Начало - Николай Грошев

— У тебя тоже.

— Да? — Вампир задумчиво почесал нос. — Херово брат. Слушай, нос чешется — бухать будем.

Минут через пятнадцать пути, впереди показалась первая машина. Она ехала медленно, старательно объезжая колдобины и ямы. Подъезжая к ним и, кстати, ослепив их ярким светом фар, машина почему-то вильнула и ударилась бампером об яму в асфальте. После чего водитель поддал газу и, прыгая на ухабах, исчез в ночи.

— Чего это с ним?

— Глаза увидел. — Мрачно буркнул Шкет, борясь с желанием кинуться за машиной, вытащить водителя и выпить его кровь — сердце того водителя не стучало — нет! Оно яростно гремело, звало его, кровь в венах человека шумела громче любого водопада… — Штыыык! Сил нет. Я кого-нибудь сейчас сожру нахер.

— Спокуха. — Вампир указал рукой на высившееся впереди здание. Этажей семь. В нескольких окнах горит свет. — Видишь? Там по любому злодеи есть. Поднимемся в подъезд и будем слушать.

— Этот хер меня ослепил! — Взвыл Шкет, в сухую проигрывая борьбу с желудком. — Реальный злодей! Давай сожрём? А, давай?

— Не, под Кодекс он не попадает. — Штык надул губы, подумал пару секунд и, кивая, решительно добавил. — Точно не подходит. Пусть чешет дальше. Мы безвинным боль причинять не должны!

— Это блять откуда ещё?

— Из мультика, про икс менов. Ну, типы в костюмах, извращенцы конечно, но прикольные.

До здания дошли минуты через три. Любопытно, что ускоряться желания не возникло ни у одного из них. Словно организм пытался экономить силы любым возможным способом. У подъезда стайка молодёжи. Пьют водку, пивом запивают. Трое парней, две девушки. Орут чего-то, смеются громко.

Шкет проскользнул мимо расступившихся ребят и открыл дверь. Штык проскальзывать не стал. Одного плечом сшиб, второго к стене оттолкнул плечом своим вторым.

— Слышь! — Взвыли детки в один голос.

— Да, я вас слушаю. — Немедленно остановился и с явной радостью, но всё же вежливо поинтересовался Штык у ребят. — Вопросы, пожелания, может быть что-то ещё?

— Ты это…, - стоявший рядом парень, как-то вдруг перестал возмущаться. Эффект красных глаз, видимо…, Шкет остановился, назад вернулся. Парень глянул на дверь. Тёмная фигура, которую не разглядеть. И два алых, светящихся глаза в районе головы. — Аккуратней мужики, ага? — Тяжко сглотнув, совсем мягким голосом проговорил парень. Второй даже рта открывать не стал. Третий дрожащей рукой наливает что-то из бутылки в свой пластиковый стаканчик. А вот девицы толи не обратили внимания, толи были уже слишком пьяны.

— Гасите лохов ребята! — Визгливо заявила одна. Спрыгнул с портика подъездной пристройки, юбку поправила — всё равно плавки видно, и подошла к Штыку. — Слышь ты, чё толкаешься?

— Кур в узде держите. — Явно расстроено молвил Штык, да двинулся в подъезд.

— Чего? — Возмутилась девчонка в сильно короткой юбке. Даже двинулась за наглым незнакомцем, но один из парней шустро её обнял и притянул к себе. — Лёва, ну как же, эти…, Лёва блять! Руку убрал! Лёва! Руку…, ну куда ты убираешь дурачок…, ладно уж…, аккуратнее…, да-да, вот так…

— Ну и нах? — Проворчал Шкет, когда поднимались по лестнице на второй этаж.

— Чё нах? — Не понял Штык, пытаясь разобраться, как отключить нюх полностью — в подъезде пахло, причём далеко не фиалками. На первом лестничном пролёте, вообще, прыгать пришлось. Такая лужа там растеклась, что не объехать не пройти.

— С малолетками подраться хочется, делать нечего?

— Зачем подраться? — Снова не понял вампир. — Залупнулись бы, съели бы.

— Ммм, то есть как? А Кодекс этот твой? — Несколько ошарашено поинтересовался Шкет.

— Агрессивное поведение, есть показатель низкого уровня моральной культуры…, - поскрёб затылок пальцами. Губами пожевал. — Или нравственной? В общем, не важно. Варварское поведение, есть преступление. А значит, можно их нахер всех сожрать.

Шкет промолчал. Каждый новый день открывал всё новые грани прелюбопытной логики нового друга и его под кайфом выдуманного Кодекса.

— Так, теперь слушай.

Шкет обратился в слух. Штык, молча, шагал дальше, сосредоточенно глядя себе под ноги.

— Ну?

— Чего ну? — Встрепенулся Штык.

— Ну ты говоришь слушать, я слушаю — чего хотел, говори.

— Да блять не меня слушай, подъезд слушай, за дверьми что делается.

— А, понял. — Шкет кивнул и попытался прислушаться ко всему этому миру сразу.

Первый этаж прошли. Второй. Поднялись на третий, потом на четвёртый, пятый. Шкет ничего особенного не услышал. Где-то ругаются супруги, где-то разговаривают, телевизор орёт, магнитофон, вот за той дверью парень играет в Квейк. В общем, ничего интересного. Лишь на шестом этаже, Шкет остановился и схватил Штыка за рукав.

