Сердце января - Marian Felis

с торчащими из него ромашками и подтолкнул в сторону выхода, где стояла крайне недовольная Стася с высоким брюнетом в кожаной куртке, который лениво рассматривал содержимое ближайшей полки. Подруга поджала губы и отвернулась, лишь бы только скрыться от моего взгляда.

Этот вопрос и информацию о личности неизвестного парня я решила оставить на потом.

Хил молча пересёк улицу и разместился на первой попавшейся лавочке под огромным тополем. Он похлопал ладонью по дощечкам рядом с собой и почему-то грустно улыбнулся. Стоило мне расположиться на скамье, как он заговорил:

— Если бы я мог что-то изменить, — прошептал с сожалением, — то с радостью бы это сделал. Просто пока что некоторые вещи рассказать не в праве. Слишком рано. Наверное, поэтому стараюсь сделать больно и оттолкнуть, заставить ненавидеть меня. И у меня получилось.

Повисла тишина, прерываемая лишь детским смехом, шумом автомобилей и звуком льющейся воды. Как ни странно, но я верила ему. Каждому слову. Наверное, потому что сердце не могло вычеркнуть его вот так просто. Наверное, потому что я всё ещё глупо любила.

— Я тебя не ненавижу, — обронила невзначай и отвернулась.

Он скрывал что-то важное, прятал за семью замками. А я за столько лет уже привыкла ждать — это стало моей второй натурой.

— Лучше бы ненавидела, — горько усмехнулся. — Вот правда, я же ничего хорошего для тебя не сделал. Бросил, оставил одну. Тебе было тяжело из-за брата, а я эту боль лишь удвоил. Почему ты меня не пошлёшь куда подальше?

— Вообще-то я именно это и сделала в магазине, — заметила тихо и уже громче добавила. — Ты не даёшь мне выбора. Только и всего.

Сеня отвернулся от меня и заговорил надрывисто, будто слова давались ему очень сложно:

— Ты должна меня ненавидеть.

— Хилин! — не выдержала и рявкнула. Разговоры загадками порядком поднадоели. — Меня достали эти эмоциональные качели! Если ты хочешь сказать что-то толковое, то пожалуйста. Если будешь нести всякую чушь, то не нужно отвлекать меня от работы. Я скинула тебе на почту весь материал, который может пригодиться для сдачи зачётов, это максимальная помощь, на которую я сейчас способна. Но ходить с тобой в универ не стану, даже не проси, будешь сам на коленках за преподами ползать.

Арс тихо рассмеялся, достал из кармана зажигалку и стал щёлкать ею, словно пытался таким образом успокоиться.

— Я не буду туда ходить, — признался едва слышно.

— Это ещё почему? — моему возмущению не было предела. — Я помогла тебе сдать историю, а это одно из самый сложный заданий между прочим!

Хилин наконец повернулся ко мне и посмотрел так, как делал это пять лет назад — искренне и открыто. И вновь я вернулась в прошлое, вновь вспомнила, как нам с ним было легко и комфортно вдвоём. Словно ничего не изменилось.

К сожалению, он стал другим. А вот я застряла во «вчерашнем дне», который не вернуть.

— Ты ещё не поняла? Я мог пойти в универ в Москве, не возвращаться сюда. Мог вообще отказаться, эти съёмки мне не интересны. Просто мне был нужен повод увидеть тебя и убедиться, что наша история закончилась.

— И как, убедился?

Мой голос дрожал, как и вся душа, в ожидании ответа. Создалось ощущение, что весь мир застыл вместе со мной.

— Убедился, — Арс посмотрел мне в глаза, оценивая реакцию. В этот момент из магазина высунулась Стася и попросила срочно вернуться. Мне ничего не оставалось, кроме как встать и уйти. Без прощания и сожалений. Только в спину мне донеслось тихое. — Убедился в обратном.

Я не повернулась, не остановилась. Сделала вид, что ничего не услышала, перебежала через дорогу и юркнула в приоткрытую подругой дверь шоурума. Сперва Арс сидел на лавочке, пока я бегала по залу и раскладывала одежду. Но после он пропал.

Широких долго допытывалась, чего же такого успел наболтать рокер, что после возвращения я казалась ей понурой и заторможенной. Вкратце описала произошедшее.

— Забей, он просто незрелый идиот, — махнула рукой Стася, схватила гору платьев и потащила к кассе. — Наверное, ты права, он что-то скрывает. Только стоит ли правда твоих страданий?

Уже тогда я понимала, что да. Оно того определённо стоило. И я хотела начать свою игру: немного жестокую, беспринципную и очень болезненную. В которой мы оба проиграли бы.

С улыбкой посмотрела на Славу, отчего подруга бросила вещи на ближайший столик и обеспокоенно зашептала:

— Что бы ты не задумала, прекрати немедленно. Остановись. Выдохни. И забудь о нём.

— Не могу, — покачала головой. — Ты же сама это понимаешь.

Широких театрально вскинула руки вверх и принялась молиться, чтоб хоть кто-то отсыпал мне мозгов и рассудительности. Как будто это могло помочь.

До самого закрытия магазина мы вдвоём разбирали товар, обсуждали парней и обслуживали редких клиентов — парочка школьниц забежала к нам, пощупала все спортивные костюмы, повздыхала и ушла восвояси. Вредная Стася сразу же прокомментировала это:

— Чего бродить, если родители денег на шмотки не отсыпали?

— А сама-то давно ли перестала у предков деньги просить? — подколола Славку.

Девушка тихо фыркнула.

— Если бы я могла, то вообще бы не просила. А эти мало того, что перед самым закрытием пришли, так ещё и всё на вешалке перепутали.

Девушка поковыряла что-то за кассой, выключила компьютер, сбегала в подсобку, проверила везде свет.

— Не бухти, завтра отсортируем, всё равно мне ещё верхнюю одежду разбирать, — я подмигнула и кинула взгляд на ту проклятую лавочку. И остолбенела.

Вальяжно развалившись, обнажив ровные белоснежные зубы, там сидел Сеня. Но не один — рядом с ним в такой же позе морально разлагался наш сегодняшний клиент, парень, с которым разговаривала Стася как раз в тот момент, когда я уходила на важный разговор с музыкантом. Они оба держали в руках стеклянные бутылки с ярко-оранжевой жидкостью, хохотали, общались и, кажется, вполне весело проводили время.

Испуганно оглянулась на подругу.

— Ты чего?

— Смотри, — зашипела так, будто парни могли нас услышать, и ткнула пальцем в сторону лавки.

Слава нахмурилась, подошла, и мы вдвоём прилипли к стеклянной двери, разглядывая интересную картину.

— Что за чёрт? Это вообще кто?

Подруга, казалось, нахмурилась ещё сильнее, поджала губы и кисло прокомментировала:

— Тимур. Прошу любить и жаловать.

Сердце пропустило удар и заколотилось, как безумная пичужка. В голове творился кавардак: фантазия, на которую был способен мозг, вырисовывала различные вариации происходящего от самой банальной до совершенно невероятной.

— Мне срочно нужно побеседовать с Арсом, — прохрипела внезапно севшим голосом.

Мы с подругой синхронно переглянулись и побежали за вещами. Я схватила рюкзак и пакет, Стася — сумочку