Две судьбы. Часть 2. Развод – это… не всегда верно! - Лена Гурова

танцевала вместе с мамой, а Ванечка залез к отцу на руки и подсунул ему под нос своё произведение в стиле карандашного модерна. Повесь, папа, на стенку и любуйся. Напрыгавшись, заснул в кресле, смешно подсунув ручку под щёчку. А Варя улетела в царство Морфея, уткнувшись носом в папино плечо. Уморительные, смешные, любимые детки, цветочки бытия, жизнь без них была бы скучна и пуста.

– Ты не рано взгромоздилась на каблуки? Ещё и скачешь. – Роман изобразил строгого мужа. – Не болит?

– Я люблю тебя, Ромка! – Лера уселась к нему на колени, обхватив его бёдра ногами в классных туфельках, почему-то вызывающих у мужчины бешеное желание заняться любовью прямо сейчас, прямо в этих лодочках.

Что он и сделал. Сам процесс раздевания заводил со страшной силой, а обладательница стильного прикида к концу процесса просто горела от переполняющего её желания, нетерпеливо цепляя своего мучителя всеми доступными способами.

– Изверг, не мешай веселиться. Ждёшь, когда я превращусь в пепел? Сейчас же бери меня, прямо сейчас, слышишь? Или тебе не сдобровать! – И дёрнув на себя, уложила на лопатки и отправила в нокдаун здорового мужика, потерявшего голову от такого наглого неспортивного поведения…

Они уже давно понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полпоцелуя. Ну да, кое с чем придётся смириться, например, с тем, что Трошин – человек настроения. Но ведь расположение духа тоже можно обратить в свою веру. И Лерка уже поняла как, ничего не стесняясь, и отдавая себя в руки единственного и такого желанного мужчины до последнего нейрона, теряя самообладание от одного только его взгляда или прикосновения родных рук. Или от жаркого и сладкого поцелуя, да просто от запаха мужчины, перемешавшегося с ароматом любящей женщины. Она обожает своего мустанга, и пусть об этом знают все!

Летом всё сложилось так, как они и не мечтали. Отпуска Алёшкина и Трошина оказались в одно время, и было решено разделить отдых со всеми желающими. Морской офицер, неожиданно ушедший в поход на несколько месяцев, наскучался до одури. Северяне же, просидевшие в своей берлоге, радовались любому общению с любимыми людьми. Для этого был снят дом, в который съехались сами отпускники, их родители, друзья и Римма Ивановна. Она сразу взяла бразды правления в свои руки, с чем никто и не спорил. Приезжали и Пичугины, с которыми не виделись несколько лет. Они жили и работали в Сибири, далековато от цивилизации, что-то там строили и радовались жизни. И Андрей привозил свою беременную Ниночку, доведя до сведения собравшихся, что дышать и глазеть в её сторону запрещено. Разрешалось только носить на руках и выполнять все её прихоти. При таком скоплении народа, как ни странно, всем удавалось отдохнуть, распределив права и обязанности поровну. Чудесный получился отдых!

И уже почти перед самым отъездом Римма, устроившаяся в удобном кресле на веранде с видом на море, вдруг произнесла торжественную речь, можно сказать, «Оду на злобу дня».

–Если бы вы знали, милые мои девочки, как я рада за вас! – Она обращалась к Лере с Люсей, пристроившихся попить кофе рядом с любимой тёткой. – Вы, как упругие розовые бутоны, ждущие своего садовника, долго гнулись и шатались, не давая покоя вашим животрепещущим душам. И расцвели, наконец, раскрылись. Я бы даже сказала, распустились. И в хорошем, и в не очень хорошем, смысле этого слова. Вы сейчас, девочки, такие, какими вас создала природа, без притворства, без зажатости, без надобности всё время кому-то что-то доказывать. И это здорово! И цветы, и их цветоводы и совместные цветочки радуются сами и тешат окружающих. Вы не просто обитаете вместе, вы живёте чаяниями друг друга, дополняете до целого ваше существование. Вы вместе! И это очень заметно. Не мне вас учить, но подсказать я имею право. Так вот, мои распустившиеся донельзя доченьки. Семейное счастье – это такая субстанция, которая всё время нуждается в подпитке, причём, и обычными, и экзотическими способами. Удивляйте своих мужчин, не раскрывайтесь до конца, оставляйте место загадке, пусть разгадывают!

Через несколько лет северяне вернулись в Питер, подполковнику Роману Трошину предложили место в командовании Можайского военного института. А капитан второго ранга Владимир Алёшкин возглавил кафедру в военно-морской академии.

Жизнь продолжается! И хотя в ней находится место для борьбы и невзгод, она, всё равно, прекрасна и удивительна! Быть добру!