Козырной стрелок - Андрей Ильин

— Фиксатый.

— А тебя?

— Плюгавый.

Фиксатый и Плюгавый были на две головы выше Иванова и поперек больше, чем он в длину, и могли перешибить его одним взглядом. Если бы захотели.

Только не хотели. Потому что сильно надо — иметь дело с таким мочилой! Который за то, что ему пару раз по морде съездили, четырнадцать братанов зажмурил! Причем нескольких задавил голыми руками!

Такого трогать — себя не жалеть!

К нему бы вообще не приближаться! Кабы не Папа. Который велел помогать и велел глаз не спускать! А так бы...

— Машину пригнали?

— Пригнали.

— Все сделали, как я сказал?

— Сделали.

— Ну тогда пошли.

Машина была хлебовозкой. Внутри которой не было противней, но были под самый потолок нагорожены козлы.

— Нормально, — оценил Иванов. — Сами делали?

— Ты чё, мужик?.. — искренне удивился Плюгавый, за всю свою жизнь не видевший живого молотка.

Фиксатый толкнул его в бок и многозначительно поднял брови. Мол, думай чего базаришь. И кому базаришь!

— Не, мы тока, за этими, за столярами смотрели, — чуть заискивающе поправился Плюгавый. — Чтобы они все как надо.

— Тогда ладно.

Иван Иванович забрался внутрь кузова, сел на набитую вдоль стены скамейку и надел на голову наушники, подключенные к плейеру.

— Люблю музыку, — сказал он. — Успокаивает. Братаны сели рядом. С двух сторон.

— Ну что, поехали?

— Куда?

— Вы что, замороженные? Работать поехали! Фиксатый вытащил радиостанцию.

— Слышь, водила, погнали.

Иван Иванович включил плейер. Кассета закрутилась, транслируя рок. И голос майора Проскурина.

— Пока все нормально, — пам-пара-рам-па, — сказал он сквозь завывания голосов. — Пока работаешь хорошо... Па-рам-пам.

Хлебный фургон тронулся с места.

За ним, в пяти кварталах, микроавтобус с группой быстрого реагирования и «рафик» «Скорой помощи».

— Все нормально. Обстановка контролируется. Если что, охрана рядом.

— Хорошо бы... — машинально ответил Иван Иванович.

— Молчать! — гаркнул, перекрывая соло бас-гитары, майор Проскурин.

— Чего «хорошо бы»? — нервно спросил Фиксатый.

— Хорошо бы?.. Хорошо бы сегодня управиться, — сказал Иван Иванович.

— Ты чё! Мы с братанами к нему три месяца подбирались! И хоть бы чего! Он там, гад, как в крепости. Его пушкой не прошибешь! А ты сегодня управиться...

— Вы можете еще три месяца. А мне некогда. Мне сегодня надо, — сказал Иван Иванович и прибавил громкость в плейере. Братаны многозначительно переглянулись. Через десять минут машина остановилась.

— Приехали, что ли? — спросил Плюгавый.

— Ну. Скажи ему, — показал глазами Фиксатый на отрешенно слушающего музыку Иванова.

— Сам скажи.

— А ты чего?

— Того же, чего и ты!

— Кхе-кхе, — кашлянул Фиксатый. — Мы это... Мы приехали...

Иван Иванович встал со скамьи и полез по козлам вверх. Братаны услужливо подставляли ему колени и плечи. Иван Иванович лез неловко, постоянно срываясь и топча подошвами чужие дорогие пиджаки.

— Давайте теперь вы.

Фиксатый и Плюгавый полезли следом. Козлы прогибались и трещали.

Иван Иванович лег на верхний настил и приблизился к вентиляционной отдушине, из которой убрали решетку.

— Чего доски не обстругали? Занозы теперь, — проворчал он.

— Мы это... не доглядели. Но мы счас... Пиджак давай, — ткнул Фиксатый в бок своего напарника.

— Ты чё, в натуре, он же новый! — возмутился Плюгавый.

— Пиджак давай! Гнида! А то я Папе...

— На! Подавись!

Фиксатый сложил пиджак вдвое и услужливо протянул Иванову.

— Теперь чемодан. Подали чемодан.

Иван Иванович расстегнул, откинул защелки и раскрыл створки.

— Ух ты! — одновременно выдохнули братаны. Иван Иванович быстрыми, отработанными движениями, почти не глядя, извлек, сунул в паз, повернул до щелчка съемный ствол, накрутил на его конец толстый цилиндр глушителя, пристегнул приклад, поставил на место затвор, защелкнул на место оптический прицел.

Получилась винтовка с оптическим прицелом. Иван Иванович открыл в «дипломате» специальное отделение, вытащил снаряженную патронами обойму, ткнул ее на место и передернул затвор.

