Любовная горячка - Карен Монинг

– Что ты держишь под гаражом, Бэрронс? – спросила я.

Впрочем, его ответ я знала заранее и беззвучно прошептала его одновременно с ним.

– Ничего такого, о чем вам стоило бы волноваться. – Бэрронс холодно взглянул на меня. – Вы уже знаете мой ответ, мисс Лейн, так что не тратьте мое время. Вы и так украли у меня целый месяц.

– Хорошо, Бэрронс, храни свои секреты, но знай: я буду откровенна с тобой ровно настолько, насколько ты будешь откровенен со мной. Если ты не станешь мне ничего рассказывать, то я отвечу тебе тем же, и знаешь, к чему это приведет? Мы оба будем блуждать во тьме. По-моему, это просто глупо.

– Я прекрасно вижу в темноте, мисс Лейн. Сожгите бикини. Не стоит доверять тому, что получаешь от Фейри.

Я фыркнула и пожала плечами, ощутив тяжесть браслета.

– А что, я могу доверять тому, что даешь мне ты? Отстань.

– Если вы собираетесь балансировать между В'лейном и мной, воюя на два фронта, вас скоро разорвет на части. На вашем месте, мисс Лейн, я определился бы, и быстро.

На следующее утро я попыталась вернуть магазину нормальный вид. Я подметала, вытирала пыль, выбрасывала в мусор разбитые безделушки и расставляла книги по полкам. Бэрронс предложил оставить магазин закрытым, но мне нужно было, чтобы он работал. Иллюзия – это лишь одно из лекарств, работа и рутина хорошо его заменяют.

Бэрронс не разбил мой айпод и колонки к нему – к моей огромной радости, я достала их целыми из ящика под конторкой. Так что я слушала старые песни «Бич бойз», занимаясь уборкой. И подпевала «Шлюп Джон Би» во всю мощь своих легких: «Я хочу домой. Это самый худший рейс из всех, в которые меня носило».

Каждый раз, когда я бросала взгляд за окно, на угрюмое низкое небо, я пыталась смириться с мыслью, что, пока я загорала на пляже со своей лжесестрой, лето внезапно закончилось – в прямом смысле слова, поскольку теперь был октябрь. Я успокаивала себя тем, что шесть часов яркого солнца – это в любом случае максимум, который я могла бы получить в Дублине за минувший месяц.

К обеду магазин приобрел почти нормальный вид, после чего я решила заняться скопившимися за месяц моего отсутствия газетами, доставленными, но не проданными. Я принесла несколько ящиков, в которых эти газеты будут дожидаться своей отправки в мусорный бак. Через несколько минут я прекратила их паковать, поскольку мое внимание привлекли заголовки.

Пока меня не было, Дублин страдал от небывалого разгула преступности, и масс медиа вешали всех собак на полицию. (Лично и эгоистично я надеялась, что это означало следующее: инспектор Джайн был слишком занят другими делами, чтобы продолжать преследовать меня.) Случаи нераскрытых хулиганств и изнасилований подскочили на шестьдесят четыре процента, случаи убийств – практически на сто сорок два процента относительно годовой нормы. Однако это была лишь часть правды, которую сообщили газетчикам. Жестокость преступлений возросла соответственно.

Я читала газету за газетой, одни скандальные новости за другими. Это не были обычные убийства по банальным причинам. Это были жестокие, садистские расправы, словно самые темные, самые ненормальные слои общества выплеснули на поверхность свою жестокость, после чего пошла цепная реакция. Время от времени заголовки разражались перечислением нескольких новых, шокирующе жестоких групповых убийств-изнасилований-самоубийств.

Возможно ли, чтобы Невидимые, гуляя среди людей – пусть даже не показываясь им, – влияли на человеческую психику? Изменяли людей, выпускали на волю их подсознание? Давали волю самым темным сторонам человеческой души?

Что еще произошло, пока меня не было? Я с тоской покосилась направо, словно могла увидеть сквозь стену пущенные Темной Зоной метастазы, которые разрастались во время моего отсутствия. Если я посмотрю на карту, найду ли я новые исчезнувшие части города?

– Это отвратительно, – сказала я Бэрронсу позже, вечером, когда мы сидели в единственном неприметном автомобиле из его коллекции – черном «седане», которым мы пользовались в ту ночь, когда ограбили Роки О'Банниона. – Ты в последнее время читал новости?

Он кивнул.

– И?..

– Пока вас не было, мисс Лейн, здесь многое произошло. Возможно, впредь это заставит вас дважды подумать, прежде чем соглашаться на свидания с В'лейном.

Я проигнорировала подначку.

– Я сегодня звонила папе. Он вел себя так, словно мы говорили всего несколько дней тому назад.

– Я отослал ему несколько е-mail'ов с вашего ноутбука. Один раз он позвонил.

Я прикрыл вас.

– Ты взломал мой ноутбук? Это же личная информация! – Я была в ярости, хотя и радовалась тому, что папа не волновался по поводу моего отсутствия. А еще мне было интересно, каким образом Бэрронс разгадал мои пароли. – Как?

Он сухо взглянул на меня.

– Ваш общий пароль, мисс Лейн, был «Алина». Пароль на электронной почте был «радуга».

Я запыхтела. Пассажирское сиденье было жестким и холодным – подогрева тут не предполагалось. Мне больше нравился «вайпер» или «порше», на худой конец «ламборгини» или что-нибудь еще того же типа, но сегодня, судя по всему, мы играли в анонимность.

– Куда мы едем, Бэрронс? – раздраженно спросила я.

Ради разнообразия в этот раз не он выбирал мою одежду, и воспользовавшись предоставленной свободой, я надела джинсы, свитер, ботинки и куртку.

– В старое аббатство, мисс Лейн. Просто прокатимся мимо. Нам не придется туда заходить. Поездка не займет много времени, но само аббатство находится в нескольких часах езды от города.

– И что, по-твоему, там может быть? Или мы ищем нечто определенное?

– Просто присматриваемся.

– А это аббатство построено на древней земле ши-видящих, как и то кладбище?

Бэрронс ничего не делал без причины. Было в этом аббатстве что-то такое, что заставляло его считать, будто там может быть спрятан Объект Силы. И я хотела знать, что именно.

Он пожал плечами.

– Ну так почему мы не сможем там побродить?

– Это закрытое аббатство, мисс Лейн. И я сомневаюсь, что ради нас они изменят правила.

– Мужской монастырь? – Я знала, что в таких монастырях существует суровое правило, запрещающее женщинам находиться на их территории. – Или женский?

Стоит монашкам лишь взглянуть на Бэрронса, и они тут же решат, что сам дьявол постучал в их дверь. Мой спутник не просто выглядел опасным, он буквально излучал нечто такое, что даже мне иногда хотелось перекреститься, хоть я и не религиозна. Я вижу Бога в каждом рассвете, но не вижу его в монотонных ритуалах. Однажды я побывала в католической церкви – сели, встали, преклонили колени, встали, сели, – и я была настолько занята тем, чтобы правильно и вовремя перевести свое тело в нужную позицию, что практически не слышала, о чем говорили на проповеди.