Вера Дулова. Воспоминания. Статьи. Документы - Наталия Хамидовна Шамеева

учеников, принимавших участие в конкурсе. (Я не голосовала, таким образом, ни за одну из наших участниц, так как все они мои ученицы). Оценки, поставленные на каждом туре, были действительны только для данного прослушивания, они не суммировались и непосредственно не влияли на конечный результат. Из 31 участника после первого тура отсеялось 11. Наши арфистки прошли все. По окончании первого тура все члены жюри и двадцать отобранных конкурсантов переехали в Тель-Авив.

Второй и третий туры проходили в помещении израильского национального театра «Габима». (Театр «Габима» начал своё существование в России незадолго до Октябрьской революции, в первые годы после Октября работал в Москве. У его колыбели стояли К. С. Станиславский и Е. Б. Вахтангов). Зал вмещает около 700 человек и по акустике оставляет желать много лучшего.

Во втором туре обязательным номером была Сонатина С. Натра — произведение с острым, сложным ритмом и музыкальным языком. В третьей части сонатины, наиболее трудной из-за переменной акцентуации тематического материала, стояла ремарка: «Moderato». Наши арфистки подготовили эту часть, согласуясь с авторским указанием. Когда же мы приехали в Израиль, стало известно, что, по предложению профессора Парижской консерватории Пьера Жаме и по согласованию с автором, темп финала меняется с «Moderato» на «Allegro vivace», то есть становится в два раза быстрее. Нам сказали, что об этом все участники конкурса были своевременно извещены задолго до их выезда в Израиль. (Мы такого извещения почему-то не получили.)

Перед нашими музыкантами встала трудная задача в кратчайший срок переучить финал сонатины. Многие члены жюри скептически отнеслись к моему заявлению, что советские арфистки успеют это сделать. Однако впоследствии оказалось, что они были лучшими интерпретаторами этого произведения.

В программу третьего тура входило обязательное исполнение с оркестром двух «Танцев» Дебюсси и одного произведения крупной формы по выбору исполнителя. Но неожиданно для всех в день третьего тура выяснилось, что с оркестром будут исполняться только «Танцы» Дебюсси, а концерты для арфы с оркестром должны идти в сопровождении рояля.

И вот после того, как француженка М. Жолио сыграла под рояль Концертино Дамаза, а Э. Москвитина и Н. Цехановская также под рояль — Концерт Глиэра, внезапно был объявлен перерыв, который длился больше часа. Это было уже поздней ночью. Наконец, жюри объявило своё решение: конкурс прекратить. Выступления оставшихся — Ж. Бернар (Франция) и Н. Стребковой (СССР) — отменить и оценки третьего тура ставить только на основании прослушанных «Танцев» Дебюсси. Это было очень выгодно для французской арфистки М. Жолио, ученицы П. Жаме, отлично сыгравшей Дебюсси и очень посредственно Концертино Дамаза. Ещё позже были объявлены результаты конкурса: первая премия — американская арфа — присуждалась Мартин Жолио, вторая премия — Эмилии Москвитиной, третья — Наталии Стребковой, четвёртая — Наталии Цехановской. Пятую премию получила Юджин Луидон (Голландия), а шестую Жюли Бернар (Франция).

Итак, конкурс окончен. Победительница — Мартин Жолио — несомненно высокоодарённая арфистка с большим будущим. Что же касается наших арфисток, то они, можно сказать, приехали «необстрелянными», впервые участвуя в международном конкурсе, в то время как многие зарубежные арфистки уже неоднократно были премированы на ряде предыдущих конкурсов. Наших трёх победительниц, шутя, называли «русской тройкой». Их успех в таком трудном и ответственном соревновании свидетельствует о значительных достижениях советской арфовой школы, что отмечалось многими членами жюри.

Несколько слов о членах жюри. Президентом был избран Шабтай Петрушка, директор музыкального департамента Израильского радио, вице-президентами — Б. Цигер (США) и я. Здесь можно было видеть выдающихся арфистов многих стран: П. Жаме (Франция), Г. Альдрованди (Италия), Ж. Боро (Франция) и М. Корчинскую (США), окончившую в 1911 году с золотой медалью Московскую консерваторию. Помимо членов жюри, на всех турах присутствовали почётные «наблюдатели», которые участия в голосовании не принимали и входили в счётную коллегию. Это были также виднейшие музыканты из разных государств и меценаты, частично финансировавшие конкурс.

По окончании конкурса мы вновь выехали в Иерусалим. В этот день нам показывали исторические достопримечательности города. Здесь же я давала свой концерт с участием камерного оркестра, которым дирижировал Менди Родан.

Мы попросили Веру Георгиевну дополнить свой рассказ сообщением о тех встречах, которые у неё были в период пребывания в Израиле.

— Прежде всего, мне хочется ещё раз отметить исключительное гостеприимство, которое нам оказали в этой маленькой стране. Мы были приглашены в разные организации Тель-Авива и Иерусалима на приёмы, специально устроенные в честь советской делегации. Нам удалось услышать два оркестра: симфонический оркестр филармонии и камерный оркестр радио, оставившие сильное впечатление. В симфоническом оркестре особенно поражает струнная группа. Есть ещё в Израиле Хайфский симфонический оркестр, о котором многие очень положительно отзывались, но его я, к сожалению, сама не слышала.

Во время конкурса состоялось три заседания Международной ассоциации арфистов под председательством её президента Пьера Жаме. Выступали представители секций многих стран с отчётами о преподавании и исполнительстве, о творчестве композиторов для арфы. Была организована выставка новых произведений, написанных за последние годы.

Специальное заседание посвятили будущему международному конкурсу арфистов, который намечается в сезоне 1968/69 года. В частности, мы постановили, что участниками конкурса должны быть лица не старше тридцати лет, согласовали характер обязательной программы, вводя в неё произведение крупной формы для арфы с оркестром, написанное композитором той страны, которую представляет данный исполнитель. При этом — существенная оговорка! — это произведение крупной формы должно быть создано не раньше, чем за два года до конкурса. И тут мне хочется остановиться на одном тревожном явлении.

Советские композиторы создали чрезвычайно мало произведений для арфы. Мы имеем всего три концерта для арфы с оркестром (Р. М. Глиэра, С. Василенко и А. Мосолова), Концертино А. Балтина, Квинтет Е. Голубева, Сонату Л. Книппера. В последние годы Н. Макарова написала две миниатюры для арфы соло, и А. Хачатурян — четыре пьесы. Это пока всё. Между тем за рубежом создаётся большое число значительных арфовых сочинений, в том числе им уделяли внимание Б. Бриттен, П. Хиндемит, И. Стравинский, А. Казелла, А. Жоливе.

Хочется верить, что наши композиторы, как «маститые», так и молодые, перестанут игнорировать арфу и создадут для неё такие же талантливые сочинения, какие уже созданы для других инструментов. Тем самым они обеспечат нашим одарённым арфистам возможность принимать участие в будущих международных конкурсах.

Беседу записал Д. Персон

Хартфорд[66]

Рассказывает Вера Дулова