Шумерские ночи. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов

Креол терпеть не мог загадки. Но он знал надежный способ разгадать любую — надо просто бить загадчика, пока тот не скажет ответ. Именно так маг и планировал действовать, потому что обычного-то человека сфинкс разорвет и сожрет легко, но пусть он попробует одолеть мастера Гильдии!

Покачиваясь в седле, Креол ел арбуз. Он не знал, сколько придется разыскивать сфинкса, и купил на торговой площади сразу дюжину. Теперь он неспешно счищал кожуру и с отвращением жевал горькую, но все-таки освежающую мякоть.

Жуткая гадость. Вообще непонятно, как та-кеметцы это жрут.

Земли к западу от Ме-им-пи действительно страдали от нехватки воды. Но все-таки называть эти места пустыней — слишком сильно. Скорее уж степь. Трава редкая и пожухлая, но есть. Зверья мало и худое, но есть.

Креол даже слышал, что еще дальше к западу в этой степи обитают люди с песьими головами и какие-то твари со ртом на макушке. Их осталось всего ничего, в этом мире все реже можно встретить кого-то говорящего, и чтоб не был человеком, но они все еще существуют.

Но лет через триста тут будет уже настоящая пустыня, это точно. Понятно, почему Гор-Тутмос остался недоволен тем дождем.

Может, слетать, посмотреть на песьеголовых? А то кто их знает, вдруг не сегодня-завтра вымрут, а Креол так и не посмотрит?

Хотя… далеко. Да и что там смотреть? Людей он видел, собак видел. Ничего нового. Картинку сложить сможет.

В степи трудно спрятаться. Всякий всадник и даже пеший тут как на ладони. Поэтому Креол сразу же заметил группу людей — а те заметили его.

Возможно, это разбойники. Но если так — хорошо, потому что у разбойников бывают ценности. И убивать их можно спокойно, никто не огорчается.

Увы, в этот раз удача Креолу не улыбнулась. Это оказались не разбойники, а Тхомертху, ученик Гор-Тутмоса. С ним были два человека и два голема, и ехал он тоже на големе, коне из черного дерева.

Креол с любопытством оглядел эти ожившие статуи. Големы Тхомертху даже на вид превосходили тех, что строил мастер Лигнид, с которым Креол имел дело в Нимруде. Конь был так красив, что выглядел совсем живым. Другой голем был из позолоченного металла и нес за плечами лук такой величины, что если выстрелит — пробьет крепостную стену. Третий же голем состоял из редкого красного гранита и был ростом с ребенка, но прыгал высоко, как блоха.

Креол представил, как этот кусок камня падает сверху, как ломает своим весом шею, и наложил на себя вторую Личную Защиту. Не так давно он научился поддерживать одновременно две.

— Мир тебе, шумер! — первым окликнул его Тхомертху. — Тоже вышел прогуляться в пустыню?

— Ты прекрасно знаешь, куда я направляюсь, — ответил Креол, с подозрением косясь на ученика Гор-Тутмоса. — А ваша пустыня так велика, что случайно тут не встретишься. Я тебя не искал, ты мне не нужен. Значит, ты сам приперся. Что надо?

— Помочь хочу, — обезоруживающе улыбнулся Тхомертху. — Сфинксы опасны, а ты гость в нашей земле. Нехорошо выйдет, если не вернешься.

— Нечего тогда было меня и посылать, — пожал плечами Креол. — Могу хоть сейчас вернуться и просто забрать таблицы.

Тхомертху подъехал совсем близко. Креол не отрывал взгляда от его големов, пристально следил за луком позолоченного, но не упускал из виду и гранитного. Он не доверял ученику Гор-Тутмоса ни на щепоть, хотя и не видел причин тому вредить Креолу.

Три месяца назад они уже мерились силами. Когда Креол только что прибыл и еще не знал, что Тхомертху зовут Тхомертху, ученик Гор-Тутмоса вызвал его на тренировочную дуэль. Та-кеметцу было любопытно увидеть, на что способен цвет шумерской магии, и Креол ему не отказал. Но при этом он держал в уме, что однажды тренировочная дуэль может смениться смертельной, поэтому сражался вполсилы — и Тхомертху, как Креол подозревал, тоже.

Так что разошлись они вничью, с почтительными поклонами, но желанием однажды повторить всерьез. Тхомертху так уж точно, потому что та-кеметцы — кровожадные ублюдки, им нельзя доверять.

— Друг мой шумер, мой учитель забыл предупредить тебя, что сфинксы — священные существа, — сказал Тхомертху. — Они посланы на эту землю богами и в них воплощаются ба усопших фараонов. Поэтому если ты, паче чаяния, прольешь кровь одного из них, в Ме-им-пи тебе возвращаться не стоит, ибо тебе отрубят кисти рук и дадут сто плетей.

Губы Креола сжались так плотно, что побелели. Он не услышал лжи в словах Тхомертху и ни на мгновение не поверил, что Гор-Тутмос просто забыл упомянуть о такой незначительной детали. Старый шакал замыслил подлость… но зачем Тхомертху в это вмешиваться?

— Я очень прошу прощения за скверную память моего учителя, — снова улыбнулся та-кеметец. — Не осуждай его, мой дорогой друг, ему уже девяносто девять лет, и иногда он бывает рассеян. В знак извинения я сопровожу тебя, куда нужно, ибо ты верно сказал: наша пустыня так велика, что случайно ты сфинкса не встретишь.

Креол хмыкнул. Он не собирался шарахаться на верблюде, пока не наткнется на сфинкса. Он вообще-то умеет летать, а с высоты видно далеко.

Но с Тхомертху будет проще, хорошо. Возможно, у него и впрямь еще просто не высохли мозги, как у его учителя. Если так — с ним можно иметь дело.

Люди, сопровождавшие та-кеметца, оказались его носителями жезлов, чем-то средним между учениками и подмастерьями. Структура маго-жречества Та-Кемет гораздо сложней, чем в Шумере, у них десятки должностей и санов. Тхомертху назвал Креолу их имена, но Креол пропустил их мимо ушей.

— У меня идея, — подумав, сказал он. — А давай не поедем к этому сфинксу? Просто скажи мне ответ на его загадку, и мы все сэкономим время.

— Нет-нет-нет, мой друг, я не могу так бесстыдно солгать своему учителю, — покачал головой Тхомертху. — Но ты правильно подумал, у меня есть в этом деле свой интерес. И я помогу тебе, если ты поможешь мне. Поедем, я расскажу все по дороге.

В компании пустыня оказалась чуть менее скучной. Креол поделился с Тхомертху и его жезлоносцами арбузами, Тхомертху поделился с Креолом финиками.

Он хорошо знал эти края, ученик Гор-Тутмоса. Верблюд и деревянный конь неспешно несли их мимо редких пальм, мимо стад антилоп и газелей. Один раз в небе промелькнули два диких грифона, и Тхомертху отметил место на своем земном чертеже.