Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская современная проза » Самолет улетит без меня (сборник) - Тинатин Мжаванадзе

Самолет улетит без меня (сборник) - Тинатин Мжаванадзе

Читать онлайн Самолет улетит без меня (сборник) - Тинатин Мжаванадзе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Перейти на страницу:

Папина машина

Папа купил свою первую машину, когда ему было уже за пятьдесят, а предварительно ходил в автошколу и сдал на права – все как положено, а не как было принято – просто дать на лапу и эти права купить.

Нет, мой папа – человек закона и порядка!

Он учил знаки и правила вечерами после работы, и рассказывал их мне, и потом проверял – усвоила я или нет?

Первая машина была красного цвета.

Папа так водил, что можно было к нему сажать беременных и младенцев, и никто бы не шелохнулся, плыли бы, как у матери на коленках.

И все время в пути рассказывал, как и почему он здесь поворачивает, почему остановился за столько-то метров до переезда и какой негодяй что именно нарушил рядом.

Потом эту первую машину он отдал сыну, себе купил вторую, как раз родился внук Гиушка.

Знаете, что такое в деревне быть владельцем машины?

– Мурадыч, сегодня в город едешь? – каждое утро спрашивали соседи через забор.

Папа важно вытирал руки замасленной тряпицей – эти вечные тряпицы водителей! – и сообщал, что поедет не раньше трех. Возьмет двух человек, больше мест нет, везу дочку на вокзал!

Машина была коричневая, рабочая лошадка.

Папа возил в ней и тюки сена, и мешки с кукурузой, и внутри все время пахло здоровым, опрятным стариком и деревней.

Когда я стала девушкой на выданье, мне было стыдно, что папа совсем уж опростился, и требовала переодеваться перед поездкой в костюм и рубашку. Младшая дочь! Папа нехотя соглашался, и мы ехали наши пять километров до Города, чинные и в радостном предвкушении маленького праздника.

Газовый баллон зарядить, масло поменять, сена купить, а потом на базар, где папу все знают и спрашивают: Мурадыч, это внучка твоя, что ли?

Нет, гордо отвечал папа, пробуя сыр, это младшая дочка, приехала вот с детьми. По списку все берем, бабка написала!

Потом загружаем полные добра сумки в багажник и едем домой, минуя эвкалиптовые аллеи, чайные ряды, мелькающую холодную речку, мосты и автобусные остановки.

– Подвожу только женщин с детьми! – Папа останавливался при виде любой мамаши с сопливым малышом в скрипучем новом костюмчике, они садились, смущенные и возбужденные неожиданной удачей, благодарили и оглушительно пересказывали деревенские новости.

– Па, а почему других не сажаешь?

– Чего им помогать, молодые, здоровые, а малышей жалко.

Все наши дети научились шоферить именно на папиной машине.

Она старела, ржавела, кряхтела, но держалась как могла.

Без нее и двор наш было невозможно представить.

А еще я один раз сшила новые чехлы.

Купила какую-то несуразную оранжевую ткань, изучала выкройки, строчила длинные детали, выворачивала и наметывала, торжественно натянула на сиденья – папе вроде понравилось. Но в первую же поездку чехлы скукожились и сбились – ткань была слишком тонкая, форму не держала. Я их разглаживала, садилась аккуратно и не ерзала, всех шпыняла, а они все равно выглядели как груда неопрятного тряпья.

Папа долго терпел, потом пробурчал – не умеешь, не берись, да и содрал чехлы.

Я их потом пустила на абажур и на тряпки для мытья окон.

Папа учил нас водить либо на заброшенном аэродроме, либо в Пичвнари – на последнем отрезке пляжа среди сосен.

Машинка уже совсем была древняя, натужно выла и гремела, по пути из нее вылетали детали, но ездила, ездила.

– Хорошо бы мне «Ниву», – вздыхал папа и покупал очередной аккумулятор для своей старой лошади.

Зятья стеснялись и обещали каждый раз купить новую машину. Папа радовался и мечтал.

А обещанное никак не удавалось. Папа все больше глох, плохо видел, уже пару раз чуть не влетел в аварию и все валил на старую машинку, которая не слушается.

В этот приезд папа дремал возле телевизора, мама семенила за своими птицами, цвела примула на склонах, апельсины падали в руки, эвкалипты пахли – все как обычно.

И только нашей древней машины нигде не было видно.

– Продали, – между делом сказала сестра.

Наверное, папа уже никогда не сядет за руль. Никогда больше не повезет своих птенцов на базар покупать сено корове или на вокзал – провожать на поезд.

Никогда больше не встретит нас ледяным кобулетским утром в полутьме, легко подхватив пудовые сумки, а потом не повезет на море, часами ожидая в тени, пока внуки наплаваются.

Сколько было радостного в этих крошечных путешествиях!

Остановиться возле каждого столба, попить воды из источника, купить мороженого в жару и быстро съесть, пока не растаяло.

