Соблазн Черного - Мария Зайцева

Эта интимность потрясла, ее не хотелось нарушать. И я смотрела, как мягко скользит полотенце по коже, как горячо смотрятся темные татуированные руки на контрасте с моими ногами.

- Веснуш, давай поженимся, а?

Он поднял на меня взгляд.

Сияющий. Горящий.

И я кивнула. Конечно поженимся. Обязательно. Это же так правильно, так естественно. Если любишь, то обязательно надо жениться. Не для других. Для себя.

- И никаких женихов больше, да?

- Их и не было. С Рупом я решила разорвать еще до поездки сюда.

- Почему?

- Тебя ждала.

Пальцы на ногах сомкнулись оковами. Свадебными кольцами.

Он встал, обнял меня… И поцеловал. В этот раз мягко, так нежно, так безумно долго…

Я задыхалась от этой чуткости, чувственности…

- Сегодня скажем твоим, да?

Он смотрел на меня настолько внимательно  и   серьезно, что становилось ясно: вообще не шутит. Он ни разу не шутник, мой Веник.

- Да.

И, если кто-то посмеет сказать, что это было не особо романтичное предложение руки и сердца, то я лично загрызу!

Или лучше спущу на поганца Веника.

Возвращались мы из постирочной, держась за руки, довольные и счастливые.

Я -  немного взволнованная,  потому что предстояло сообщить Вите про замужество.

Веник, слегка набыченный, готовый, если потребуется, уволочь меня силой туда, где никто не помешает нам пожениться.  И,  наконец, нормально заняться сексом.

Мне в тот момент показалось, что он как-то излишне напряжен.

Но мало ли , как парень переживает решение жениться.

Откуда я знаю, как это бывает?

Руп мне предложение не делал. Просто как-то само собой получилось, что мы планировали общее будущее. И женитьбу. Да и мама при каждой встрече об этом с удовольствием говорила, приучая нас к единственно возможной мысли.

Телефон зазвонил неожиданно. Я и забыла про него в кармане джинсов. Удивительно, что столько пережил и не погиб смертью храбрых.

Я глянула на номер…

И чеееерт…

Ну вот как так?

Мысли материальны, что ли? И нафига я матери свой номер кинула новый? Надеялась, что будет волноваться? Звонить? Ага, разбежалась…

- Я отвечу и догоню, - улыбнулась я Венику, пряча экран и разворачиваясь к выходу из дома.

- Недолго, ладно? И оденься!

Я кивнула и, подхватив куртку, вышла из дома.

- Привет, малыш, - на ломаном русском рявкнул Руп в трубку. Он почему-то был уверен, что мне приятно слышать русский говор из его уст. Зря. – Я в городе!

И вот хорошо, что успела за перила уцепиться! А то точно бы упала!

Затишье перед бурей.

- Иди, шкет, садись сюда, - кивнул с другого конца комнаты Витя, едва Черный только появился в дверях, - дочка моя где?

- По телефону говорит.

Черный огляделся по сторонам, заметив, что за те полчаса, что их с Веснушкой не было, народ рассосался немного. Не было женщин,  Бойца с Колей, куда-то делся собеседник Вити, Паша.

На диване сидели, внимательно изучая что-то в планшете и вяло переругиваясь, близнецы Зверята и дерзкий Вадик.

Витя развалился в кресле, лениво покуривая и рассматривая на просвет темный напиток в низком бокале. Он выглядел расслабленным и спокойным. И даже взгляд, обычно острый и напряженный, был умиротворенным. Наверно, хорошо поговорил с Пашей.

Черный подумал, что это, наверно, идеальный момент, чтоб прояснить про их с Веснушкой дела. Но без нее это, естественно, не имело смысла.

А потому просто уселся рядом, принял предложенный напиток, попробовал. Терпкий вкус ударил по рецепторам, оглушающе и в то же время мягко, как опытный противник на ринге во время спарринга.

Когда не хочет калечить, а лишь обозначает намерение.

Черный давно уже не пил алкоголь, не вязалось это с его образом жизни. Потому , наверно, в голове немного зашумело.

Он  отпил еще, покатал напиток во рту, привыкая. Проглотил.

Поймал на себе изучающий взгляд Вити.

- Не любишь выпивку, шкет?

- Нет.

- Ну и молодец. Я тоже не люблю. А вот эту дрянь пью только потому, что примета хорошая… Семь лет назад… Ну да ладно.

Он помолчал, отпил еще, покосился на возбужденно бубнящих близнецов и что-то активно доказывающего им Вадика.

- Тебя смотрят, - кивнул на них Витя.

- Что?

- Бой последний. Который должен был быть договорным.

Черный, как раз сделавший еще глоток, поперхнулся  и  , наверно, закашлялся бы, если б Витя неожиданно не треснул его по спине. Вышибая, нахрен, все дыхание. Нехилая рука у дядьки!Черный сморгнул слезы, выступившие на глазах, и замер, услышав жесткий негромкий хрип:

- На сколько влетел, сучонок?

Опять задохнулся. Уже не краснея, белея.

Как так быстро? Откуда, мать его, узнал? И чего теперь говорить?

- Можешь не пиздеть, шкетенок ты дохлый. Выдыхай, щенок.

Витя опять откинулся на спинку кресла, отпил еще из бокала.

А Черный воспользовался паузой на всю катушку. То есть, начал дышать. И на дверь тревожно покосился, радуясь, что Веснушка задерживается. Наверно, остановил кто-то, болтает.

И это хорошо. Нехрен ему позориться перед ней еще больше.

- Ты, мелкий, я смотрю вообще нихера не всекаешь? – Витя смотрел на него без жалости, благодушное выражение исчезло из острых глаз, словно фальшивый туман при съемке кадра из  кино, - ты понимаешь, куда влез? И как ты, тварь мелкая, собирался это решать? А основной вопрос: какого хера рядом с тобой все это время терлась моя девочка? Ты, сука, понимаешь, что подставил ее, а?

- Я все решу, - сумел выдавить Черный, не собираясь поддаваться давлению. Нехилому такому давлению, кстати. Жесткому очень. Все же не зря про Три звезды с придыханием