое в народе называлось Гнилым.

Вообще-то я не очень переживал по поводу вероятного наличия в нем всякой гадости. За свою недолгую, но довольно насыщенную жизнь в обличий варркана, я не раз встречался с болотной нечистью. Но на этот раз у меня появилось предчувствие, что все будет не так просто.

Но так как другой дороги до деревни и, соответственно, до моря не было, то выбирать не приходилось.

Как положено нормальному человеку, который путешествует по Гнилому болоту и не боится болотных духов (то, что я терпеть не могу пиявок, значения не имеет), я вырезал длинный шест, хорошенько упаковал еду и, выдохнув весь имеющийся в легких воздух, шагнул в зловонную жижу.

Какая это была мерзость! Теплая, затхлая вода болота, утробно чавкнув, облепила ногу, и я минуты две стоял, не решаясь сделать следующий шаг. Затем собрался с духом, соскользнул с кочки и пошел. Неприятное это ощущение, когда вода, пусть и теплая, просачиваясь сквозь одежду, наливается сначала в сапоги, затем медленно подбирается к бедрам и постепенно доходит до пояса. Я передернул плечами от озноба, чуть-чуть постоял, привыкая к липкой прохладе, и смело шагнул дальше. И тут же пожалел об этом. Результатом моего легкомыслия оказалось то, что я ухнул по шею в болотную жижу и, похоже, в моих карманах начали поселяться лягушки.

Отплевываясь от попавшей в рот тины, я нащупал ногой более твердое место и, наверное, только сейчас понял, что путешествие через Гнилое болото будет не слишком приятным. Эта мысль не покидала меня еще часа два. К тому времени я вдоволь нахлебался воды и сухими у меня остались разве что волосы на самой макушке.

Но, благодарение Богу, дно, наконец, стало потверже и ровнее. Ямы с холодной водой исчезли. Ноги еще немного вязли в трясине, но идти можно было быстрее. Изредка посреди болота попадались вообще комфортные места – островки с твердой почвой и кое-какой растительностью, где можно было полежать на желтенькой травке и спокойно послушать, как заходятся в кваканье лягушки и вопят прочие обитатели болот.

Если я правильно выбрал направление, то до интересующей меня деревни осталось примерно полтора суток пути. Пустяковое, в общем-то, расстояние. Но здесь, в болотах, оно принимало немного другой смысл.

Провести еще больше суток по шею в воде -не слишком приятная перспектива. Но делать нечего, и я старательно месил жижу, надеясь, что когда-нибудь вся эта грязь и мошкара закончатся и снова начнется сухая, покрытая хвоей, лесная тропа.

Близилась ночь. В подобных местах не стоит испытывать судьбу, поэтому я решил, что гораздо безопаснее будет переждать темное время суток на берегу, вернее, на маленьком клочке суши. Тем более, что ноги требовали отдыха, а желудок – очередного приема пищи.

Я выбрал островок покрупнее, где, на мое счастье, стояло сухое скрюченное дерево. Раскромсав его на кусочки, я развел прекрасный костер и повесил сушиться все свое имущество, с горечью думая о том, что завтра одежда будет такой же сырой, как и сегодня. Но мне нравится спать в сухой постели, и никто не может меня за это корить. Привычка – всего лишь привычка.

Вспомнив о привычках и обязанностях, я с сожалением поднялся, чтобы позаботиться о защите своего ночного ложа. Болото – не лес. Опасность подстерегает не по сторонам, а снизу, из воды.