Найденыш с погибшей «Цинтии» - Жюль Верн

Вот о чём размышлял капитан «Аляски», прохаживаясь по юту, после того как приказал держать курс на запад, к мысу Челюскину. И к этим печальным размышлениям прибавлялись ещё угрызения совеет. Как он мог разрешить своим друзьям разделить с ним все опасности и трудности этой вдвойне бесполезной экспедиции? Ведь Тюдору Броуну не только удалось найти Норденшельда раньше, чем «Аляске», но и опередить её на пути к Ляховским островам! И они вернутся в Стокгольм — если только им будет суждено туда вернуться! — не выполнив ни одной из поставленных перед экспедицией задач. По совести говоря, не слишком ли большое невезенье?.. Так пусть хотя бы благополучное прибытие «Аляски» в Стокгольм послужит дополнительным подтверждением важности плавания «Веги»! Пусть подтвердится повторным опытом возможность использования Северо-Восточного пути! Любой ценой нужно достигнуть мыса Челюскина и обогнуть его с востока «а запад! Любой ценой нужно вернуться в Швецию через Карское море!

И вот к этому опасному мысу Челюскину, ещё недавно считавшемуся непреодолимым, «Аляска» шла теперь на всех парах. Путь, по которому она следовала, не повторял в точности маршрута «Веги», вышедшей из устья Лены, где она останавливалась перед тем, как отправиться к Ляховским островам. У Эрика не было никакой необходимости приближаться к берегам Сибири. Оставив по правому борту острова Столбовой и Семеновский, отмеченные 4 августа в судовом журнале, «Аляска» взяла курс прямо на запад, следуя почти точно по 76-й параллели, и плавание её проходило так успешно, что за восемь дней она преодолела расстояние в тридцать пять градусов, от 140o до 105o восточной долготы от гринвичского меридиана. Конечно, при этом пришлось израсходовать немало топлива, так как «Аляска» почти все время шла против ветра. Но Эрик справедливо считал, что ему следует все поставить на карту, чтобы по возможности быстрее выбраться из этих опасных мест. Нужно только дойти до устья Енисея, а там уж легко будет запастись углём.

14 августа, в полдень, все небо и горизонт заволокло таким густым туманом, что стало невозможно вести наблюдения по солнцу. И все же удалось установить, что «Аляска» уже приближалась к большому азиатскому мысу. Эрик приказал принять все меры предосторожности и замедлить скорость, а к вечеру велел и вовсе застопорить ход.

Такая предусмотрительность была необходима. На следующий день лот показал глубину всего лишь в тридцать футов. Часом позже была замечена земля. «Аляска» лавировала до тех пор, пока не достигла бухты, где и бросила якорь.

Было решено высадиться на берег не раньше, чем рассеется туман. Но миновали 15 и 16 августа, а туман и не думал исчезать. И тогда Эрик все же решил высадиться вместе с Бредежором, Маляриусом и доктором.

После беглого осмотра они убедились, что бухта, в которой «Аляска» стала на якорь, находилась в самой северной точке мыса Челюскина, между двумя песчаными отмелями. Плоские по обеим сторонам бухты берега равномерно поднимались к югу, образуя холмистую возвышенность, и сливались с горами высотой в триста — четыреста метров, которые иногда можно было заметить сквозь просветы в пелене тумана. Здесь, как и в других областях Арктики, снега и льда нигде не было видно, за исключением прибрежной полосы. Глинистая почва была густо покрыта растительностью — мхом, лишайником и багульником. Пустынные берега оживлялись стаями диких гусей и уток, да ещё десятком моржей, вылезших из воды. На одном из скалистых выступов лежал, развалившись, белый медведь. Если б не туман, обволакивавший все вокруг густой завесой, то общий вид этого знаменитого мыса Челюскина, или, как его ещё иначе называют, Севере, не казался бы особенно суровым, несмотря на ту печальную славу, которой он пользовался в течение столетий.

Направляясь к восточной стороне бухты, путешественники заметили на вершине одного холма нечто вреде обелиска и, естественно, поспешили осмотреть его. Оказалось, что это был cairn[74] — груда камней, поддерживавших колонну, сделанную из толстого древесного ствола.

На ней были две надписи. Первая гласила:

«19 августа 1878 г. „Вега“, шедшая из Атлантического океана, обогнула мыс Челюскина на пути к Берингову проливу».

И вторая:

«12 августа 1879 г. „Альбатрос“, выйдя из Берингова пролива, обогнул мыс Челюскина на пути к Атлантическому океану».

Ещё раз Тюдор Броун опередил «Аляску»! Было 16 августа. Значит, прошло только четыре дня с тех пор, как он сделал эту надпись!

В глазах Эрика она приобретала жестокий и насмешливый смысл и как будто ему говорила: «Ты будешь проигрывать до конца! Все твои усилия будут бесполезны!.. Норденшельд совершил открытие, а Тюдор Броун его подтвердил! Тебе же остаётся только вернуться восвояси униженным и сконфуженным, ничего не открыв, ничего не найдя и ничему не научившись!»

Он собирался уже уйти, ничего не прибавив к тем надписям, которые были начертаны на деревянной колонне, но доктор Швариенкрона не захотел остаться в долгу. Вынув из кармана нож, он вырезал следующие слова:

16 августа 1879 г. «Аляска», шедшая из Стокгольма, через Атлантический океан, Баффинов залив, американские арктические проливы, Сибирские моря, обогнула мыс Челюскина, завершая первое в мире кругосветное плавание в полярных водах.

Магическая сила слова! Этой простой фразы, напомнившей Эрику о том, какой географический подвиг он почти уже совершил, даже и не помышляя об этом, было достаточно, чтобы вернуть ему хорошее настроение. Ведь это же правда! «Аляска», наперекор всему, действительно заканчивала первое в мире полярное кругосветное плавание. Предшественники Эрика, преодолев северо-американские морские проливы, открыли Северо-Западный проход. Норденшельд и Тюдор Броун обогнули мыс Челюскина и прошли Северо-Восточным путём! Но ещё никому до Эрика не удалось проплыть от одного прохода до другого, описав вокруг полюса в арктических морях полную окружность в 360o ! Ведь «Аляске» осталось покрыть ещё только 80o , чтобы замкнуть круг. На последний отрезок пути, в крайнем случае, понадобится десять дней.

Эта перспектива так воодушевила четырех друзей, что теперь они думали только об отплытии. Тем не менее Эрик хотел подождать до завтрашнего дня, надеясь на то, что туман за это время рассеется. Но туман, казалось, был хронической болезнью мыса Челюскина, и с наступлением нового дня, не предвещавшего солнца, был отдан приказ поднять якорь.

Оставив к югу Таймырский залив — Таймыром назван большой сибирский полуостров, крайнюю северную оконечность которого и составляет мыс Челюскина, — «Аляска» направилась на запад и плыла без задержки весь день и всю ночь. 18-го утром она, наконец, вышла из полосы тумана и попала в безоблачную солнечную зону. В полдень было решено сделать остановку. Но в эту минуту вахтенный доложил, что на юго-западе виднеется парус.