Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, размечтался… А что хотите, если там практически всю службу меня готовили воевать именно против американцев (назовите в 2012-м другого вероятного противника России на море!) и, когда я вижу в море корабли под «матрацем», у меня скачет адреналин на чистом рефлексе?
Короче, пасем транспорт. Идем в трех милях к югу, глубина двести. Начальное удаление засекли, теперь можем вести его прокладку на планшете по угловому перемещению, ГАК в пассивном. Ждем.
– Контакт, пеленг двадцать пять, предположительно подводная лодка под дизелями!
– Сигнатура записана, с «семеркой» не совпадает.
– Пиши: предположительно немецкая «девятка». Вот и попалась нам наконец.
Ага, а то дважды уже англичан по ошибке утопили, за нее приняв. Плыви, бриллиантовый. Хотя пока еще нет, ему бриллианты к Рыцарскому кресту как раз за этот поход повесят, из которого он вернется с рекордным счетом. Ну какая в Индийском океане ПЛО?
Однако нам вступать рано. Во-первых, что со свидетелями делать, британца тоже топить, что ли? А во-вторых, и это главное, очень желательно перехватить и расшифровать его радиообмен. Как мы иначе будем от его имени рапортовать о победах?
А британец? За нашего я вступился бы, наплевав на все. Не демократ я, чтобы ради целесообразности быть в стороне, когда своих бьют. Ну а этот «Эмпайр», как его там, что ж, судьба ему такая. Остаемся на глубине. Слушаем, рисуем на планшете.
Точно, четыре атаки. От одной даже нам пришлось уклоняться. Стрелял-то он понятно, по транспорту – но вот не люблю, когда торпеды прямо на нас, пеленг не меняется, ясно, что дистанция почти пять миль и хрен попадешь под водой, ну а вдруг прилетит такое еврейское счастье? Боевые торпеды, как известно, по прохождении дистанции тонут. А какая у немецких торпед Второй мировой предельная дальность, я не помню, вдруг совпадет, и на нас достанет и на глубине? Пришлось рвануть в сторону, увеличив ход. Услышал ли нас фриц? Теоретически мог, на самом пределе, если у него очень хороший акустик.
Нет, не услышал. Продолжает охотиться на транспорт.
«В 5:50 U-181 выпустила еще 2 торпеды. Обе попали в „Эмпайр Умбрел“ – первая в корму, вторая в носовую часть. Экипаж сразу бросился к шлюпкам, а радист отправил сигнал бедствия. К утру „Эмпайр Умбрел“ все еще не затонул, хотя команда покинула его»[8].
А вот хрен вам! Пятой торпедной атаки не было. Доклад с ГАКа – лодка всплывает! Затем слышна артиллерийская стрельба, правда, с непонятной задержкой.
Ну да, Лют же у нас артиллерист! В самом начале флотской карьеры командир зенитного дивизиона на крейсере «Кенигсберг». И это пристрастие у него так и осталось, даже в биографии указано – «Нотр дам», «Клеантис», португалец какой-то, и этот «Эмпайр». Правда, там было написано, что стрелял уже по подбитому и брошенному судну. Это чем же был гружен транспорт, что выдержал два попадания торпедами, пустыми бочками, что ли? А так как про другие случаи записано, что он расстреливал шлюпки, то не завидую я сейчас экипажу «Эмпайра». Интересно, а это тоже было:
«Орудия U-181 молчали с момента потопления „Клеантиса“, то есть почти шесть месяцев. Они были грязны, а стволы забиты смазкой. Последние артиллерийские учения проводились очень давно, и можно было смело сказать, что кое-кто на борту лодки вообще ни разу не стрелял из орудий. И все-таки Лют вызывал наверх артиллеристов.
Первый снаряд, который попытались выпустить из тридцатисемимиллиметрового орудия, заклинило в стволе, и он взорвался с ужасным треском. Стальные осколки полетели во все стороны. Ствол орудия буквально вывернуло наизнанку, как зонтик, с которого содрали материю. Оглушенные люди стояли, пошатываясь. Проклятья, крики, плач… И кровь.
Корабельный кок Вильгельм Виллингер корчился от боли, его колено было размозжено осколком. У боцманмата Кюне оказался сломан локоть. Матросу Эриху Виллу осколок величиной с кулак попал в спину, хотя он стоял в нескольких метрах. Многие получили порезы и ушибы»[9].
Что-то не понял. Артиллерист довел свою матчасть до такого безобразия? А куда командир БЧ-2 смотрел (как эта должность у немцев называлась)? Не похоже на мега-аса, который во всем должен быть совершенством. Может, и его счет – сорок четыре утопленных – это такой же блеф, как триста сбитых самолетов Хартманна?
А у нас, кстати, сколько уже числится, утопленных абсолютно реально? Ровно пятьдесят фрицев, два британца, один «Канариас» и «Галисия». А до конца войны еще далеко…
Всплываем под перископ, выставляем антенну. Пока ночь, не увидят. Успеваем рассмотреть последние минуты горящего британца. А фриц не уходит, будто ждет чего-то. Ну и мы подождем…
Под утро поймали его радиограмму. Наши компы фрицевский шифр ломают быстро, опыт есть. Да, как вернусь, надо будет рассказать академику Александрову про «эластичность» истории. Все как там – на U-181 разорвало пушку, один убитый, двое тяжелораненых, просят любую лодку, возвращающуюся домой, их забрать.
«Виллингер был похоронен в море на экваторе. Приказ, отданный в понедельник 12 апреля, детально расписывал порядок похорон.
9.00. Форма экипажа – короткие коричневые брюки, тропические рубашки.
10.00. Погружение для панихиды. Два человека стоят в почетном карауле у тела. После погружения караул увеличивается до четырех человек. Старший механик собирает экипаж. При входе капитана команда „Смирно!“ не подается, матросы встают или остаются сидеть молча.
Речь капитана. Затем все поют песню „Ich hatt’ einen Kameraden“. Лодка готовится к всплытию. Экипаж медленно расходится по боевым постам.
Капитан командует. Виллингера поднимают на мостик. Сопровождение – десять человек (кроме вахты). Боцман высвистывает «Отбой».
Эту церемонию похорон в море придумал сам Лют. Позже, уже командуя флотилией, он напишет в руководстве для командиров лодок, ссылаясь на этот случай: „Время от времени необходимо проводить церемониальные мероприятия для поднятия духа матросов. Парадное построение экипажа для похорон товарища