Возить полную машину баллонов с водой, когда в деревне все пересыхало.

Ездить на речку и мыть усталую дымящуюся груду железа, щедро поливая из ведра.

Поехать к братьям, упоить весь стол и с протяжными песнями вернуться домой по виртуозно неудобным дорогам, знакомым до каждой рытвины.

Хорошо было дремать рядом с таким водителем, сквозь ресницы наблюдая мелькание огней чужих фар.

Папа, слава Богу, жив.

Он снова пешеход, ушла его боевая техника, его прибретение и танк для защиты семьи.

Он читает газеты, почти ничего не слышит, дремлет, сложив сильные руки на уютном животе.

Наверное, он больше никогда не сядет за руль.

Мужчинам тяжело стареть.

Источник

– А пойдем сегодня на источник, – сказала бабушка одним летним утром.

Сказала бы – пойдем на кладбище, я была бы рада.

Или на базар, что немного хуже. Или в собес – что совсем неприятно, но мы всегда были вместе, как кенгуриха с детенышем, как воздушный змей с веревочкой, как вокзальное мороженое и хрустящий стаканчик, и если кто-нибудь задал бы мне вопрос – а зачем тебе везде таскаться в эту жару, останься дома, – я бы, наверное, заплакала от горя и брошенности.

Заперев ворота, шли мы вдвоем по деревенской дороге.

Это вам она скучная пыльная улица с встревоженными наседками и пипикающими птенчиками, косоухими псами и вороватыми кошками, толстобрюхими женщинами с мотыгами в руках или оборванными пацанятами с объеденными грушами в чумазых лапках, а нам она была – дорога.

Что было в старой сумке, я не знаю. Хотя могла шею под топор подставить – лежал там кошелечек, перочинный нож с черной рукояткой и хлеб с сыром. Что еще – станет известно по прибытии в место назначения. Могли быть бумажки с печатями или яблоки, а бывали и отрезы на халаты в подарок.

Шли мы туда, где стояла мельница, куда папа приносил мешки кукурузы. Не зашли. Значит, нам дальше.

Шли мимо чужого кладбища – у нас там никто не лежит, все неродные, бабушка все равно шепчет что-то сухое, жалобное и непонятное. Не сюда нам, дальше.

Дальше – магазинчик с хлебом и сахаром, нас провожают долгими взглядами, бабушка опять бормочет, на этот раз понятное – чтоб ваши глаза да в вашу жопу, и слегка сплевывает.

Сворачиваем между двумя садами куда-то вниз.

Там заборчик, тропинка заросла папоротниками, ежевика царапает голые ноги, солнце уходит за кружевные кроны, и дальше лес.

Ровного места – только чтобы поставить ногу, земля мягкая и проседает, вошли в тень – и запахло прелой листвой и грибами, влажной зеленью, как будто кто-то растер ее между пальцев.

Спуск идет к завитому змеей ручью между красных берегов, но мы не к нему.

Спустились, потом снова поднялись на другую сторону амфитеатра, там – устроенная на горе площадка, куст с завязанными на каждой ветке и торчащими во все стороны пестрыми ленточками, а за ним – родничок.

Тихий, как робкая кошка, посверкивает струйкой в косых лучах.

Бабушка ставит на землю сумку, достает полотенце.

– Снимай платье, – командует.

Я протестую: а вдруг кто-то увидит?!

– Да нет здесь никого, – решительно стаскивает через голову мое ситцевое куцее платьишко, вешает на куст.

Достает эмалированный ковшик, меня ставит на камни.

Наполняет ковшик водой из родника и поливает меня сверху, приговаривая шепотом незнакомые слова.

Мне холодно и приятно, я танцую босыми ногами, жмурюсь и подставляю лицо – вода пахнет немного лекарством, немного солью, чуть-чуть ежевикой.

Бабушка поливает и снова наполняет ковшик, трет рукой по пупырчатым ногам, шепчет и шепчет, и я знаю, что ее точно кто-то слышит – тот, невидимый, к кому она обращается.

Заворачивает меня в полотенце, жестко растирает голову, одевает и прогоняет встать на солнечное пятно, чтобы отогреться.

– Ты мне скажи, когда кто-то появится, – приказывает бабушка и заставляет отвернуться.

Пока она возится за кустом со своим ковшиком, я задираю голову и смотрю на деревья. Солнце подсушивает волосы, дрозд распевается на ветке, в луче кружатся мушки.

Так тихо, как будто все попрятались и следят, когда же мы уйдем.

– Ба, ты скоро? – Мне хочется подвигаться, и я опять пританцовываю.

– Не упади мне там смотри. Вот, уже все, – довольно вздыхает бабушка. – Поднимайся, желания загадаем.

Она дает мне лоскуточек и велит повязать на ветку. Узлов надо сделать не меньше трех, а желание проговаривать про себя, иначе не исполнится.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Самолет улетит без меня (сборник) - Тинатин Мжаванадзе торрент бесплатно.
Комментарии