Честный акционер - Фридрих Незнанский

— Смотри, чтоб эта игрушка в салоне не рванула, — опасливо произнес Кириллов.

— Если бы… — мрачно отозвался Бебиков.

— Ох не нравится мне твой тон, Олежка. Жуть как не нравится.

Они забрались в машину.

— Тут у тебя гаечный ключ на сиденье, — недовольно произнес Бебиков. — Куда его?

— Куда хочешь. Засунь в бардачок.

Кириллов включил зажигание. Весело посмотрел на сидящего рядом сапера:

— Ну что, приятель, ты готов совершить подвиг?

Бебиков поморщился:

— Кончай, а?

— Ладно, ладно, — усмехнулся Кириллов. — Ты чего такой серьезный?

— А по-твоему, я должен ржать, как конь? Не на прогулку идем — человека убивать.

Кириллов задумчиво прищурился:

— Н-да, Олежка, с такими нервами ты до старости не доживешь. Смотри на вещи проще: это всего лишь работа.

— Я не могу, как ты, — огрызнулся Бебиков.

— Чепуха, — ответил на это Кириллов. — На твоей совести уже трое. Одним больше, одним меньше.

— Тогда было другое дело.

Кириллов поднял брови:

— Правда? А по-моему, такое же. Просто в том деле у нас был не только шкурный, но и личный интерес. А это еще хуже. Тогда мы сознательно взяли грех на душу. А здесь… — Он пожал пухлыми плечами. — Подумай сам: не мы, так кто-нибудь другой его прихлопнет, но этот парень все равно будет мертв.

— Ты говоришь так, как будто все уже произошло.

— Да что с тобой такое, парень? — возмутился Кириллов. — Я тебе так скажу: не думай о нем. Не думай, и все, понял? Думай лучше о двенадцати штуках, которые ты получишь. Двенадцать штук! Звучит, а? Ты сможешь купить себе новую тачку. Или объехать весь мир. Ты ведь никуда, кроме Чечни, не выбирался. В конце концов, ты сможешь сделать операцию и снова смотреть на мир двумя глазами!

— Мой глаз неизлечим, — хмуро сказал Бебиков.

— Это пока у тебя нет денег. А появятся — новый себе купишь. — Кириллов глянул на часы и нахмурился: — Хорош базарить, на дело пора.

— Ты уже и говорить стал, как профессиональный бандюган, — с мрачной иронией произнес Бебиков.

Кириллов дернул щекой:

— А, перестань. Бандит, бизнесмен, Робин Гуд — это всего лишь ярлыки. Человек всегда действует ради собственного блага.

Машина мягко тронулась с места и выехала со двора.

Бежевый «бумер» Дениса Грязнова стоял в тупичке, за железным гаражом. Гараж скрывал ее от людей, разгуливающих по тротуару и маленькому скверу, до которого отсюда было не больше пятисот метров. С другой стороны «бумер» окружали только деревья, покачивающие на ветру своими густыми ветвями и кронами. Место для Кириллова и Бебикова было более чем удачное.

— Он выйдет из офиса не раньше чем через час, — сказал Кириллов. — У нас есть время. Сам установишь или мне этим заняться?

— Сам. Ты можешь допустить ошибку.

Бебиков вынул из рюкзака небольшую бомбу с дистанционным взрывателем. Кириллов опасливо на нее покосился.

— Знал бы ты, как я не люблю эти игрушки, — проворчал он. И со вздохом прибавил: — Но, к сожалению, человечество еще не придумало ничего надежнее.

Бебиков, не обращая внимания на болтовню приятеля, спрятал бомбу под полу пиджака и выбрался из машины. Он внимательно посмотрел по сторонам и, убедившись, что двор пуст и что за ним никто не наблюдает, перешагнул через бордюр и скрылся за деревьями.

Кириллов тоже вышел из машины. Он закурил и, щуря маленькие, блеклые глаза, стал следить за двором.

Бебиков обошел двор, пользуясь деревьями, как естественным прикрытием, и так, незамеченным, добрался до бежевой «бэхи», припаркованной за гаражом. Там он еще раз внимательно огляделся, затем быстро вышел из-за дерева и присел возле «бэхи». Пользуясь детектором, который достал для него Кириллов, Беби-ков отключил сигнализацию машины и принялся за работу.

Установка бомбы заняла у него не больше пяти минут.

Сделав дело, Бебиков снова включил сигнализацию и тем же путем, что и прежде, вернулся к своей машине, возле которой его поджидал Кириллов.

— Ну как? — спросил Кириллов.

— Порядок.

Коллеги быстро забрались в салон.

— Ну вот, теперь нам осталось только ждать, — с удовлетворением констатировал Кириллов. — Громко рванет-то?

— Громко, — ответил Бебиков.

