Стихийный сон - Кристина Юраш

Глава девятая. Белка на стрелке

Попутного ветра в горбатую спину.

Вылезать из-под одеяла не хотелось. Под ним образовался маленький теплый и уютный мирок, который меня никак не отпускал. Я представила, как скидываю одеяло, чувствуя утренний холод большого мира, меня слегка знобит, пока я ищу теплые носки и кутаюсь в халат.

Нет... Полежу-ка я еще немного. Будильник прозвенел три раза подряд. Все, пора! Как чемпионка мира по биатлону, в сползающих носках и тапках, которые на три размера больше, я скользнула на кухню.

Сквозь бежевые занавески пробивался яркий солнечный свет, а столбик термометра показывал непредусмотренное календарем потепление. Чайник отключился, пакетик чая уже болтался в моей старой кружке, а сердце требовало открыть шкаф. Через минуту рядом со старой кружкой стояла новая. Вместе с блюдцем.

Соседний стул был пуст, но я осторожно подвинула мою любимую кружку в его сторону. Создавалось впечатление, что кто-то только что сидел рядом со мной, пил чай, а мы о чем-то болтали... И этот таинственный «кто-то» только что встал и вышел. Интересно, куда он пошел?

Я отхлебнула чай, задумчиво глядя в окно. Может, на работу? Чтобы вечером вернуться и рассказать мне, как прошел день. Я буду слушать с удовольствием. И про козла - директора, и про придурка, который вместо того, чтобы сделать, как ему сказали, решил все сделать по-своему, про клиентов, которым не угодишь, про дедлайны, про чужие косяки, нуждающиеся в исправлении.

Даже если что-то мне будет неинтересно, я не подам виду, понимая, насколько это важно для моего «кого-то». Пусть я не разбираюсь в каких-то деталях, имею смутное представление о том, кто все эти люди, о которых мне рассказывают, прихлебывая чай из моей любимой кружки, но если Сан Саныч - козлина, кинувший на зарплату, я соглашусь.

Пусть на самом деле Сан Саныч - добрейшей души человек, жертвующий половину своего дохода благотворительным фондам, сажающий деревья в свободное от работы время и раздающий детям конфеты, но он поступил несправедливо по отношению к моему «кому-то». И за это заслуживает моего личного осуждения и порицания!

Как он посмел обидеть моего «кого-то»? А потом я буду лежать и переживать из-за того, что мой «кто-то» расстроился. Я буду обнимать его и говорить, что все будет хорошо. И если вдруг он захочет поменять работу, то я поддержу. Обниму и скажу, что нечего мучиться и выслушивать постоянные придирки начальства. И пусть с деньгами первое время будет тяжело, но мы справимся!

Я снова посмотрела на стул и на кружку. Может этот «кто-то» просто ушел в магазин, чтобы купить что-нибудь к чаю, и вот-вот наберет мой номер и поинтересуется: печенье брать с начинкой или на шоколадной подушке? Просто ему очень важно, понравится ли мне? А я уже грею чайник, с замиранием сердца ожидая, когда откроется дверь.

Хотя нет, он, скорее всего, поцеловал меня в щеку, набрал номер жены и сообщил, что престарелая двоюродная тетя, у которой он сейчас находится и которая так сильно последнее время болеет, передает ей пламенный привет. А потом за ним закрылась дверь, оставив меня в одиночестве.

Где-то на том конце города, страны, мира, его ждет любящая жена, детишки, которых он обязательно потреплет по голове и поинтересуется: «хорошо ли они себя вели?» А я буду задумчиво смотреть на телефон, с замиранием сердце ждать СМС-ку, написанную тайком от благоверной. Или просто смайлик с сердечком. Чтобы это сердечко грело меня целый день, а я с рассеянной улыбкой доставала телефон, радуясь, что мне тоже достался осколочек чужой любви, теплая зола, тайком принесенная из чужого семейного очага.

Нет. Не хочу греться у чужого костра, собирать чужие осколки, питаться иллюзиями. Мне не нужна половинка. Ни нижняя, ни верхняя, ни правая, ни левая...

Я отогнула занавеску, щурясь на яркое осеннее солнце. Раньше я бежала, спотыкалась, падала, поднималась. И солнышко всегда мне светило, всегда утешало, осушало слезы. И я снова бежала. А теперь я иду по жизни осторожно, как сапер по минному полю, проверяя почву под ногами. У меня нет времени смотреть на солнце. Я просто смотрю себе под ноги.

Хотелось надеть розовое платье и туфли, но поиски колготок показали, что последние капроновые обитатели моей Нарнии пали смертью храбрых в неравной борьбе с чьим-то зонтиком. Хотя нет! Вот! Ничего себе! Я про них и забыла! Дырок нет? Есть... Замазанная лаком и зашитая на большом пальце. Теперь большой палец левой ноги так игриво блестит фиолетовыми блестками. Отлично! Пойдет.

Солнце уже пробило голубой лед занавесок в комнате, освещая пыль, застывшую в солнечных лучах. А я ощущала себя так, словно иду не на работу, а на светский раут.

И вот я уже неспешно иду на работу, вдыхая полной грудью терпкий и прелый запах осени, перепрыгивая через зеркальные лужи. Автобус остановился аккурат напротив платья моей мечты, пропуская сонных пешеходов. Я немного засомневалась, глядя на часы. Эм... Десять минут... Пока доеду...

Я ехала сидя в переполненном салоне. Если я сейчас выйду, сбегаю в магазин, то потом придется еще двадцать минут торчать на остановке, потом ехать стоя... А вдруг успею?... Дверь открылась, а я все еще сомневалась. Дверь закрылась, и автобус тронулся.

Я выдохнула и откинулась на спинку кресла. На ключах телепался мой «счастливый» заяц. То, что это заяц - можно угадать по очертаниям. На самом деле, за зайцем уже несколько раз приходил Мойдодыр, но я его так и не отдала.

Стоило мне открыть дверь в офис, как сразу стало понятно, что что-то не так. Посреди офиса раскинулось море широкое, на потолке расползалось абстрактное пятно, которое обязательно взяло бы первый приз на выставке авангардного искусства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