— Сборку закончил, — сказал он то, что всегда говорил, завершив упражнение номер шесть.

— Иван Иванович! — всхлипнул в наушнике майор Проскурин.

— Чего? — переспросили братаны.

— Это я для себя, — объяснился Иван Иванович.

— А... Ну что, поехали?

— Не спеши. Еще рано, — сказал в наушники майор.

— Или лучше не поехали. Мне еще кое-что надо проверить.

Иван Иванович вытащил обойму и, не зная, что делать дальше, защелкнул ее обратно.

— Что-то не то? — осторожно спросил Фиксатый.

— Оптику проверь, — предложил майор. — Оптику проверить надо.

— А...

Иван Иванович подышал на объектив. Посмотрел в окуляр. Потом подышал в окуляр. Посмотрел в объектив.

— Можешь приступать, — передал майор.

— Поехали! — встрепенулся Иван Иванович. — Чего смотрите? Работать надо.

— Погнал, водила! — распорядился Фиксатый в рацию.

Машина выехала на последний отрезок пути. На дорогу, идущую параллельно забору коттеджа, где жил Туз.

— Теперь стой! — распорядился майор Проскурин.

— Стой! — сказал Иванов.

Машина остановилась, водитель вышел из кабины, поднял капот и стал копаться в моторе.

— Начинай работать.

Иван Иванович придвинул дуло винтовки к вентиляционной отдушине и взглянул в оптический прицел.

В окуляре мелькнул высокий, но все же ниже верха фургона забор. И наглухо зашторенные окна коттеджа. В котором жил авторитет по кличке Туз.

Сбоку пыхтели, прилаживая подзорные трубы к отверстиям, проделанным в борте фургона, братаны. Им было велено смотреть, куда и как будет стрелять мочила.

Иван Иванович отрегулировал резкость и положил палец на спусковой крючок.

— Вы ничего не перепутали насчет девяти? — спросил он.

— Не-а! — преданно замотали головами братаны. — Он всегда в девять выпускает собаку гулять. Мы точно знаем. Мы сами видели.

— Ну смотрите!

Иван Иванович поймал в перекрестье прицела дверь.

И стал ждать.

— Всем приготовиться! Он спускается вниз! — предупредил майор Проскурин.

Иван Иванович напрягся и задрожал указательным пальцем на курке. Он знал, что последует через секунду. Он знал то, чего не знали лежащие рядом братаны.

— Ястребу переключиться на волну Щегла! — на всякий случай предупредил майор. — И быть наготове...

Снайперы сидели в будке башенного крана, только вчера смонтированного на близкой стройплощадке. На которой, по всей видимости, собирались строить новый дом. Потому что уже поставили кран. Хотя не вырыли еще котлован...

— Ястреб готов, — ответил снайпер-бригадир. И переключился на Щегла.

Двое других Ястребов, припавших к окулярам прицелов, не шелохнулись. Двое, потому что один мог промахнуться. И тогда должен быть вступить в дело другой.

Дверь дрогнула.

— Всем боевая готовность! — сказал майор Проскурин. Он наблюдал за полем скорого боя и за действиями своих подчиненных с крыши далекой девятиэтажки. В зеркальный телескоп наблюдал. Через который не то что дом Туза, кратеры на Луне изучать можно было. Дверь начала открываться.

— Во блин! Наверное, он! Счас выйдет! — зашумели братаны.

— Заткни их, — предложил майор.

— А ну! Тихо! — гаркнул Иван Иванович. Дверь приоткрылась и выпустила собачку. Его хозяин не появился. Высунулась только его рука.

— У гад! — выругался Фиксатый. — Хрен мы его возьмем! Надо когти рвать. Пока нас не срисовали...

Дверь начала закрываться.

Еще минута, другая, и фургону можно было уезжать. Потому что не век же здесь, на виду охраны, мотор ремонтировать. И не каждый день...

— Ястребу работать собаку! По лапам работать! — быстро оценив обстановку, распорядился майор.

— Бей по лапам! — приказал бригадир снайперов.

— Щеглу приготовиться к выстрелу.

Несколько мгновений тянулась томительная пауза.

— Выстрел! — сказал в микрофон снайпер.

Иван Иванович зажмурил устремленный в окуляр прицела глаз и нажал на курок. Винтовка выстрелила, выбросив в сторону отработанную, дышащую дымом гильзу. Холостого патрона.

Почти тут же, с запозданием в полсекунды, выстрелил снайпер. Боевым патроном.

Пуля ударила собаке в переднюю правую лапу. Собака отчаянно взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

— В шавку! Прямо в ногу! — воскликнул Фиксатый, поражаясь меткости стрельбы. Но еще не очень понимая, зачем в шавку.