Самый достойный отец (ЛП) - Картер Ченс

— Грис, ты же понимаешь, что должен отпустить меня, не так ли?

Грис покачал головой.

— Я не могу Эль. Я не могу жить без тебя.

— Можешь, Грис.

Грис остановил автомобиль, а затем полез в бардачок, расположенный перед ногами Эль. Он вытащил черный пистолет. Эль ахнула. Она попыталась остановить его, но он схватил ее за горло и начал давить на него.

Эль не могла дышать и ее глаза наполнились слезами. Ее горло было сдавлено так сильно, что она почувствовала, что еще чуть-чуть, и оно раздавится от хватки Гриса. Она попыталась говорить, просить его прекратить, но не могла издать ни звука.

— Если я не могу владеть тобой, то никто не сможет, — рявкнул Грис, и в его глазах была такая ярость, какую она никогда прежде не видела.

А потом раздался оглушительный хлопок. Все лобовое стекло, рассыпавшись на миллион осколков, обрушилось на них. Грис отпустил ее шею, и она попыталась вздохнуть. Затем Эль осознала, что произошло. Форестер поднял мотоцикл, который, должно быть, весил сотню фунтов и швырнул его через лобовое стекло. Через разбитое стекло она видела, как он стоял на обочине дороги, придерживаясь ограждения.

— Вот и все, мразь, — процедил Грис, вылезая из машины через разбитое лобовое стекло, крепко держа пистолет в руке.

— Ты заплатишь за то, что разрушил мою жизнь. За то, что украл мою девушку. Она была моей девушкой. Она всегда была моей.

— Она никогда не была твоей, Грис. Ты просто думал, что она была твоей.

— Так она твоя что ли? — спросил Грис.

— Она ничья, — ответил Форестер. — Пока она сама не захочет быть чьей-либо. Но я могу сказать тебе об этом. Я — ее. И я не позволю тебе когда-нибудь снова причинить ей боль.

Эль наблюдала за тем, как Форестер двинулся в сторону Гриса, несмотря на то, что у него болели раны, полученные в тюрьме. Грис резко дернулся в его сторону. Когда они встретились, Грис наставил пистолет на лицо Форестера. Форестер тут же заблокировал его и нанес удар по животу Гриса. Тот отступил назад, удивленный тем, что Форестер все еще способен бороться, а затем опустил оружие. Форестер остановился, как вкопанный.

— Что мне прямо сейчас помешает спустить курок? — спросил Грис.

— Нет, — закричала Эль, но мужчины не услышали ее. Ее голос был все еще слаб из-за удушения.

— Нет, — попробовала она снова, но ее голос был едва слышен.

— Ты не спустишь курок, — сказал Форестер.

— Это еще почему? — прорычал Грис.

— Потому что ты знаешь, это не я разрушил твою жизнь. Ты знаешь, что и не Эль это сделала. Я не мог ее украсть у тебя, потому что ты никогда не владел ей. Мужчина не владеет женщиной. Он просто одалживает ее у Бога и заботится о ней по поручению. Бога.

— Откуда ты взял это дерьмо, мразь?

— Ты знаешь, что это правда, Грис.

— Иди к черту.

— Женщина, подобна ангелу в нашей жизни. Без них все холодно, грустно и пусто. Я знаю это. Я это познал в подвале моего отца, когда был ребенком. Ты тоже это знаешь очень хорошо, Грис.

— Пошел ты.

— Она никогда не была твоей. И ты не можешь удерживать ее, когда она хочет уйти. Она была в твоей жизни определенный отрезок времени, и ты должен ценить то время. Тебе следует лелеять память о нем. Потому что, я уверен, она была в миллион раз лучше чем то, что ты заслуживал. Я готов поспорить, что она не принесла ничего, кроме радости и любви в твою жизнь. Я готов биться об заклад, что она подарила тебе счастье, тепло и любовь.

Грис кивал головой. Эль не могла в это поверить. Ей не верилось в слова, слетавшие с уст Форестера. Неужели он на самом деле это чувствовал? Действительно ли он думал так о ней? Что она была ангелом, который пришел в его жизнь, чтобы принести счастье и тепло? Она не знала, что и думать. Эль начала плакать.

— Ты позволишь ей мирно уйти? — спросил Форестер.

Грис бросил пистолет. Только тогда Эль смогла спокойно вздохнуть. Все это время она задерживала дыхание. Форестер наклонился и подобрал пистолет, затем шагнул в сторону Эль. Она пыталась расстегнуть ремень безопасности, но не смогла избавиться от него достаточно быстро. Форестер захромал по направлению к ней, и стало ясно, что ему очень больно. Эль, наконец, смогла отстегнуть ремень безопасности, открыла дверь и вышла из машины. Она побежала навстречу Форестеру и, не думая, запрыгнула на него. Она не могла поверить в это. Эль не смела даже мечтать, что когда-нибудь познает такое счастье.

Быть с Форестором, а потом думать, что потеряла его. Переживать агонию, думая, что он бросил ее. А теперь, получив его обратно, она не могла справиться со своими чувствами. Она расплакалась, даже когда Форестер рассмеялся. Он держал ее, но она чувствовала, что его тело ослаблено борьбой.

— О, Господи, — воскликнула она. — Тебе больно. Мне так жаль.

Он поставил ее обратно на землю, и она посмотрела в его глубокие, любящие глаза.

— Я боялась, что никогда не увижу тебя снова, Форестер.

— Ты будешь видеть меня каждое утро всю оставшуюся часть своей жизни, Эль. Как только откроешь глаза.

— Ты действительно имел в виду все те вещи, о которых говорил Грису, о женщине — ангеле с небес?

— Каждое слово, солнышко. Я знаю, что ты — сокровище, подарок небес. И я никогда не забуду это.

С этими словами Форестер наклонился вперед, и, когда его губы коснулись ее, она подумала, что сейчас она вся расплавится. Он обнял ее и заставил ее почувствовать себя в безопасности, настолько полной, что у нее чуть голова не закружилась. Она понятия не имела, как до этого момента прожила свою жизнь без него.

Его язык встретился с ее, и она вспомнила все те вещи, которые проделывала с ним, и которые было невозможно забыть, невозможно прожить. Она ощущала внутри себя жар, вспоминая те удовольствия, которые они испытали, и которые хотела почувствовать еще раз. Она хотела его внутри себя. Она желала, чтобы он излился в нее без какой-либо защиты, и чтобы она забеременела его ребенком.

Но Эль остановила саму себя. Они прервали поцелуй и повернулись к Грису.

— Я полагаю, что вам нужен автомобиль, — произнес Грис подавленно.

— Да, но нам будет нормально и на мотоцикле, — сказал Форестер, глядя на него.