Шаг из тьмы - Сергей Серобабин

улажены, деньги отданы, тахеометр сдан на хранение. Приятелипокинули монастырь и направились к торгу.

Оказавшись за воротами монастыря, Алексей поинтересовался у Вторака биографией доморощенного банкира. На взгляд Олега, для монаха, она была довольно странная. Ростовщичество было для него семейным бизнесом, а принятие пострига уходом от налогов. Схему придумал его дед. В один день взял и постригся в монахи, но дело свое не бросил, просто поменял сборщика налогов. Раньше приходил к нему налоговик от Господина Великого Новгорода, теперь от настоятеля монастыря. Схема прижилась и старший сын продолжил дело. Кстати, граждане приняв постриг с мирской жизнью порывать не собирались. Теперешний глава банкирского дома то же был два в одном и монах и примерный семьянин.

— Товарищ полковник, я не силен в теологии, но монахи и семейная жизнь? А потом товарищи, закопанные и обвешенные цепями? Это в порыве религиозного рвения или в качестве наказания?

— А ты ожидал Серафима Саровского здесь встретить? Извини, люди совсем недавно отучились шевелить губами при чтении, до стяжания Духа Святого еще не доросли. Но в своем рвении многие совершенно искренни, — подполковник сделал паузу, — по поводу хозяйственной деятельности, церковь здесь такой же феодал, как и у нас субъект хозяйственной деятельности. Не пойму, что тебя удивляет?

— Ну, я конечно не думал, что здесь живут другие люди, — Олег поскреб подбородок. — Но семейные монахи ростовщики…, как-то это даже для двадцать первого века сюрреализм. Тебя ситуация не удивляет?

— Скажем так, зубры удивили значительно больше.

Остаток пути до торга провели в беседе о религиозной жизни. Вторак, много чего рассказал, было познавательно даже для военного. После ликбеза, Олег стал по другому смотреть на творящиеся среди святош безобразия. Новгородские архиепископы традиционно занимались приведением в лоно церкви многочисленных язычников проживавших в новгородских владениях. Собственно, город Ладога являлся самым северным форпостом христианства, дальше, до самого океана лежали земли сплошь языческие. Да и в самом Новгороде с христианством было как-то не особенно, в смысле религиозного фанатизма не наблюдалось. В таких условиях, местное руководство церкви, закрывало глаза на некоторые неприглядные дела своих слуг, сосредотачиваясь на распространении учения. Менеджер мог только констатировать грамотную маркетинговую политику церковных иерархов. В сложившихся условиях было жизненно важно захватить как можно большую долю рынка, а с внутренними проблемами организации можно будет разобраться после окончательного передела паствы.

На боях им сопутствовала удача. Давешний пузан пытаясь компенсировать потери вызывал на бой всех желающих. С желающими было не очень и от этого пузан заводился еще сильней, исторгал из себя грозные крики и бил себя в грудь. Когда на песок арены ступил подполковник, пузан сразу сник. Всем своим видом демонстрируя желание оказаться как можно дальше отсюда, одна беда, у местных было не принято отказываться от своих слов. Вышел на ринг — дерись. По утверждению Вторака, они даже контракты не заключали, верили друг другу на слово. Пацан сказал — пацан сделал, отступать ему было некуда.

Надо отдать должное мужику, серьёзный противник не ввел его в ступор, а наоборот заставил собраться. Действовал осторожно, двигался не смотря на внушительное пузо довольно быстро. Новая тактика помогла продержаться ему несколько дольше. В конце концов, подполковнику удалось захватить его за руку и удачно провести подсечку. Мужик приложился о землю всем своим не малым весом, на чем поединок и закончился. Бой получился интересней вчерашнего, жаль букмекеры не оценивали не зрелище, а результат. Выигрыш получился чисто символический. Второй и третий бой аналогично не принесли заметного финансового результата, обогатиться как в первый день, решительно не получалось. Нужны были схватки с местными звездами. Для прояснения ситуации пришлось опять задействовать Вторака. Тот поднял бровь и с удивлением посмотрел на приятеля.

— Во первых, сегодня рабочий день, все веселье начинается в воскресенье. И серьезные бойцы присматриваются и ждут когда ставки на него вырастут. Ты же сам рассказывал, что у вас точно так же.

Олег поскреб подбородок. Действительно, с чего он решил, что отставая в техническом развитии, местные будут не ладах со здравым смыслом? Пока все увиденное говорило об обратном.

Глава 21

Владимир

Последние несколько дней Рябушев откровенно скучал. Утром он посещал своего единственного пациента и был свободен. С изготовлением медицинского инструмента пришлось повременить. Естественно, в свободной продаже ничего, даже отдаленно похожего найти не удалось, с изготовлением тоже было не все гладко. Сначала долго искал подходящую сталь, а когда нашел и сторговался с кузнецом, дело тормознул Олег. Сумма получалась совершенно непотребная. Отдавать такие деньги за простейшие инструменты, да ещё не из нержавейки, было откровенно жаль. Сколько там той стали нужно, сами сварят, благо у подполковника и у ВИПа имелись кой-какие теоретические знания по данному вопросу.

Весь народ был определен на работы и освобождался только вечером. Военный с менеджером весь день зарабатывали деньги, выходило пока немного, но на содержание их команды пока хватало. Единственным развлечением были вечерние шахматные партии с Миланом. И неторопливые разговоры «за жизнь». Правда с шахматами дело обстояло пока не очень, вести сражение сразу в трёх плоскостях получалось плохо. Классические шахматы были ещё не распространены, по этому, играли в русские, так называемые таврели.

Величкин был весь поглощен строительством печей и приготовлениями к предстоящему производству. Оказалось, профессор родом из Гусь Хрустального, где градообразующим предприятием с середины восемнадцатого века был стекольный завод. Навыки работы он закрепил в студенческие годы, подрабатывая в ночную смену на профильном предприятии северной столицы, в те годы, когда половина стеклянной посуды изготавливалось вручную. Не смотря на длительный перерыв в работе, он был полон оптимизма, в шутку говоря про механическую и генетическую память. И сейчас, с энтузиазмом руководил строительством печи, заготавливал уголь, промывал песок, заказывал у кузнецов необходимые инструменты, в отличие от хирургических, стоившие на порядок дешевле. Самой дорогой и трудной в изготовлении вышла обыкновенная труба.

Наконец, настал день, когда он смог продемонстрировать свое искусство. Из собранной на конце стальной трубки стеклянной массы он принялся лепить как показалось Рябушеву готовое изделие. Ловко орудуя различными щипцами, он за пару минут сотворил нечто отдаленно напоминающее морского ежа с крыльями. Удовлетворенно кивнул, откусил изделие ножницами от основного куска и сунул трубу обратно в печь за новой порцией стеклянной массы.

— Думаешь местные доросли до авангардного искусства — Рябушев с сомнением посмотрел на изделие.

— Почему бы и нет, как говорит наш юный друг, «главное правильно продавать». Обозвать экзотическим цветком из далекой Индии и на рынок. Но вообще-то я просто опробовал инструмент и