— Это ничего. Пока суд да дело, мы успеем смыться. Номера у нас фальшивые, так что не примелькаемся. Где дистанционный пульт?

— У меня.

— Давай его сюда.

— Зачем?

— Чтобы твоя совесть была спокойна. Я сам нажму на кнопку. — Кириллов усмехнулся и ернически добавил: — Возьму этот грех на свою душу.

Бебиков передал ему пульт. Минут пять прошло в молчаливом ожидании. Кириллов смотрел на дверь подъезда, постукивая пальцами по рулю. Бебиков сидел, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза, словно дремал. Однако он не спал. В голову Олега лезли воспоминания, от которых в прежние дни он отмахивался, как от назойливых мух. Теперь же он дал им волю. Он вспомнил, как передавал Кизикову рюкзак с бомбой.

…Глаза у Геннадия были пустые, лицо — серое и хмурое. Он напоминал человека, который, непонятно по какой причине, взвалил на свои плечи чужой груз и теперь был полон решимости донести его до места, несмотря на острое желание сбросить этот груз с усталых плеч. Он взвесил на руке бомбу и усмехнулся:

— Подумать только, у меня в руке три человеческие жизни. А вместе с шофером — четыре.

— Не думай об этом, — посоветовал ему Бебиков.

— Ладно, — ответил Геннадий и, немного помолчав, произнес слова, которые навсегда запали в душу Олегу:

— Береги сестру, О лежка. И еще… Что бы обо мне ни говорили, я пошел на это не из-за шкурных интересов. И я… не убийца.

Геннадий проговорил последнее слово с явным усилием, словно оно давно застряло у него в горле и только сейчас вышло наружу.

— Я знаю, — ответил ему тогда Бебиков. Потом добавил, желая подбодрить упавшего духом друга: — Ты только не думай о плохом. Ничего страшного не случится, бомба надежная. Не забудь отъехать подальше, а времени тебе хватит.

— … И все-таки не хватило, — тихо проговорил Бебиков.

— Что? — вскинул голову частный сыщик.

Сапер покачал головой:

— Ничего.

— А-а. А мне послышалось, что ты что-то говоришь. Черт, ожидание начинает меня утомлять. Может, стоило подключить взрыватель к дверце машины? Тогда бы мы здесь не торчали.

— Нельзя, — ответил Бебиков, не открывая глаз. — Машиной Грязнова пользуются и его подчиненные. Мы не можем рисковать.

— Верно, — неохотно признал Кириллов. Он снова уставился на подъезд, отбивая пальцами по рулю незамысловатый ритм. Дистанционный пульт лежал у него на коленях.

Минута текла за минутой, а Грязнов так и не появлялся.

— Черт, не мог же я перепутать, — тихо убеждал себя Кириллов. — Информация абсолютно достоверная. К тому же я ее проверил. Что он, уснул там, что ли?

Бебиков его не слушал. Он сидел все в том же поло-' жении, откинув голову на спинку кресла, и глаза его по-прежнему были закрыты. Он снова и снова прокручивал в голове сцену прощания с Геннадием. Кизиков был ему другом. В течение нескольких лет они встречались раз или два в неделю — играли в карты, пили пиво, судачили о жизни, иногда ездили на рыбалку. Со дня гибели Геннадия жизнь Бебикова изменилась. Все вокруг стало мрачным и скучным. Он поймал себя на том, что раньше не отдавал себе отчета, насколько дорог ему был Геннадий и эти их постоянные встречи, которые хоть как-то расцвечивали его скучную жизнь.

Кроме Геннадия, у него и друзей-то не было. Кириллов? Просто приятель. Отношения с ним — не более чем дань бывшей армейской дружбе. Общие воспоминания, и все такое. А с Геннадием Кизиковым Олег чувствовал душевное родство. Они и вправду были бра-

тьями. Узнав о гибели Геннадия, Олег долго не мог прийти в себя. Поначалу он даже запил, но решение дописать диссертацию помогло ему избавиться от нарождающейся пагубной привычки.

И все-таки ему страшно не хватало Геннадия.

— Бляха-муха! Может, у этого парня понос? — услышал Олег негромкий голос Кириллова.

Он открыл глаза и посмотрел на приятеля. Пухлое лицо Кириллова порозовело и покрылось потом. Толстые, короткие пальцы непрерывно постукивали по рулю. Олегу вдруг стало противно смотреть на эти пальцы, они показались ему похожими на жирных белых червей, копошащихся в мусорном ведре.

Кириллов повернулся к нему и подмигнул, растянув губы в резиновую улыбку:

— Не спи, а то замерзнешь. Полчаса уже ждем, а эта сволочь все не выходит. Уморить он нас решил, что ли?

— Может, он уже ушел, а мы не заметили?

— Но машина-то стоит.

Бебиков пожал плечами:

— Решил пройтись пешком, подышать воздухом. Или пивка попить. Всякое ведь бывает.