Сердце воина - Аврора Майер

он прям настоящая собака и такой добряк. Он бы тебе обязательно понравился. И знаешь, теперь я понимаю, почему вы так спелись с Григорианом…

Вдруг почувствовала сзади тяжёлое дыхание животного. Ну не может быть, чтобы это опять был медведь! А я снова без ружья и совершенно не готова к встрече с ним. Осторожно повернула голову и практически в тот же момент меня облизал Кир. Вскочила с места, осмотрелась, никого пока не было видно. Внутри всё замерло от предчувствия и волнения. Наверное, он первый меня нашёл. Я принялась обнимать приятеля, как самое дорогое существо на свете, он тоже не скупился на облизывания и поцелуи.

— Где Григориан?

Он взглядом показал в сторону, и, не в состоянии ждать, когда меня найдут, я понеслась со всех ног за Киром. Он без преувеличения уже был размером с пони, а бежал не медленнее, чем взрослая лошадь. Сопровождал своё перемещение громким лаем на весь лес, однозначно перебудил всех, кого только можно. Но по-другому рассказать о своей находке он не мог. Издалека увидела Григориана, спутать его с кем-нибудь было невозможно. Он обернулся, на секунду застыл, будто не веря своим глазам, а потом тоже побежал мне навстречу. С разбегу подхватил меня, словно я ничего не весила, обнял, и казалось, сейчас моё хрупкое тело не выдержит такой любви. Я так и висела между небом и землёй, ухватившись руками за его шею. Старалась, насколько это возможно, вжаться в него, чтобы стать одним целым. Не в состоянии была произнести ни одного подходящего слова, которое могло бы в полной мере выразить мою радость. Просто уткнулась в его большое плечо и очень старалась не плакать от счастья. Больше никогда никуда его не отпущу. Григориан поставил меня и, несмотря на всю свою радость от встречи, сердито посмотрел:

— Алекса, опять ты где-то бродишь одна?

— Прошло уже две недели, как мы расстались, я думала… вы не вернётесь.

— Неверие в мои силы и возможности у вас в крови. Что за пессимизм?

— Не ругайся, у меня для этого есть все основания.

Обняла его и спрятала взгляд, хотелось переключить его внимание.

— И всё же это не повод идти на самоубийство, — не мог остановиться он.

— Ты преувеличиваешь, я просто гуляла, а вовсе не собиралась себя убивать.

Прекрасно понимала, о чём он говорит, но развивать эту тему сейчас совершенно не хотелось.

Наконец он закончил меня отчитывать и заключил опять в свои объятья, поцеловал. Нежно, трепетно, с любовью, будто я какая-то хрупкая ваза и от сильного напора могу разбиться. Теперь казалось, что по-другому быть не могло. И правда, как я посмела опять сомневаться, в том, что он придёт?

Кир всё бегал, как сумасшедший, кругами. Мне не хотелось покидать объятий Григориана, в них, как всегда, было уютно и безопасно. Немного придя в себя от встречи, вспомнила про остальных

— Григориан! А как папа и Фахт?

Он грустно и встревоженно смотрел на меня. Боялась, что это может означать самое страшное.

— Ну что ты молчишь? Говори!

— К сожалению, Фахт умер, мы не смогли его спасти.

Стало больно от того, что даже толком с ним не попрощалась. Я всё ещё вопросительно смотрела.

— Арсан ждёт в доме.

— Правда?!

Я схватила его за руку и потащила в сторону нашего жилья. Сердце ликовало в предвкушении ещё одной невероятной встречи.

Отец как раз стоял на крыльце. Он сильно похудел и постарел за это время. Все мучения не прошли бесследно, и каждое запечатлелось морщинкой или ноткой безнадёжности в глазах. Всё из-за меня. Осознание этого убивало, в который раз не удавалось сдержать слёз. Я подбежала и обняла его.

— Мне было так плохо без тебя! Почему ты мне всё сразу не рассказал?!

— Тогда ты бы сразу убила этого несчастного, как только нашла. А так — смотри, какая интересная история получилась.

Он улыбнулся. Мне было не до шуток.

— Прости, теперь я думаю, что неправ. Конечно, ты должна была всё знать…

Вздохнула, понимая, что в любом случае уже ничего не поменять.

К нам подошёл Григориан, отец обнял нас. Мы образовали круг, внутри которого сидел милый и ужасный Кир.

— Главное, что мы справились! И теперь полностью свободны, — произнёс отец. Потом добавил: — По крайней мере в пределах этой земли. А это не так уж и плохо. Правда, дочка?

— Это просто отлично! Последние две недели я только и мечтала вернуться сюда и прожить здесь остаток жизни.

— Да, всё меняется. А ты, Григориан, как смотришь на то, что будешь ограничен в передвижении?

— Отлично. Мне сильно надоело мотаться по мирам и хочется наконец-то обрести дом, которого у меня никогда не было.

Кир вилял обрубленным хвостом и звонко лаял. Видимо, тоже присоединялся к нашим словам, ему определённо здесь нравилось.

Глава 44

Алекса

Ещё темно, сквозь сон слышу, как захлопнулась дверь в доме, и почти сразу же чувствую, как ко мне под одеяло прыгнул Григориан. Руки забрались под топик моей пижамы. Такое ощущение, что рядом со мной обогреватель. Очень тепло и местами огненно-жарко. Я так ждала нашей встречи! Живя теперь втроём, очень сложно остаться наедине. Первые дни решали много организационных вопросов по быту, безопасности и прочим делам. Я на хозяйстве и во время приготовления еды только и наблюдала за тем, как они что-то постоянно мастерят и ремонтируют. Потом ночь, мы втроём в комнате. Ну вообще никакой романтики. Уже злилась! Порой мне хотелось Григориана утащить в лес и призвать к ответственности. Самой было неудобно от этих мыслей, но я только об этом и думала. Чувствовала себя маньячкой. Первый шаг сделать так и не решалась.

Теперь я узнавала своего «нетерпеливого Григориана». И была жутко рада его несдержанности, значит, я не одна такая.

— Ты что, всю ночь не спал?

— Почти. Вообще, это, конечно, издевательство.

— Ты знаешь, согласна с тобой как никогда.

Я улыбнулась в тот момент, когда он меня целовал. Мои руки были на его голом теле и с наслаждением ощущали теперь то, что раньше приходилось видеть только со стороны. А Григориан вообще здесь не надевал футболку, ему же и так жарко, а на дворе лето, для него +15 — это почти как +40 для нас.

— Ты готова?

— Давно. Думала, ты уже и не подойдёшь. И придётся возвращаться в Малаган… Вдруг ты разочаровался.

— Аля, что ты такое говоришь?

Я улыбнулась и прошептала ему на ухо:

— Аля?

— Когда ты так