— Слышишь? — Показал пальцем на металлическую дверь прямо перед ними. — Угрожает убить ребёнка. Мужик. И баба плачет. Кажись по адресу пришли.

— Не, — Штык стряхнул руку товарища и дальше пошёл. — Это Улицы Разбитый Фонарей. Фантастический сериал про ментов. Интересный кстати. Понакурке смотреть — оборжёшься.

Шкет неуверенно пожал плечами и всё же задержался у двери. Подошёл ближе.

— Кристина, принеси там из холодильника… — Дальше слушать не стал. Голос принадлежал другому мужчине, перекрывал истеричный вопль террориста, а за дверью, ведь билось всего два сердца. Он чётко слышал их ровный, притягательный стук. Голосов же слышно штук пять. Телевизор…, и как охотиться по схеме Штыка, если в каждом доме давным-давно, лучший друг и украшение стола, долбанный телевизор? Так и с голоду помереть недолго.

Они прошли весь подъезд, до самой крыши. И ничего. На самом верху, Штык уныло вздохнул. Вниз глянул. Плюнул зачем-то. Глянул, как слюна летит. Потом Шкета локтем толкнул.

— Слышишь, на крыше сердце. Бомж спит, наверное. Будешь?

— Не. Спасибо, сам вшивотину хавай. — Передёрнув плечами, ответил ему Шкет.

— Тож что-то стрёмно. — Штык вздохнул печально и опять плюнул. — Пошли в следующий подъезд?

— А смысл?

— Ну что ты блин…, смысл, смысл…, настоящий охотник, вообще, терпелив как удав. Ты знал?

— Короче.

— Короче ему блин… — Штык вдруг резко выпрямился и с хрустом повернул шею. Глянул вниз, на бетон площадки. — Слышишь? Угловая квартира, ниже этажом.

Шкет прислушался. Бьётся сердце. Ещё одно. Всего четыре.

— И что? Там тишина полная. Что такое ты там услышал?

— Четыре сердца. — Штык радостно улыбнулся. Клыки медленно вылезали, распирая челюсть.

— И?

— А фыло фять.

Шкет не сразу понял сказанное. Пока соображал, Штык исчез. Смутно различимая тень пронеслась по лестнице, внизу заскрежетал металл, что-то громко треснуло, и глухо кто-то вскрикнул. Он поспешил вниз. Металлическая дверь стоит нараспашку, на бетонном полу лестничной клетки, оторванная ручка, замок вывернут наизнанку и в грязном коридорчике квартиры, над отчаянно трясущимся телом, склонился кто-то в тёмной куртке, громкие булькающие звуки издаёт, мычит тихонько. От удовольствия мычит, надо полагать…

— Аррр! — Зарычал Штык, оторвавшись от разорванной глотки худой, и при жизни-то бледной, а теперь и вовсе прозрачной женщины. Окровавленные клыки быстро втягивались обратно в челюсть, обретая почти человеческий внешний вид. — Вкусняшка! — Заявил сияющий вампир, поднимаясь на ноги. — С герычем. В крови чувствую, хороший, не бодяжный. Бля, — Штык моргнул и пошатнулся, — вшторивает. Это, братан, сори, тебе не оставил…, о, там ещё должно быть…

— Ну и за что ты её? — Шкет аккуратно прикрыл дверь, входя в квартиру. Отпустил ручку, дверь со скрипом пошла назад. Снова закрыл, снова открылась. Ругнувшись, закрыл и с силой дёрнул за ручку. С протяжным «дзинь», ручка отвалилась. Зато дверь закрылась наглухо, продавив косяки.

— Как за что? — Штык указал рукой вглубь квартиры, потряс указательным пальцем. Обернулся, рот открыл, руку опустил. Потом рот закрыл. Плечами пожал. — Разберёмся. Ща пошарим в хате, по любому найдём, за что я её того. А пока братан, я не знаю. — И руками развёл. Потом вспомнил и ладонью себя по лбу ударил. — Да ёпта! Сердце же одно потухло. Тут, в хате этой. Вот.

— Что блять вот?

— Ну, виноваты, значит все.

Тут в коридорчик, шатаясь, як озимый по весне, вошёл некто худой, серый с опухшими глазами. Впрочем, улыбался парень вполне счастливо. Пока не увидел лежавшее на полу тело. Отшатнулся, открыл рот и…, и Шкет ничего не смог с собой поделать. Тенью метнулся мимо Штыка, и клыки вампира вонзились в шею, одним движением разрывая артерию.

— Ты это, похавай пока. — Похлопал он друга по мелко вздрагивающей спине. Тот не ответил, усиленно глотал кровь, хлещущую из порванной глотки. Штык принюхался.

— Тема, тоже чувак с герычем в крови. А говорил, колоться не буду, геру не уважаю, эх, лгунишка. Гы. — Шкет подавился, но от раны не оторвался, только глаза скосил, злобно так глянул и зарычал. — Я пойду пошарю, ну, для совести отмазку найду. За что мы их сожрали-то, узнать надо правильно?