Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП) - Мари Аннетт

— Все, что я сказал, произошло, и я оставлю тебе заполнение упущенных частей.

— Какой ты щедрый, — Моррис задумался на миг, а потом злобно ухмыльнулся. — Ни один другой агент не был бы так рад затмить Харриса и Винни.

Ухмылка Зака тоже стала злобной.

— Веселись.

Я не могла больше молчать.

— Что вы такое творите?

Зеленые глаза и почти такие же яркие голубые глаза посмотрели на меня. Мужчины молчали.

— Прошу, — сказал Моррис через миг, оттолкнувшись от двери, — скажи, что ты видела «Темного рыцаря: Возрождение легенды».

Я смотрела на него, не понимая, и он вздохнул.

— Ладно, жди до последнего с явлением на допрос. Мне понадобятся эти семьдесят два часа. И, Зак, тебе нужно залечь на дно, пока все не будет сделано, — он приподнял бровь. — Вообще-то останься на дне навеки. Это сделает мою жизнь проще.

Зак изумленно хмыкнул, и Моррис выскользнул за дверь, тихо закрыл ее за собой. Стало тихо, и я смотрела на дверь, голова кружилась.

Теперь я понимала, почему Зак сказал отправить сообщение на горячую линию и привлечь агента, который занимался им. И я знала, почему Зак определил, что мне безопасно возвращаться домой. Призрак считался неприкасаемым, но я не подозревала, как далеко он зашел, чтобы его никогда не арестовали.

И благодаря ему и его послушному агенту, я тоже избежала ареста. Пока что.

— Сейбер, — тихо сказал Зак.

Нет. Этого не будет. Голова кружилась, я была не в себе. Я не могла разбираться с ним, его предательством и ответами, которые пугали меня. Не сейчас.

Я открыла дверь, которую закрыл Моррис, побежала по лестнице и вышла в ночной жаркий воздух. Я обошла конюшню, фары удаляющейся машины агентов пропадали на дороге. Я смотрела, пока они не исчезли, а потом повернулась к дому, окна горели и манили меня.

Бумага зашелестела, и я поняла, что еще держала вызов МП. Я свернула лист и убрала в карман. Семьдесят два часа. Агенту Моррису хватит времени, чтобы доказать, что виноват был Джейсон, а я — невиновна?

Я прижала ладонь к груди, где лежал золотой медальон. Джейсон и Лейни, скорее всего, Арла, были единственными людьми, кроме меня и Зака, которые знали о Дюллахане. И все они были мертвы. Я убила Лейни. Дюллахан убил Джейсона и Арлу.

Но Арла…

Я прижала пальцы к солнечному сплетению. Джейсон мог дать имя Арлы Джейсону, но он умер за неделю до нее. Почему существо ждало неделю, чтобы забрать ее жизнь? Лейни не могла этого сделать, она поняла, что Дюллахан был на свободе, когда я упомянула распутье, и она была убеждена до конца, что я была в ответе за смерть ее матери.

Кто еще знал, что Арла была вовлечена, хоть и краем, в появление Дюллахана?

Напевая зловещую балладу о Дюллахане, я шла к саду, надеясь, что ночной воздух и запах листьев и плодов очистит мой разум. Деревья сомкнулись вокруг меня, аккуратные ряды с широкими ветками, которые скрывали темное небо.

— И душу твою Дюллахан заберет, — пропела я под нос.

— Маленькая ведьма.

Я резко повернулась из-за урчащего голоса. Лаллакай прислонялась к стволу сливы, ее длинные волосы были убраны на одно плечо. Ее изумрудные глаза блестели в темноте, она улыбалась мне.

Я стиснула зубы.

— Чего ты хочешь?

Она отошла от дерева, покачивая бедрами.

— Просто поблагодарить ведьму, которая спасла моего друида от верной смерти.

— Я делала это не ради тебя или ради него.

— Нет? — она прошла ко мне, гладя волосы, лежащие на ее плече.

Я стояла на месте, она подошла ужасно близко. Она была чуть выше меня, и я вытянула шею, чтобы хмуро смотреть на ее безупречное лицо.

Ее веки чуть опустились, взгляд был застенчивым.

— Так ты спасла его ради себя, маленькая ведьма.

— А ты? — парировала я. — ты его бросила.

— Из необходимости, — она убрала длинные волосы за плечо, они упали на ее спину. — Сила Дюллахана вызывала во мне гнев, и я потеряла контроль, могла задеть своего любимого друида.

