Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин - Анатолий Алексеевич Трушкин

Вот… Петька сунул ей двести… пятьсот!.. Нет, двести. Давай опять кидать вещи. И я кидаю, и он… оба кидаем. Еле покидали все.

Поехал он — попрощаться не успели… Ага! Я к буфету.

Останавливается поезд. Вещи Петькины выкидывают… Петьку тоже выкидывают… Не наш поезд!

Я еще думаю: выехали с запасом, доехали быстро, а чего-то не успели.

Ну и тут же наш подходит… с опозданием. Часа на два… Да, меньше! Меньше… Нет, часа на два.

Поехал Петя. Попрощались с ним, поехал он.

Подождал я — вещи не выкидывают, поехал, значит.

Ага, я в буфет, замерз ждать-то… Два часа… Да, больше! Три, считай.

Соточку принял — мне достаточно, обратная дорога еще ведь, не шутки… дела дома ждут.

Ну, принял, да… Стою. Холодно все же. Думаю: нет! не доеду, замерзну. Взял еще соточку с пивом.

Вот… Народу средне так… средне. Разговаривают об том, что ночью кто-то вскрыл магазин «Продтовары». Об этом разговор идет.

Я согрелся почти… Но ноги, чувствую, холодные! ледяные ноги. А так согрелся… Голова-то согрелась… А ноги холодные… до колен примерно… Да, выше! До головы.

Вот… Думаю: нет! не доеду. Взял соточку еще для ног… И соточку для головы.

Выпить не успел — подходят двое. Так, тебе скажу, лет по двадцати пяти обоим… Но один-то здоровый, я ему по пояс… Чуть выше… Нет! По пояс… по пояс, да.

Вот… Здоровый такой первый-то… А второй еще здоровее.

Говорят:

— Это не ты магазин вскрыл?

Говорю:

— Ребяты, да разве ж я могу себе позволить такое?

Поменьше который, размахивается, ка-к дасть мне в ухо! Я, веришь, как колокол стал — один звон внутри. Второй, вижу, тоже размахивается. Говорю:

— Ребяты, да разве ж я могу себе позволить такое?

Ка-ак он дасть!.. И ничего. Ага, ничего не слышу. Не проходит звук ко мне в ухо.

Вот… Я шапку схватил и скорее в сани. Скорее, скорее.

Корнет уже развязался! Он всегда, когда мне плохо, отвязывается.

Я в сани кинулся, давай настегивать… Ушли от погони! Удачно получилось.

А контуженый!.. Я-то. Думаю: нет! не доеду. Надо что-то делать, не доеду.

Тогда жена одна останется, пропадет без меня… Жалко ее стало.

А мост я уж переехал, как к нам-то править. Съезжаю уже с моста. А справа там сразу палаточка… синенькая такая… в разлив торгуют.

Вот… Жалко так жену стало… Соточку взял, больше ни к чему — дела еще дома. Выпил соточку.

Слышать стал! Отдельные слова хорошо разбираю… Про фальшивые деньги говорят… Ходют по городу фальшивые деньги.

Но не все еще слова разбираю. Думаю: нет! не доеду! не доеду ни за что! Взял еще соточку.

Стою, да… Время уже — только бы успеть засветло. И то еще гнать надо. Гнать и гнать!

Стою, да… Соточку взял еще и стою.

Подходят двое. Так, тебе скажу, обоим лет по двадцати пяти… По тридцати!.. Нет, по двадцати пяти.

Один-то мне по пояс будет. Небольшого росточка. А второй-то… еще меньше. Говорят:

— Это не ты фальшивые деньги делаешь?

Я говорю им:

— Ребяты, да разве ж я могу себе позволить такое?

Слева который, размахивается, ка-ак дасть мне по скуле. За что?! Аль спутал с кем? Смотрю, второй размахивается. Говорю:

— Ребяты, да разве ж я могу себе позволить такое?

Ка-ак он дасть!.. Я к саням скорее. Скорее-скорее. Бегом к саням.

Корнет уж развязался! Пошел галопом. Я за ним. Думаю: не догоню! Ничего, догнал.

Подъехал к дому — ночь уже, ни огня нигде, темень. Еле живой, замерз весь, обида мне кругом, одна радость— добрался. Ага, такая радость!

Стучу. Голос:

— Кто?

Говорю:

— Грунь, это я.

Она вышла — плачет, увидала меня — еще больше… плохо ей стало. Говорит:

— Кого завел на стороне?.. К той и езжай!

Я говорю:

— Грунь, что ты городишь? Разве ж я могу себе позволить такое?

Она разворачивается, ка-ак дасть мне в нос. Тут же с другой руки размахивается.

Я ей:

— Грунь, да разве ж я…

Ка-ак она дасть! Как дасть! И назад в дом, засовом щелк. Я скорее к саням! Корнет уж развязался!

А куды бечь?.. Куды бечь-то от свово дома?! Говорил Петьке:

— Езжай в воскресенье.

— Нет, батя, успеется и в понедельник.

Кто ж по понедельникам ездит?

Серега женится

(пародия на М. Евдокимова)

Не знаю, чего рассказывать…

Не знаю… Ребята небось все рассказали.

Тут как-то весной думаю: жениться, что ли?.. Чего одному-то радостей?.. Баня и все… и телевизор. Баня греет — не разговаривает, телевизор разговаривает — не греет. А надо же, чтобы и грело, и разговаривало. Правильно?

Ребята все давно поженились… Ванька-ал каш женился. Его щас не узнать. Гладкий стал! Радостный такой! Раньше дрался каждый день… козел. Щас раз в неделю… с женой. Морда поцарапанная постоянно, ага, капитально так… Зато гладкий, блин, такой!

Петька дурачок уже седьмой раз женится!.. Ничего себе дурачок, да?!. Седьмой раз уже… на одной и той же. Ага, они поженятся — разойдутся, поженятся — разойдутся.

Леха, блин, и тот женился!! Представляешь?! Представляешь себе — Леха женился?! Вот такой шибздик!.. Сорок килограмм вместе с документами! Его летом из-за ботвы не видно!

А взял себе, что ты! — обхватить не может. Ага, не сходятся у него руки. Жадность-то!.. Бегает вокруг, трясется весь от радости… И тоже чистый такой весь стал.

Я еще той весной хотел жениться. А разобрали всех девок, е-п-р-с-т! Где взять-то?!

Одна была, она мне не нравилась что-то… Ростом по пояс… Лехе. Леха мне по пояс… И кости одни в ней! Ходит, гремит ими на всю деревню… Да, больше! На весь район.

А этой весной в бане познакомился с одной… В смысле, после бани. Я из своего отделения выскочил к буфету за пивом, она из женского выскочила… тоже к буфету…

Ну, как сказать?.. Оба мы выскочили… Столкнулись еще.

Столкнулись, ага… Я когда поднялся с пола, вижу — она ничего, стоит в очереди… Не вертлявая какая-нибудь… стоит и стоит себе… как вросла.

Я говорю:

— Заходи, будет настроение… прямо с вещами.

Она сразу зашла. А чего у нее вещей-то — мочалка да мыло.

Не знаю, чего рассказывать.

Классно так живем. У нас полное согласие во всем… интересы общие, эти… привычки всякие дурацкие.

Я готовить не люблю, и она тоже. Я убираюсь раз в месяц, она — вообще никогда не убирается. Классно так, ага.

И это… интересно —