Ведьма для Чудовища. Часть 2 (СИ) - Богатова Властелина

Мортон мягко улыбнулся краями губ, не отводя от меня глаз, медленно подкачал головой.

— Просто хочу знать, что ты сама думаешь по этому поводу. Ты расстроена?

Я выдохнула, наверное, слишком надрывно.

— Я потеряла своих родителей, которые воспитали меня и не дали умереть, возможно они спасли мне жизнь найдя в Сарматских лесах…, — подумав немного ответила я, — не укладывается в голове что они мне чужие… Но как бы там ни было Марсу остается мне братом, — твердо ответила я, позабыв на миг о смущении, о том я сейчас уязвима перед Амгерром.

Мортон выслушав, приблизил лицо, огладил волосы и щеку.

— Никому не позволю к тебе приблизиться. Ни этим псам ордена, ни Эйтхону, — прошипел сквозь зубы, сдерживая злость.

— Эйтхону?

— По тому что ты увидела в Осхонде, он причастен к ордену. Я не удивлюсь что он возглавляет его. Теперь я понимаю, что именно поэтому он уступил трон моему отцу.

Я застыла, осмысливая сказанное. По телу холод пронесся. Все нити свились в одну.

— Байтрин, старший сын Эйхона погиб в одном из сражений с горинцами, и я думаю это случилось не спроста, именно в тот миг, когда Эйтхон послал его найти тебя.

— Он знает кто я? — невольно сжала плечи Мортона.

Амгерр сомкнул губы в твердую линию.

— Если бы я сейчас не нашел тебя первый, он добрался бы до тебя уже к ночи. Сейчас его нет в Обиртон, и полагаю ищет тебя, — сглотнул, играя желваками, — если бы я не догадался, если бы ты мне сейчас все не рассказала, я даже бы не узнал, что он в сговоре. Теперь я понимаю, что он приехал не ради отца, скорее Лиоцин предупредила его о тебе.

Амгерр говорил серьезно, но продолжал ласкать взглядом.

— Грез, — тяжело выдохнул Амгерр, — не представляю, что было бы со мной, если бы не нашел тебя в лесу.

Я задержала дыхание — с каким глухим отчаянием проговорил Мортон.

— Но теперь тебе ничего не угрожает. Он к тебе не приблизится ни на шаг. Не позволю. Ты будешь всегда рядом со мной пока мы в Обиртоне, и уедем сразу же как только отцу станет лучше. А после, — он приблизился ближе, касаясь моей щеки рукой, — …после, ты станешь моей женой, больше никто не сможет на тебя покуситься.

Я на миг потеряла дар речи, затаив дыхание, сердце заколотилось горячо и быстро.

— Женой? — выдохнула.

Мортон улыбнулся.

— Да, или ты думаешь, что все что между нами было и все что тебе сейчас говорю это пустой звук? — изогнул бровь.

Все что Амгерр говорит не пустой звук в этом я успела убедиться, но — моргнула растерянно — это слишком все для меня!

Совсем недавно я была для Мортона Амгерра ненавистной горианкой, едва ли не вещью, которой он распоряжался, в конце концов была прислугой в его замке, а теперь он берет меня своей… Женой для наследника правителя Антхалии, да он с ума сошел!

— А как же отец, если он будет против, как же Реднайра и проклятие?

Лицо Мортона закаменело, а черты стали резче.

— Ты кое-что забываешь Грез, есть воля богов и тебе не кажется, что все идет к тому чтобы мы были вместе?

Я раскрыла губы чтобы найти очередные доводы, но не нашла. Он прав. Как всегда. И все тревоги вернулись, хлынув ураганом, все это немыслимо слишком невообразимо. Мортон сжал меня в объятиях, будто думал, что я сейчас сбегу от него, аромат его кожи обволок, внушая защищенность, успокаивая, придавая стойкости.

— Тебе нужен отдых, — прошептал чуть хрипло, заботливо огладил мои плечи, вжимая с легким напряжением пальцы. Его возбуждающая дрожь передалась мне, заставляя ослабнуть прикрыть веки и кивнуть.

Укладываясь рядом, Мортон бережно придвинул меня к себе до неприличной тесноты, касаясь виска губами, а я все еще не могла поверить в происходящее.