Я помнила бездумную ярость медведя-фейри, я не могла звать ее лгуньей, особенно, когда она вернулась добить Дюллахана сильной магией, какой не было у меня и Зака.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Холодные пальцы Лаллакай коснулись моего лица, я этого не ожидала. Она погладила мою щеку, ее глаза без зрачков были передо мной.

— Как я уже говорила, маленькая ведьма, — проворковала хрипло она, — твоя сила удивительно сладкая. Угощение для любого фейри. Твоему оборотню повезло захватить тебя для себя.

— Рикр не захватывал меня.

— Нет? Тогда я могу попробовать? — ее ладонь прижалась к моей шее, другая ладонь скользнула по моей талии, притянула меня к ее мягким изгибам. Ее шелковистые губы задели мое ухо. — Я могу тебя попробовать, маленькая ведьма?

Это звучало как вопрос, но ее хватка показывала, что отказ не принимался. У меня не было оружия, одна рука была перевязана. Я сжала здоровую руку в кулак.

Холодный ветер, словно кто-то включил кондиционер, задел мою горячую кожу.

Я предупреждал тебя, хищница.

Низкое рычание зазвучало в моем разуме, и Лаллакай повернулась, увлекая меня за собой.

Белый койот с синими глазами стоял между деревьев, его шерсть была такой бледной, что отливала синевой во тьме. Шерсть стояла дыбом на загривке, он скалился. Я еще не видела Рикра в таком крупном облике.

— Ах, — выдохнула Лаллакай, ее когти покалывали мое горло, были опасно близко к яремной вене. — Твоя угроза меня удивляет, оборотень. Ты же понимаешь, что такое слабое существо, как ты, не можешь отобрать то, чего я желаю.

Отпусти ее, — низкий голос Рикра звенел в моей голове, как волна снежной бури. — Я не буду предупреждать снова.

Мое сердце колотилось, я пыталась понять, как вырваться из хватки Лаллакай, чтобы Рикру не пришлось предпринимать меры. Он не мог сравниться со спутниками-фейри Зака, особенно с этой. Мне стоило позвать Зака? Он услышал бы меня?

— Раскомандовался, — насмехалась Ночная Орлица. — Дрожу от страха.

Койот яростно оскалился. Холодный ветер кружил по саду.

Лаллакай прижала меня к себе, ее рот задел мою щеку.

— Ну же, оборотень. Я не буду ждать. Если хочешь меня остановить, покажи свою силу.

Рикр зарычал.

— Нет? — ее влажный язык скользнул по уголку моего рта, но я не могла шевелиться из-за ее острых когтей у моего горла. — Тогда я наслажусь ей…

Бледно-голубой свет взорвался по саду ледяной волной.

Залп льда отбросил меня, ослепляя. Ладонь Лаллакай пропала с моей шеи, ее когти оцарапали мою кожу. Она сжала мое плечо и снова притянула меня к себе, боль пылала в моей пострадавшей ключице. Все расплывалось перед глазами, а потом зрение прояснилось.

Воздух искрился.

Крохотные кристаллы замерзшей жидкости висели между деревьев, мерцая, как блестки. Лед покрывал землю стеклянными шипами. Толстые сосульки висели на ветках, все листья стали белыми. Пронизывающий холод пропитал воздух, словно я стояла не в летнем саду, а на горе в январе.

— Я говорил, Леди Тени, если тронешь ее снова, я разобью твою плоть на тысячу осколков.

Я знала этот низкий ясный голос. Я слышала его в голове каждый день семь лет, но он никогда не звучал так грозно.

Его голос был узнаваемым, но существо передо мной не было Рикром. Его глаза были бледно-голубыми, как его, но…

Но он был выше меня.

Его плечи были широкими, а кожа — бледной и гладкой, белые волосы ниспадали длинными прядями вокруг его лица.

И его рука была вытянута, пальцы сжимали горло Лаллакай.

Я смотрела на его лицо, безупречно красивое. Нечеловеческое. Скулы были слишком острыми, полные губы — слишком бледными, челюсть — слишком гладкой. Лазурные метки тускло сияли на левой стороне его лица, пропадали под изящным, но агрессивным черным головным убором, закрывавшим его лоб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ни один человек не мог выглядеть так спокойно и так опасно одновременно.

В миг, когда холод опустился на сад, он пересек расстояние между нами, его необычный наряд из белой, черной и блестящей золотой ткани развевался вокруг него от быстрых движений. Он сжимал Лаллакай опасно, но она лишь улыбалась, древняя злоба, исходящая от нее, была сильной, как и его.