Мечтают ли андроиды об электрических овцах? - Филип Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она тронула его за локоть.
— Вы ничего не потеряли? Мы заплатим за паука по… как это называется? По каталогу Сидни. Не смотрите так мрачно. Может, вы расстроились из-за передачи? Из-за этого расследования? Ну, отвечайте же!
Она энергично подтолкнула Исидора.
— Он расстроился, — сказала Прис, — потому что у него тоже есть генератор эмпатии. Он стоит в другой комнате. Ведь ты пользуешься им, Джон Р.?
— Конечно, пользуется, — ответил за Исидора Рой Бейти. — Все они пользуются или пользовались им. Возможно, теперь они задумаются, стоит ли это делать.
— Я не верю, что эта передача станет концом культа Сострадания, — заявила Прис. — Но в данную минуту многим из людей совсем не весело. Мы ждали этого разоблачения многие месяцы, — обратилась она к Исидору. — Мы знали, что Бастер когда-нибудь разыграет козырную карту.
Она замолчала, а потом добавила:
— А почему бы и нет? Ведь Бастер — один из нас.
— Андроид, — пояснила Ирмград. — И об этом не знает ни один человек.
Прис отрезала ножницами еще одну ногу пауку. Неожиданно Исидор оттолкнул ее в сторону и осторожно взял покалеченное насекомое, отнес к раковине, погрузил в воду. Вместе с пауком Исидор утопил и все свои надежды.
— Он действительно расстроен, — сказала Ирмград. — Отчего вы так смотрите? Отчего вы молчите, Джон Р.?
Она повернулась к Прис и мужу.
— Нет, когда он просто так стоит рядом с раковиной и молчит, меня это выводит из себя. Он не сказал ни слова с того момента, когда включил телевизор.
— Дело не в телевизоре, — пояснила Прис, — а в пауке. Не так ли, Исидор? Ничего, пусть преодолевает депрессию.
Ирмград направилась в гостиную, чтобы выключить телевизор.
Рассматривая Исидора с любопытством, Рой заметил:
— Все позади, Ис. Я имею в виду — для Сострадания. — Пальцами он выудил из раковины мертвого паука. — Возможно, это был последний живой паук на Земле.
Он задумался.
— Если это так, значит, и для пауков все кончено.
— Я плохо себя чувствую, — прошептал Исидор.
Он достал из кухонного шкафа чашку и некоторое время стоял, держа ее в руке. Потом он обратился к Рою Бейти:
— Значит, небо позади Сострадающего не настоящее, а нарисованное?
— Ты видел на экране кадры. Увеличенные, — сказал Рой Бейти. — Там видны мазки краски.
— Сострадание не погибло, — не унимался Исидор.
С тремя андроидами было что-то не так, их что-то мучило. «Паук, — подумал Исидор. — Возможно, как сказал Рой Бейти, это был последний паук на Земле. Теперь его больше нет, как нет и Сострадающего. Пыль и мусор покроют всю землю».
Он отчетливо слышал, как приближается мусоризация, конечное искажение всех форм, отсутствие порядка, и ему предстояло сдаться им. Искажение подступало, а он все стоял, держа в руке фарфоровую чашку. Кухонные шкафы заскрипели и пошли трещинами, он почувствовал, как подался под ногами пол.
Он протянул руку и ткнул стену.
С трухлявой поверхности стены на пол посыпались мелкие обломки серой штукатурки, словно радиоактивная пыль, падающая с неба на землю. Он сел за стол, и ножки стула, как поникшие стебли, подкосились.
Исидор вскочил и попытался выправить ножки стула, но тот рассыпался в его руках, и по полу покатились шурупы и крепления. Он увидел, что поставленная на стол чашка треснула, покрылась паутиной микротрещин, а потом от ее стенки отскочил кусочек, обнажая грубую неглазурованную поверхность.
— Что он делает? — донесся издалека голос Ирмград Бейти. — Он же разрушает все вокруг! Исидор, стойте!
— Это не я, — ответил он.
Нетвердыми шагами вышел в гостиную, чтобы остаться одному. Остановился у сломанной кушетки и уставился на желтую стену в темных пятнах от когда-то раздавленных на ней клопов и пауков.
Он снова вспомнил о мертвом четырехногом пауке. «Все пришло в негодность. — Ему это было ясно. — Все начало разрушаться очень давно, и теперь упадка не остановить. Мертвый паук победил».
В провалах, образовавшихся из-за просевшего пола, показались части тел мертвых животных: голова вороны, мумифицированные руки, которые, вероятно, когда-то были лапами обезьяны. Неподалеку стоял ослик, внешне словно живой. Он еще не начал разлагаться. Исидор направился в ту сторону, ощущая, как хрустят под ногами хрупкие, будто высохшие кости мертвых животных. Не успел он добраться до ослика — любимого им животного, — как иссине-черный ворон слетел откуда-то сверху, устроившись прямо на носу беззащитного ослика.
— Не надо! — громко крикнул Исидор, но ворон быстро выклевал ослику глаза.
«Опять, — думал Исидор. — И это снова произошло со мной. Я еще долго не выберусь отсюда, как в прошлый раз. Это всегда бывает долго, потому что здесь, внизу, ничего не меняется и даже не разлагается».
Зашелестел пересохшей кучей костей ветер, и кости стали рассыпаться. «Даже ветер способен разрушить их, — подумал он. — Наступил этап, предшествующий концу времени. Если бы я только знал, как отсюда выбраться…»
Подняв голову, он увидел, что схватиться ему не за что.
«Сострадающий, — громко крикнул он, — где ты? Это мертвый мир, и я снова здесь, но на этот раз тебя нет со мной».
Что-то ползло по его ноге. Он наклонился, всматриваясь, и обнаружил искалеченного паука, рывками передвигающегося на еще оставшихся ножках. Он поднял его и положил себе на ладонь. «Поворот произошел, — подумал он. — Паук ожил. Сострадающий, видимо, был неподалеку».
Снова подул ветер, кроша оставшиеся обломки, но Исидор уже ощущал присутствие Сострадающего. «Приди же, — позвал он его, — поползи по моей ноге или найди другой путь, но приди ко мне, Сострадающий!» Он громко произнес:
— Сострадающий!
По всей равнине наступали сорняки, ввинчиваясь в щели руин, оплетая разрушенные стены, пока не превращались в семена. Семена лопались, посылая вперед новые стебли, покрывавшие осколки стали и обломки бетона на том месте, где раньше были стены.
Когда стены исчезли, осталось опустошение. Все вокруг стало пустым, кроме фигуры Сострадающего. Старик стоял перед Исидором с безмятежным выражением лица.
— Небо действительно было нарисованным? И на увеличенном снимке действительно видны следы кисти? — спросил Исидор.
— Да, — подтвердил Сострадающий.
— Но я не вижу мазков.
— Ты стоишь слишком близко, — сказал Сострадающий. — Нужно уйти подальше, к андроидам. У них лучшая перспектива.
— Поэтому они и утверждают, что ты — подделка?
— Я подделка. Они говорят правду. С их точки зрения. Они все добросовестно исследовали. С их точки зрения я всего лишь отставной актер по имени Ал Джарри. Все, что они открыли, истинная правда. Они взяли у меня интервью, и я рассказал им все, что они хотят знать, всю правду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});