Еще некоторое время меня одолевали тревожные мысли о том, что теперь будет, но они сменялись сладкой истомой, я не верила, что рядом с Амгерром, это было похоже на сон, но уж слишком явный. Я слушала размеренное дыхание Мортона, чувствовала тяжесть его рук на себе и уют, в котором он меня окутал так непринужденно волнительно. Внутри меня разжигался огонь, всеобъемлющее понимание того как Мортон Амгерр мне дорог, это осознание пронзило меня насквозь, с головы до самых стоп вызывая волну мурашек. Понимание того, что я люблю его, толкалось изнутри. Я даже пошевелилась, заглядывая Мортону в лицо, чтобы сказать об этом, о том, что чувствую и улыбнулась, видя его спящим и безмятежным. Мы слишком устали, чтобы продолжать разговаривать о грядущем, но теперь у нас будет время для этого. С трепетом и замиранием сердца я думала о предстоящем, но уже вскоре меня начало смаривать. Положив голову на плечо любимого робко обняв его за пояс, я провалилась в сон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глухой стон вытянул меня из марева казалось почти сразу. Но открыв глаза, я сонно прищурилась на лившийся свет из окна. Уже утро. Мортон был рядом, но тут же нехорошее предчувствия пронизало шипом. Быстро повернувшись, приподнимаясь на локоть я ахнула, когда едва ли не обожглась о горячую кожу. Амгерр весь горел, покрывшись влагой. Я встрепенулась, подскочив на постели, сдергивая с себя покрывало позабыв о смущении, судорожно огладила лицо недвижимого Амгерра.

— Мортон, проснись, — позвала я глухо, стирая с лица и шеи проступивший пот. Он не открывал век, только ресницы дрогнули, а по щеке прошла сухая судорога.

— Очнись, — взмолилась со сдавленным отчаянием, сжимая горячие плечи.

Амгерр не шевелился. Это был тот самый жар, который случился в Урелтоне. Тогда меня это не касалось, мне нужно было только одно — снять проклятие и вырваться на свободу, но сейчас страх и ужас поглотили меня в бездну. Вода. Сейчас мне не нужна свобода.

Нужна срочно вода, пронеслось в голове. Я мгновенно соскользнула с кровати так и не добудившись до Амгерра, судорожно натянула платье одергивая дрожащими пальцами подол. Нужно позвать служанку, чтобы принесла воды, или самой быстрее найти.

Глядя на слишком бледное лицо Амгерра меня брало оцепенении, ноги слабли. Что самое скверное, проклятие не возвращалось на его тело — лицо его было чистым от следов, и почему-то интуиция подсказывала что это плохо. Плохо что проклятие не выбирает на поверхность, значит Мортон с ним борется. Только — по телу пронесся лед — чем это все закончится!

Завязав тесьму, не позаботившись о волосах я бросилась к двери, отворив створку распахивая ее вылетела в коридор. Неважно, что обо мне подумают, мне нужна холодная вода и полотно.

Как назло, в переходе никого не оказалось, сорвалась с места побежала к лестнице. Наконец я нашла служанку и велела немедленно принести кувшин холодной воды, только вместо расторопности девица поглядела на меня как-то колюче и едва ли не с долей призрения, я и не сразу поняла в чем причина такого отношения, но, когда та, фыркнув и развернувшись все же пошла исполнять поручения я так и осталась стоять в неловкой растерянности. Кажется, она поняла все, ведь Амгерр остался в своих покоях со мной наедине на всю ночь и не вернулся к себе. Наверняка все служанки Обиртона шепчутся об этом все утро.

Сжав кулаки, я вернулась в покои, спеша к Мортону. Прошлый раз я избавила его от пут не сразу, мне понадобилась целая ночь.

Едва я вошла, приблизившись к неподвижному Амгерру взяв его за руку, в дверь постучали, а следом створка отварилась. Я вытянулась вся по струне, сжав с силой горячие пальцы Мортону, когда на порог ступил Эйтхон.

Меня будто пригвоздило к полу, когда господин смерил меня острым едким взглядом, пронизавший до нутра. Что он тут делает? Зачем пришел?

— Значит, это ты, — сказал он сухо и бесцветно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что означали его слова я не знала, он пришел, когда Мортон сейчас слаб. Понимание этого оглушило, выходит, служанка донесла обо всем ему. Ужас овил меня сетью, когда я вспоминала слава Мортона, что Эйтхон ненавидит горианок больше, чем он. Ведь его сын умер в одной из погонь за мной.

Эйтхон продолжал голодать меня взглядом. Я разжала пальцы выпуская руку Мортона попятилась назад, но куда мне было бежать, мне никто не поможет, я в ловушке, беззащитна. Судорожно втянула в себя воздух призывая все свои силы, чтобы обрушить на врага, но ничего не происходило, огонь в груди не хотел отзываться, он будто закупорен внутри, сдерживаемый невидимым барьером. Эйтхон, кажется, это понял, ухмыльнулся ядовито и победно.