Пленённая мечтой - Жанэт Квин-Харкин

— Я выполняю свою долю обязанностей, — выкрикнул он ей вслед. — У меня все на мази, нас ждет много работы.

Грейс села в машину и поехала — она уже не боялась водить ее. Хотя она и нечасто водила машину — все же бензин был дорог, — но теперь у нее появилась уверенность, что машина подчинится ей, как в воздухе подчинился самолет.

Она взглянула через плечо на «Удивительную Грейс», стоявшую на взлетной полосе. Что-то искушало ее, подталкивая самой попробовать взлететь. Но другой голос, более осторожный, подсказывал, что она не настолько умела, чтобы взлететь и посадить самолет в целости и сохранности. Несколько раз Брюс брал ее с собой, она внимательно смотрела за всем, что он делал, но этого недостаточно, чтобы одной садиться в самолет.

Она крепко держала руль в руках, воображая, что это — руль самолета. Если бы только она могла отложить момент появления другого ребенка, можно было бы рискнуть. А Брюс, конечно же, не позволит ей летать, когда она забеременеет. А за последнее время он стал более требовательным, их любовные утехи стали повторяться чаще, так что очередная беременность, видимо, скоро наступит.

Рядом с ней на сиденье лежали письма к родителям и к Эгги Клегг. Эгги регулярно присылала ей письма. Она написала очень встревоженное письмо — даже сама заболела, когда узнала о выкидыше, так что Грейс, прочитав это, расплакалась. Под дерзкой наружностью Эгги скрывалось нежное сердце, и Грейс было приятно думать, что на этом же континенте у нее есть друг. Нынешнее письмо родителям было первым после письма, в котором она объявила о замужестве. Холодное нравоучительное письмо матери состояло из двух страниц, посвященных обязанностям жены, и заканчивалось словами: «Итак, Грейс, ты застелила себе постель, теперь тебе в ней спать. Я надеюсь, что ты не станешь сожалеть о своем скоропалительном решении. Замужество — на всю жизнь». Внизу страницы ее отец более мягко добавил: «Я просил Господа благословить тебя и посылаю тебе свое благословение. Увидим ли мы тебя теперь?» Она была рада, что ничего не написала им о ребенке.

Первое время их жизни в Клонкарри было так безрадостно, что она даже не стала ничего писать. Ее мать все прочтет между строчек, даже если она будет все описывать в радужных тонах. Но теперь уже ее жизнь с Брюсом наладилась, она исписала три страницы, описывая дикие красоты этого края, выходки кенгуренка и волнение от первых полетов.

Она подъехала к почтовому отделению на Скарр-стрит. Солидный почтовый служащий приветствовал ее и взвесил письма, чтобы их проштемпелевать.

— Все в Англию? — спросил он. — Теперь, наверное, письма будут ходить быстрее, ведь у нас свой почтовый самолет. Скоро все письма станут доставляться по воздуху.

— Да, я знаю. Мой муж предложил свои услуги для заключения контракта.

— Но он не получил этот контракт, — сказал служащий радостно. — Другие ребята уже строят взлетно-посадочную полосу и ангар неподалеку от старого ипподрома. Я слышал, что они вот-вот начнут делать регулярные рейсы.

Грейс ошеломленно посмотрела на него:

— Неподалеку от ипподрома?

— Именно так, миссис. Там уже была полоса для полетов, а теперь, я слышал, они собираются строить аэропорт для города.

Грейс оплатила письма и поспешила вон. Она села в машину и помчалась к ипподрому.

— Старый дурак, наверное, что-то не понял. Другие люди строят аэропорт? Мы же первые приехали сюда! — Однако, проезжая мимо ипподрома, она увидела, что и на самом деле ангар строился, и довольно быстро. Написанная краской надпись гласила: «Северное воздушное сообщение». Грейс выпрыгнула из машины.

— Я могу вам чем-то помочь, леди? — Голос раздался у нее за спиной. Стройный молодой человек с усами вышел из ангара. Он щурился от сильного солнца.

— Вы собираетесь открыть воздушную линию? — спросила она.

— Не раньше, чем через несколько недель, боюсь, что не раньше, — любезно ответил он. — Поэтому, если вы сгораете от нетерпения совершить свой первый полет, вам придется набраться терпения.

Его снисходительная улыбка вызвала у Грейс взрыв гнева.

— У вас нет на это никаких прав! — резко ответила она. — Мы приехали сюда первыми. У нас уже есть здесь отлично работающий аэропорт. Вы хотите украсть у нас плоды нашего труда.

— Извините, пожалуйста. — Он смутился. — Какой труд?

— Мой муж — Брюс Барклей. Мы уже давно пытаемся наладить воздушное сообщение из Клонкарри, у нас только все начало налаживаться — и вдруг приезжаете вы!

— Извините, — произнес человек, — но мы не делаем ничего незаконного, к тому же делаем все совершенно открыто. Мы получили контракт для открытия почтовой линии в этом регионе.

— Но как это у вас получилось? — выпалила Грейс, чуть не плача. — Мы тоже подали заявление, и уже давно здесь…

— Я думаю потому, что мы уже доказали свои возможности, — сказал он спокойно. — Мы помогали правительству контролировать этот регион, вели подготовку и к открытию рейса Сидней — Лондон. Я помогал строить эту взлетно-посадочную полосу два года назад. — Он протянул Грейс руку. — Меня зовут Конноли. Чипс Конноли. Вы говорите, ваш муж летает из Клонкарри?

Грейс кивнула головой.

— Но тогда лучше нам смотреть друг на друга как на соперничающих друзей, не правда ли? — предложил он.

— Какая же может быть дружба, если вы забрали весь бизнес в свои руки!

— В будущем здесь будет более чем достаточно работы для нас обоих. Стоит лишь начаться воздушным перевозкам. Люди будут выстраиваться в очередь, чтобы совершить полет. Это станет столь же обычным, как поездка на автобусе.

— Надеюсь, вы правы, — сказала она. — Мы просто не сможем выжить без работы.

Он сочувственно ей улыбнулся.

— Вы хотите соединить между собой две намеченные вами точки независимо от того, есть ли у вас пассажиры или нет. А мы набираем пассажиров. Мы уже создали базу в Уинтоне, на юге отсюда, и мы собираемся начать с коротких рейсов между Клонкарри и Уинтоном и Лонгричем. Но у нас планы расширить авиалинии до других городов, вплоть до Дарвина. Вы можете делать то же самое — но в другом направлении, если вы не возражаете, конечно.

Она вежливо кивнула головой.

— Мне пора домой, — сказала она. — Мой муж вряд ли будет обрадован этими новостями.

Он опять улыбнулся:

— Мне нужно с ним обязательно встретиться. Мы, летчики, должны держаться вместе. Никогда не знаешь, когда именно придется вытаскивать другого из дерьма.

21

В тот год дожди начались рано, в середине декабря. Грейс и Брюс сидели рядом на веранде и наблюдали, как на севере собирались тучи.